Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия

Я опасливо обернулся, посмотрел на затонувший город, а затем поплыл к расселине, куда меня тащил шоггот. Конечно же, я не думал, что там находилась его столовая и он просто собирался мной отобедать, хотя Северал говорила мне, что иногда через подземный канал в особняк проникали слуги рыбьего бога.

Осторожно подплыв к расселине, я остановился перед зияющим входом, распахнутым передо мной огромной каменной пастью. Перед тем как поплыть туда, я переложил кинжал из правой руки в левую. Сейчас я сожалел, что не взял с собой все снаряжение, выданное мне Немо, в том числе подводный фонарь. Впрочем, у меня не было времени грустить о совершенной ошибке.

Я медленно спустился вниз и коснулся усыпанного острыми осколками застывшей лавы дна. Вытянув вперед правую руку, я поплыл в пещеру, готовясь к тому, что сейчас на меня нападут еще какие-нибудь шогготообразные выродки.

Однако пещера была пуста. На дне лежали какие-то сероватые хлопья, присматриваться к которым у меня не было никакого желания, так как в глубине моего желудка вновь проснулась тошнота. В дальней части пещеры мерцал странный зеленоватый свет. Он казался таким же противоестественным, как и тот, который я заметил на дне озера, хотя был менее интенсивным. Освещенные на дне участки находились на некотором расстоянии друг от друга, словно размытые пятна, а между ними затаилась темнота, в которой скрывались безымянные страхи, порожденные моей фантазией. Чувствуя, как часто бьется сердце, я поплыл дальше, боязливо оглядываясь, пока наконец не добрался до светлого участка пещеры.

Там был проход, стены которого настолько густо были покрыты водорослями, что я не сразу сообразил, что это не природное образование, а выбитый человеческой или чьей бы то ни было рукой коридор. Между водорослями виднелись небольшие, неравномерно распределенные участки странной зернистой субстанции, от которой исходил необычный зеленый свет. Испытывая острое любопытство, я остановился и коснулся одного из пятен кинжалом. Там, где острая сталь задела светящуюся поверхность, свет погас, а из разреза поднялось серое облако. Я вспомнил, что когда-то читал, будто существует вид глубоководных растений, порождающих естественный свет в вечной ночи на самом дне морских глубин. По всей видимости, это было одно из таких растений, хотя я и не понимал, как оно очутилось здесь, в шотландском озере.

Я поплыл дальше. Сейчас меня волновали более важные вопросы, чем происхождение светящихся водорослей.

Чем глубже я погружался в тоннель, тем меньше встречались на моем пути обычные подводные растения. Вскоре я уже плыл по коридору высотой в человеческий рост, освещенному мерцающим зеленым сиянием. Здесь я увидел грубую кладку стен, покрытую какими-то письменами, непонятными иероглифами и примитивными барельефами, показавшимися мне весьма неприятными. На барельефах были изображены какие-то предметы, которые я не мог распознать. Я попытался подсчитать, сколько времени я провел под водой, но у меня ничего не вышло. Я лишь знал, что плыл уже долго и что скоро придется возвращаться, иначе на обратный путь запаса воздуха в баллоне не хватит.

И тут я обнаружил зал.

Коридор внезапно закончился, и я увидел огромный, наполненный водой пятиугольный зал, стены которого были затянуты паутиной зеленых светящихся водорослей. В центре зала возвышался каменный алтарь, пятиугольный, как и само помещение. Алтарь украшали непонятные символы и письмена, а вокруг него стояли два ряда статуй, изображающих демонов. Странно, но алтарь был единственным местом этого подводного храма, где я не обнаружил светящихся водорослей. Неприятный это был алтарь. Я не мог объяснить свое ощущение словами, но мой взгляд отказывался задерживаться на нем больше секунды. Что-то во мне не желало мириться с присутствием здесь этой черной каменной глыбы.

Осторожно проплыв внутрь зала, я осмотрелся. Потолок помещения тоже был покрыт зелеными водорослями, но в центре — наверняка не случайно — оставалось пятиугольное пятно в два человеческих роста. Я с любопытством подплыл к нему, коснулся его кончиком кинжала и… не ощутил сопротивления. На моих глазах кинжал исчез, а когда я опустил руку, он вновь появился. Лишь через мгновение я понял сущность этого странного эффекта. Исчезновение моего кинжала не было связано ни с магией, ни с волшебством. Это был обычный оптический обман. Пятиугольная область темноты оказалась проемом, наполненным не водой, а воздухом, и этот проем вел наверх.

Так я нашел выход к особняку.

За огромным круглым иллюминатором колыхались воды ночи. Оба прожектора «Наутилуса» были включены и отбрасывали яркие лучи света во тьму, оставляя на стене черноты две царапины. Иногда в свете электрических прожекторов появлялись сверкающие точки: это были рыбы, которых манил свет. Из любопытства они подплывали поближе, но как только гигант приближался, бросались наутек. Электрический свет не мог рассеять тьму, царящую в глубине вод, и лучи казались лишь слабым дыханием чуждого мира, коснувшимся вечной темноты морских глубин в полумиле от поверхности воды. Ночь правила здесь с самого начала времен, и она будет владычествовать здесь до тех пор, пока эта планета вращается вокруг Солнца, а океанские бассейны наполнены водой. Несмотря ни на что, «Наутилус» был здесь чужим. Этот необыкновенный корабль обладал фантастическими техническими возможностями, его корпус был покрыт двойным слоем бронированной стали, и у него были мощнейшие двигатели, бившиеся стальным сердцем в глубине корабля, однако он был уязвимым и преходящим, как и все, что создали человеческие руки.

На контрольном пункте перед Немо зажглись две маленьких желтых лампочки, и капитан отвлекся от своих мыслей. Бросив поспешный взгляд на приборную панель странной формы, он быстро переключил три рубильника, внутренне призывая себя к порядку. Немо давно заметил, что, когда он расслаблялся, его мысли устремлялись в странном направлении, которое пугало его. Из всех живущих на этой планете людей он лучше всех знал моря и их тайны. Но кроме этого он знал еще и опасности морских глубин, в том числе чудовищное давление и подводные течения. Однако самым ужасным здесь были темнота и одиночество.

— Еще далеко?

Голос, прозвучавший за спиной Немо, осколками эха отразился от стен салона, отчего в темноте перед иллюминатором возникли новые страхи. Вздрогнув, Немо поспешно отвел взгляд от окна.

— Мы уже на месте, — ответил он. — Смотри.

Протянув руку, он указал вперед. Черные толщи воды, в которые били яркие лучи прожекторов, уступили место бесконечно высокой стене из застывшей лавы и осадочной породы, поросшей водорослями и большими кустами каких-то странных бесцветных глубоководных растений.

Немо переключил еще несколько рычагов на пульте управления. Поначалу за этим не последовало никакой реакции, однако уже через некоторое время в размеренном биении работавших машин что-то изменилось. Корабль качнулся и медленно поплыл дальше — намного медленнее, чем он двигался раньше. В центре светового потока, где оба огромных луча пересекались, возникло какое-то отверстие. Сперва оно казалось лишь расселиной, но когда «Наутилус» подплыл поближе, Немо разглядел, что на самом деле это был огромный зияющий проход в скале, начало пещеры, настолько глубокой, что в ней терялся свет прожектора.

«Наутилус» быстро терял скорость, и когда корабль приблизился к тоннелю, она не превышала скорости пешехода. Однако Немо продолжал останавливать корабль до тех пор, пока гигантская стальная акула не замерла на месте.

— Ты действительно хочешь это сделать? — В голосе обращавшегося к нему человека Немо услышал озабоченность.

Еще с минуту поколдовав на контрольном пункте, капитан наконец убедился в том, что корабль, превозмогая давление течения, замер перед скалой. В стуке машин ощущалась ярость.

Повернувшись, Немо взглянул на стоявшую рядом с ним фигуру.

— У нас нет выбора, — пробормотал он. — Я бы не стал этого делать, если бы мы располагали временем, но…