Питер Страуб. История с привидениями.

Я знал, что он обожал сплетни, как большинство критиков.

— Я немного знал Алана. Мы встречались на симпозиуме по Роберту Фросту пять лет назад. Он был умным человеком, немного схоластиком, но это ведь Чикаго. И семья у него была хорошая.

— И дети были?

Он подозрительно взглянул на меня.

— Конечно. Потому это и было так трагично. Ну, конечно же, то, что потеряла наука…

— Там была замешана женщина?

Он кивнул.

— Похоже, что так. Я слышал об этом на встрече МЛА. Та девица просто высосала его. Она была его студенткой. Такие вещи иногда случаются в университетах. Девушки влюбляются в преподавателей, иногда они заставляют их бросать семьи, но чаще нет. У большинства из нас хватает здравомыслия, — он самодовольно улыбнулся. “Ну ты и дерьмо”, — подумал я.

— Он и не бросил. Он просто убил себя. А та девица исчезла, по-английски. Надеюсь, с вами не случилось ничего подобного?

Она соврала мне буквально все. Я думал, о чем она еще лгала мне. Вернувшись домой, я позвонил “де Пейсер Ф.”. Трубку взяла женщина.

— Миссис де Пейсер?

-Да.

— Извините, но я из Калифорнийского банка. Мы хотим проверить некоторые сведения, сообщенные нам мисс Моубли. Она написала в ведомости, что вы ее тетя.

— Кто? Как ее фамилия?

— Альма Моубли. Она забыла сообщить ваш адрес и приходится обзванивать всех людей с этой фамилией. Нам нужны точные данные.

— Но я не знаю ни о какой Альме Моубли!

— У вас нет племянницы Альмы, которая учится в Беркли?

— Конечно, нет. Думаю, вам лучше обратиться к этой мисс Моубли и взять у нее правильный адрес.

— Я так и сделаю. Извините, миссис де Пейсер.

Второй семестр был унылым и дождливым. Я приступил к новой книге, но продвигалась она плохо. Я не знал, кто такая Альма: безжалостная хищница, как ее описал Либерман, или просто психически нездоровая женщина. Не выяснив этого для себя, я не мог вставить ее в роман и таким образом избавиться от нее. И еще я чувствовал, что в романе не хватает какого-то элемента, но не мог его определить.

В апреле мне позвонил Дэвид. Голос у него был молодым и совершенно счастливым.

— Удивительные новости. Не знаю, как тебе и сказать.

— Роберт Редфорд купил твое жизнеописание для нового фильма.

— Что? А-а, нет. Два месяца назад, третьего февраля, — в этом был он весь, — я ездил к клиенту в Колумбос-Серкл. Погода была ужасная, и я влез в такси. И знаешь, оказался рядом с самой красивой женщиной, какую когда-нибудь видел. Она была такая красивая, что у меня во рту пересохло. Не знаю, как я набрался храбрости, но к концу поездки я пригласил ее на обед. Обычно я таких вещей не делаю.

Да, обычно Дэвид был слишком осторожен. Не думаю, что он хоть раз в жизни побывал в баре.

— Ну вот, мы с этой девушкой виделись с тех пор почти каждый вечер. Знаешь, мы решили пожениться. Это половина новостей.

— Поздравляю. Желаю, чтобы тебе повезло больше, чем мне.

— Теперь самое трудное. Ее зовут Альма Моубли.

— Не может быть, — тихо сказал я.

— Подожди, Дон. Я знаю, какой это шок для тебя. Но она рассказала мне обо всем, что у вас было, и, думаю, ты должен знать, как она сожалеет о случившемся. Она знает, что сделала тебе больно, но она чувствовала, что не сможет жить с тобой. И еще, она в Калифорнии была в странном состоянии. Не совсем собой, как она выразилась. Она боится, что ты составил о ней неверное представление.

— Именно неверное. Послушай, она лжет. Она что-то вроде ведьмы. Берегись ее.

— Дон, послушай. Я женюсь на этой девушке. Она совсем не то, о чем ты думаешь.

Нам с тобой надо поговорить. Откровенно говоря, я надеюсь, что ты прилетишь в Нью-Йорк на уик-энд и встретишься со мной. Расходы я оплачу.

— Это смешно! Спроси ее про Алана Маккени. Интересно, что она тебе расскажет. А потом я скажу тебе правду.

— Она уже рассказала мне об этом, и о том, что она солгала тебе и почему. Пожалуйста, Дон, приезжай. Мы все трое должны в этом разобраться.

— Осторожнее, Дэвид. Она настоящая Цирцея.

— Слушай, я сейчас на работе, но я тебе еще позвоню, ладно? Нам нужно это обсудить. Не хочу, чтобы у моего брата были плохие отношения с моей женой.

Плохие отношения? Я чувствовал ужас.

Вечером Дэвид позвонил опять. Я спросил, слышал ли он уже про Тэкера. И про Х.Х.Х.

— Это она и называет “неверным представлением”. Она все это выдумала. Ей было нелегко прижиться в Калифорнии. А у нас в Нью-Йорке кого этим удивишь? Здесь никто и не слышал про Х.Х.Х.

А миссис де Пейсер? Оказывается, она сказала ему, что это был способ побыть одной.

— Погоди, Дэвид. Ты когда-нибудь, когда касался ее, чувствовал.., что-нибудь странное? Неважно, какой силы, просто странное?

— Нет.

Дэвид явно чего-то недоговаривал, но продолжал звонить мне, настаивая на моем приезде.

— Дон, я все равно не могу понять твоего поведения. Конечно, ты разочарован, но что невероятного в том, что Альма возникла в моей жизни и решила выйти за меня замуж? Нам надо с тобой поговорить. И Альма этого хочет.

Я не знал, что и думать. Конечно, я был разочарован и сердит на них обоих, но не только это. Я боялся за Дэвида.

После месяца бесплодных уговоров брат позвонил мне и сказал, что летит по делам в Амстердам вместе с Альмой. Меня он попросил еще раз все обдумать.

— Посмотрим, — сказал я. — Но будь осторожен.

— В каком смысле?

— Просто. Будь осторожен.

К тому времени я окончательно утвердился во мнении, что Альма подстроила встречу с Дэвидом, как и со мной. Я вспоминал Грега Бентона и Тэкера Мартина — теперь они тоже встретились с моим братом.., может быть.

Через четыре дня мне позвонили из Нью-Йорка и сообщили, что Дэвид мертв. Это был сослуживец брата, которому звонила голландская полиция.

— Хотите приехать, мистер Вандерли? — спросил он. — Ваше присутствие не обязательно, но я счел своим долгом вам сообщить. Вашего брата у нас очень любили. Никто не может понять, что случилось. Похоже, он выпал из окна.

— А его невеста?

— О, у него была невеста? Он никому это не говорил. Она была с ним?

— Конечно. Она, должно быть, все видела и знает, что случилось. Я прилечу первым же рейсом.

На следующий день я вылетел в Нью-Йорк и там обратился в полицию. Мне сказали следующее: Дэвид действительно выпал из окна отеля. Владелец отеля слышал его крик, но больше ничего — ни спора, ни звуков борьбы. Альма, похоже, покинула его: в комнате не оказалось никаких ее вещей.

Я побывал в Амстердаме и сам видел тот номер. В шкафу все еще висели три костюма Дэвида и стояли две пары туфель. С теми, что были на нем, он взял в пятидневную поездку четыре костюма и три пары туфель. Бедный Дэвид.

Глава 7

Я успел на кремацию и двумя днями позже смотрел, как гроб Дэвида скользит по рельсам за зеленый занавес.

Еще через два дня я вернулся в Беркли. Моя маленькая квартира казалась чужой. Я вернулся не тем человеком, каким приехал сюда год назад. Скоро я начал писать “Ночного сторожа” и опять вести занятия. Как-то вечером я позвонил Хелен Кайон — мне надо было кому-то рассказать обо всем, — и Мередит Полк сказала мне, что Хелен неделю назад вышла замуж за Рекса Лесли. Я опять много пил и спал. Я думал: если переживу этот год, уеду в Мексику и буду валяться на солнце и работать над романом.

И избавлюсь от галлюцинаций. Однажды я проснулся среди ночи; кто-то ходил у меня в кухне. Когда я пошел туда, я увидел у плиты своего брата Дэвида с банкой кофе в руке. “Много спишь, братец, — сказал он. — Налить тебе кофе?” В другой раз, когда я вел семинар по Генри Джеймсу, за одним из столов я увидел не рыжую девушку из моей группы, а опять Дэвида, в рваном костюме и с окровавленным лицом. Он кивал — похоже, ему нравилось, как я говорил о “Женском портрете”.

До отъезда в Мексику я сделал еще одно открытие. Как-то в библиотеке я наткнулся на “Кто есть кто” 0 года. Это был не решающий год, но Альме тогда должно было быть лет девять-десять.