Презумпция виновности

л понять, что это в компетенции Суда, но, по его личному мнению, меня скорее всего окончательно превратят в компа ("Посмотри на свою рожу, Ганс! Подумай сам, на что еще ты годишься?"). Кажется, мне удалось обмануть Посла, усыпить его бдительность. Я даже угодливо хихикал в ответ на его шутки. Но почему такая мрачная перспектива? "А откуда, по-твоему, берутся компы, болван?" Ах-ха-ха! Ну разумеется... Спокойной ночи, Ваша Неусыпность! "Доброе утро, кретин!"

...Вторая ночь. Мы провели ее возле костра, разведенного на равнине, которая поросла кустарником. Так что топлива было вдоволь. Теперь Черный Ангел вел себя спокойно и уверенно. Я заснул бы, как младенец, если бы не видения. Судейский не спал. Он просто сидел, уставившись в одну точку. В темноту. И улыбался.

Кроме того, за все время пути он ничего не жрал и не пил - не иначе, действительно питался эманациями своего темного Хозяина, которые Мозгляк загадочно называл "ястребиным ветром".

Вечером я снова домогался Жасмин. Она снова оттолкнула меня. А потом, когда я уже задремал, проглотив обиду, она обняла меня сзади и жарко зашептала в ухо. Возможно, ее шепот навевал жуткие сны. Демон вселился в неё. И демон вселился в меня.

Я слышал его "шепот" по нескольку раз за ночь. Самое странное, что мне снилось не прошлое, а будущее. Какие-то грязные комнаты в дешевых отелях, ущелья и закоулки еще незнакомых мне городов и мои жертвы - люди без лиц, пола и возраста; их объединяло только одно - жертвенность. Я убивал их с благодарностью, потому чти они давали мне возможность умилостивить моего кровожадного бога, который сделал меня таким. "Брат Каин, иди ко мне", заманивал меня тонкий и жалобный детский голос. Его незримый обладатель звал меня за собой в темноту, приводил к теплым спящим телам родителей.

И тогда мой ледяной ритуальный нож сверкал в лунном свете. И я слышал торжественную, величественную, неземную, хрустальную музыку иных сфер. И я видел на стенах и В оскорбленных небесах начертанное пылающей кровью слово. Всегда одно и то же слово: "убийство".

Демон шептал о свободе и любви, немыслимой без свободы и смерти; о том, что все можно изменить, перевернуть, получить власть и устанавливать правила игры. Можно вообще забыть о правилах, но это и есть самая рискованная игра...

А еще мне приснился Гроб Господень. Почему-то он был прозрачным и ужасно хрупким на вид. Внутри него покоился маленький сморщенный старичок. Зрелище было настолько жалким, что во сне я заплакал... Ради Него мы шли на смерть? Ради этого?! Слезы смыли видение и высохли в черноте, наступавшей в промежутках. Но не было мне покоя...

Жасмин стала средоточием вожделения, мистической жертвой извращенной природы, в матке которой скапливалась отрава. Ее распаленное тело так и ходило ходуном; в ее сдавленных кошачьих воплях и похотливых движениях содержалось недвусмысленное обещание. Она искушала меня, отдаваясь моим рукам, но где-то поблизости дежурила смерть. И я видел порой пустые глазницы черепа вместо глаз