Рука дьявола

— Ну, кто первый? Журналист или фотограф? Дам принято пропускать вперед, но как фотографу ей, вероятно, хочется насладиться зрелищем столь близкой смерти. Верно?

— Пошел к черту! — крикнула Джина.

— Ему недалеко идти, — подметил я, а потом заговорил с Матером: — Только ты тут здорово напортачил, знаешь ли. Скоро на остров приедет полиция.

— Да, об этом я знаю. Но поверь мне, они не обрадуются тому, что приехали. Вот успокоится Госпожа, и я уговорю ее вернуться к нашему прежнему плану.

— Это к какому же?

— Мы их убьем.

— Всех?! — Джина не поверила своим ушам.

— Сколько сможем, столько и убьем. Надо полагать, немало, учитывая смертельный укус Госпожи и убойную силу дробовика.

— Ты точно псих, — буднично произнесла Джина.

Матер рассмеялся.

— А вы слишком субъективны. Еще не известно, кто из нас троих псих.

— Да нет, в нашем случае известно, — вставил я.

— Все, довольно болтовни. Приступим.

В этот миг из темного угла гостиной донесся какой-то странный звук — мы с Джиной дружно повернули головы. Матеру тоже стало любопытно, но он боялся выпустить нас из виду. Звук напоминал натужное гудение крошечного мотора, который, выбиваясь из сил, продолжает работать. Секунд через десять гудение прекратилось. Мы услышали мягкую вибрацию — биение тонких крыльев. Матер старался не показывать страха, но я был уверен, что он до смерти перепугался, и на то имелась веская причина. Звук явно исходил от одного из насекомых, а Матер сейчас был не в ладах с обоими. Он затрясся от ужаса.

— Ну, теперь-то ты точно влип.

— Может, и так, — пробормотал он. — Только сначала я расправлюсь с вами.

Матер поднял дробовик. Я зажмурился.

В эти секунды, которые могли оказаться последними в моей жизни, я молился. Молился быстро и горячо, просил, чтобы кто-нибудь помешал этому выродку и спас нас. И вместо выстрела услышал жужжание. Открыв глаза, я увидел, как что-то гладкое и серебристое пулей вылетело из угла и врезалось в голову Матера, а потом снова скрылось в тени. Матер мог от неожиданности спустить курок, однако этого не произошло. Он резко развернулся и стал водить дробовиком из стороны в сторону, напрасно пытаясь прицелиться. Наконец, он словно что-то заметил и обернулся к окну.

Йеменская стрекоза сидела на стекле. В свете лампы я увидел, что она имеет серо-серебристый окрас, большие крылья и фасетчатые глаза. Удивительно, но насекомое казалось разумным и — что еще более странно — благородным существом.

Матера, видно, не интересовала внешность стрекозы, потому что он быстро разрядил дробовик в окно. Но Йеменская успела скрыться прежде, чем первые пули достигли стекла.

Матер выругался.

— Проклятье! Куда он подевался?!

— Стрелок из тебя никакой! — язвительно проговорила Джина, будто бы ничуть не испугавшись ружья Матера.

В ответ он навел дробовик на нее.

— Иногда я все же попадаю в цель, юная леди.

— Нет! — взмолился я. — Пожалуйста, не надо!

— О, ну конечно! Совсем забыл. Ты же хотел быть первым, не так ли? — Я уставился на его оружие.

— Это двуствольный дробовик! — крикнула Джина. — У тебя остался только один выстрел. И я доберусь до тебя прежде, чем ты успеешь его сделать.

— Вряд ли. К тому же у меня еще есть кинжал. Прощайте, мистер Ривз, жаль убивать вас вот так.

Матер прицелился, и тут в разбитое окно гостиной стремительно влетела Гангская Красная и бросилась прямо на него. Прежде чем он нажал на спуск, комар вонзил острый хоботок в его правый глаз.

Глава шестнадцатая

ИЗБАВЛЕНИЕ

Дробовик пальнул вверх, сбив с потолка толстый пласт штукатурки. Когда пыль начала оседать, нам открылось страшное зрелище. Матер, как сумасшедший, махал руками, комар яростно жужжал. Кожа вокруг его глаза пузырилась и плавилась. Значит, все, что он рассказывал, правда. Гангская Красная смертельно опасна — легенда не врет.

Вскоре все лицо Матера превратилось в сплошную кровоточащую рану. В агонии он продолжал кричать, потом его вопль сорвался на хрип. От головы поднимался дым, в воздухе стоял отвратительный запах. Кровь из шипящей язвы закапала на ковер.

Комар оторвался от глаза Матера, сел на его шею, перестав жужжать, и вонзил хоботок прямо в яремную вену, не обращая внимания на муки своего верного помощника. Брюшко насекомого стало раздуваться, наполняясь теплой красной жидкостью. Казалось, раны Гангской Красной затягиваются прямо на глазах.

Посмотрев в окно, я увидел стрекозу. Волшебник вернулся.

Джина тоже его заметила.

— Пошли, — прошептала она. — Пусть сами разбираются.

Со стороны исследовательского центра раздался громкий взрыв — должно быть, огонь добрался до топливного бака генератора. Джина подняла крышку люка. Я огляделся по сторонам и увидел на полу фонарик Матера. Включив его, я не мог не посмотреть на труп. К тому времени он был уже неузнаваем: на месте глаза зияла черная дыра, лоб и щеки превратились в тошнотворную желтую слизь. Может, мое воображение играло со мной в злые игры, но в какой-то миг мне почудилось, будто его уцелевший глаз на меня посмотрел. Я едва сдержал крик. Тут Джина схватила меня за рукав и потащила в темноту подземелья.

Мы пересекли круглый зал и двинулись дальше по туннелю. Неизвестно, куда он нас выведет, но это и неважно — главное, мы уходили с острова. Фонарик освещал нам путь, шли мы быстро. Я передвигался с трудом, ноги словно отказывались выполнять простейшие движения.

— Слава богу, — сказала Джина, — этого маньяка больше нет.

— О нем я волнуюсь меньше всего.

— Не бойся, мы в безопасности. Той твари с люком не справиться.

— Но я не закрыл крышку!

— Боже, хватит об этом. Мы должны добраться до другого конца туннеля.

— Если Гангская Красная знает о входе, она может спуститься за нами.

— Послушай, сейчас не время для таких разговоров. К тому же стрекоза ведь жива, верно? Она уже нападала на комара, и, может, в этот раз у нее все получится.

— Может, но рассчитывать на это не стоит. Гангская Красная на удивление живуча. Даже не вериться, что она проделала такое с Матером.

— Надеюсь, ты не жалеешь этого извращенца?

— Нет, конечно. Он получил по заслугам.

К тому времени от него, наверно, осталась только лужица крови. Никому бы не пожелал такой страшной смерти, однако Матер ее действительно заслужил.

Боль в лодыжке становилась все сильнее и сильнее. Я уже хотел попросить Джину сбавить шаг, но потом понял, что это не выход. Мы должны как можно скорее выбраться с острова.

Джина оглянулась назад и помрачнела.

— И зачем этому насекомому понадобился ты? Ты же не думаешь, что ей действительно нужна кровь, чтобы снять проклятье?

— Именно так я и думаю. Хотя… теперь я ни в чем не уверен. Может, у меня действительно что-то с головой.

— Ты утверждал, что можешь с ней разговаривать. И Матер тоже.

— Да. Только давай не будем об этом. Мы возвращаемся домой.

— Правильно.

Мы шли уже около получаса, когда вдруг услышали за спиной знакомый звук. Мы испуганно переглянулись. От страха у меня задрожали губы. Джина направила фонарик в глубину туннеля. Жужжание становилось все громче, однако ничего не было видно. Я увидел ее первым — красного комара пугающих размеров. Насекомое будто поглощало свет фонаря и становилось еще ярче.

— О боже… — пробормотал я. Думаю, мы оба понимали, что бежать бесполезно, поэтому не двинулись с места. Джина занесла фонарь над головой, готовясь ударить. Я не знал, будет ли от этого толк. Тварь сбавила скорость, а потом повисла в воздухе перед нами.

— Ты испытываешь мое терпение. Дай мне кровь, или тебя ждет та же участь, что и Матера.

Джина заскрипела зубами и одарила насекомое негодующим взглядом. Я вдруг ощутил прилив сил.

— Ладно. Бери. — Я едва выговаривал слова. Ужас сковал мое сознание, в голове прокручивались кошмарные образы. Но другого выхода не было. Мое сопротивление вынудило бы Гангскую Красную взять то, что она хочет, силой.