Пророчество о сёстрах

— Колдовства? — приподнимает брови Джеймс.

— Ой, да сущие пустяки. — Я легким пожатием плеч отметаю его любопытство. — Ты мне не веришь? Мне просто было очень любопытно, а подруга Сони предложила показать нам кое-какие книги по этой теме. — Я бросаю взгляд на Эдмунда. Тот открывает карманные часы и выразительно поглядывает на меня. — А теперь мне правда пора, не то тетя Вирджиния обнаружит, что меня нет, а тогда короткая вылазка в город ради развлечения превратится в целую гору неприятностей.

Джеймс заглядывает мне в глаза. Я знаю — он пытается понять, правдива моя история или нет. Я стойко выдерживаю его взгляд. Наконец он коротко кивает, точно принимая мои слова. Но пока мы прощаемся и я залезаю в экипаж, я все время осознаю: в синих глазах Джеймса я видела не понимание, а поражение.

Я сижу в гостиной рядом с Генри и читаю, когда от дверей до меня доносится голос Маргарет:

— Мисс, вам письмо.

Я поднимаюсь навстречу ей.

— Мне?

Она кивает и протягивает мне кремовый конверт.

— Его принес посыльный, буквально минуту назад.

Я беру конверт из рук служанки и дожидаюсь, пока ее шаги не стихнут в коридоре.

— Лия, что это? — Генри отрывает взгляд от книги.

Покачивая головой, я возвращаюсь к своему креслу у огня и вскрываю конверт.

— Понятия не имею.

Я вытаскиваю из конверта прямоугольник плотной бумаги, разглядываю белоснежную поверхность, исписанную наклонным, элегантным почерком:

— От кого это? — возбужденно спрашивает Генри.

Такой энтузиазм меня радует, но в то же время мне печально, что жизнь у братика совсем уж размеренная и скучная, если простое письмо вызывает у него столь бурный интерес.

Я поднимаю взгляд и улыбаюсь.

— От Сони — что ей разрешили приехать к нам на каникулы.

Я старательно подавляю укол вины за то, что солгала. Это ведь лишь отчасти неправда. Я уже говорила с тетей Вирджинией насчет того, чтобы пригласить на праздники Соню и Луизу.

Генри расцветает улыбкой.

— Как здорово!

Я складываю листок и прячу его в конверт, в глубине сердца у меня снова поселяется надежда.

— Конечно, Генри. Еще бы не здорово!

17

— Лия, ты очень рада? Сгораешь от нетерпения? — спрашивает Генри у меня за спиной.

Я высматриваю в окно гостиной, не показался ли экипаж.

Я оборачиваюсь к нему.

— Боже праведный! Отвечаю последний раз: да. Хотя готова держать пари — ты сгораешь от нетерпения еще сильнее меня, судя по тому, сколько раз ты меня спросил.

Он краснеет, но не пытается сдержать улыбки, глаза его светятся. Генри огражден от внешнего мира, и подчас легко забыть, что он всего-навсего десятилетний мальчишка, но я видела, как он смотрел на Соню, когда она приезжала к чаю, и знаю: он мечтает увидеть ее еще раз.

Когда я снова поворачиваюсь к окну, из тенистой аллеи выезжает упряжка. На миг я забываю, что мне уже целых шестнадцать лет и что мне не пристало выказывать восторг так же бурно, как Генри.

— Едут! — Я бросаюсь к парадной двери, распахиваю ее настежь и нетерпеливо жду, покуда Эдмунд помогает Луизе и Соне вылезти из экипажа.

Я буду встречать гостей одна. Тетя Вирджиния занята с Маргарет. Элис сильно помрачнела, когда узнала о моих планах пригласить на праздники Соню с Луизой, поэтому, скорее всего, будет дуться на одной из своих долгих одиноких прогулок.

Луиза несется наверх по лестнице вприпрыжку, точно щенок — море энтузиазма и никаких приличий. Я прыскаю, прикрывая рот затянутой в перчатку рукой.

— Просто поверить не могу, что мисс Грей разрешила мне поехать! Я-то думала, мне предстоит очередной обед в честь Дня благодарения в мрачной столовой Вайклиффа. Ты меня спасла!

Она смеется так заразительно, что я чувствую, как и мне начинают щекотать горло смешинки.

— Чепуха! Знала бы ты, как я рада, что вы обе приехали! — Я наклоняюсь и целую холодную щечку Луизы, а потом и Сони, как только та поднимается на крыльцо. — Ну как? Готовы к каникулам?

Соня улыбается так лучезарно, что даже такой серый день, как сегодня, кажется светлее.

— Ой, да! Я уже столько дней сама не своя от радости! Думала, миссис Милберн из-за меня совсем свихнется!

Я веду подруг в дом. Перспектива провести в их обществе следующие три дня греет меня ничуть не меньше, чем надежда найти ключи. За ленчем мы много смеемся и шутим, а потом возвращаемся в гостиную, сытые и счастливые. Тетя Вирджиния по доброте душевной увозит Генри, чтобы мы могли поболтать наедине. Время от времени он заглядывает в комнату, выразительно поглядывая на Соню, но мы делаем вид, будто не замечаем. Мы болтаем, хохочем, и на какое-то время мне даже начинает казаться, будто мы самые обычные девчонки-школьницы, у которых нет никаких страшных тайн. Что нас не волнует ничего, кроме нарядов, книжек и подходящих молодых людей. Только когда Луиза поднимает личико к стене над камином, я вспоминаю, зачем мы собрались.

— Этот джентльмен, — она показывает на портрет на стене, — выглядит как-то очень знакомо. Кто это?

Я сглатываю, чувствуя, как канат, что связал нас воедино, натягивается.

— Мой отец.

— Должно быть, я видела его в Вайклиффе. До того, как…

Я киваю.

— Скорее всего.

Похоже, мы все же не совсем обычные девочки. Я ломаю голову, как бы рассказать Соне с Луизой то, что еще стоит между нами.

Соня вскидывает голову, на ее безмятежном лице отражается удивление.

— Лия, что с тобой? Ты так притихла!

Я бросаю взгляд на пустой вход в гостиную. Элис, что примечательно, по-прежнему нет и в помине, да и разрумянившейся физиономии Генри тоже давно не показывалось. Но все равно лучше быть поосторожнее.

— Кажется, я бы не прочь подышать свежим воздухом. Вы ездите верхом?

— Мне это не нравится! Совсем не нравится!

Голос Сони дрожит и срывается. Она трясется на спине Лунной Тени, самой спокойной кобылки из нашей конюшни.

— Чепуха! Ничего с тобой не случится! Ты едешь черепашьим шагом, а Лунная Тень и мухи не обидит. Ты в полной безопасности. Я поскачу сзади тебя, а Лунная Тень позаботится обо всем остальном.

— Ну да! Легко тебе говорить. Ты же постоянно ездишь верхом, — бормочет Соня.

Луиза уже в нескольких шагах впереди — вот уж кто прекрасная наездница, хотя я уверена, что в Вайклиффе ей нечасто выпадает возможность покататься верхом. Верховая прогулка показалась мне наилучшим способом сбежать из дома, а отыскать запасные бриджи и амазонки для подруг было делом несложным. Однако теперь, глядя, как Соня беспомощно болтается на спине Лунной Тени, я не могу отделаться от мыслей, а так ли удачно я придумала. Я молча скачу за маленькой гадалкой следом и рискую встать рядом, лишь когда плечи у нее чуть заметно расслабляются, а дерганое подпрыгивание вроде бы начинает понемногу подлаживаться под движения лошади.

— Ну что, уже лучше? — дружески осведомляюсь я.

Соня фыркает и продолжает с отчаянной сосредоточенностью смотреть вперед.

Луиза чуть придерживает своего коня Орлика и разворачивает его плавным движением, ласково подбадривая. Они легкой рысцой трусят к нам и встают по другую сторону от Сони.

Щеки Луизы разрумянились от свежего ветра и удовольствия.

— Ой, Лия, как здорово! Спасибо, большое спасибо! Я так давно не ездила верхом!

Я улыбаюсь в ответ, невольно заражаясь брызжущей радостью юной итальянки, но потом вспоминаю настоящие причины нашей прогулки.

— Знаете, на самом деле я предложила покататься потому, что хотела поговорить с вами наедине. — Я гляжу на Соню, на лице у нее до сих пор читается паника. — Хотя теперь начинаю думать, что великодушнее было бы просто-напросто прогуляться к реке.