Изгоняющий нечисть (СИ)

"Мерседес" катился сначала не спеша, потом всё быстрее и быстрее. Ослепленный светом фар, Димон не видел, как Евгений выскочил из салона. Он думал, что тот всё ещё сидит за рулем, а потому начал стрелять по машине. Только когда разбилось ветровое стекло, и погасла одна из фар, Козя понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Но было уже поздно. Машина на полной скорости неслась на него, светя в лицо единственной уцелевшей фарой. В свете этой фары Евгений видел, как перекосилось от страха лицо Димона. Отшвырнув в сторону ставший бесполезным пистолет, он попытался отойти в сторону, но сломанная нога подвернулась, и он упал прямо под колеса машины. Автомобиль проехался по нему, слегка подпрыгув, потом промчался по останкам сарая и замер, уткнувшись искореженным передком в фонарный столб. Двигатель заглох, погасла фара, но уличный фонарь, как это ни странно, продолжал гореть. Вокруг него по-прежнему кружилась мошкара, привлекаемая его светом. От расплющенной головы Кози к задним колесам "Мерседеса" тянулась темно-красная полоска, которая со стороны казалась черной.

"Я же тебя предупреждал", - зачем-то сказал Евгений бездыханному телу, сплюнув на кучу досок. Развернувшись, он уверенной походкой направился к дому. Ему срочно нужно было найти что-нибудь из одежды, так как стало холодать, да и ехать в машине голым ему абсолютно не хотелось.

Войдя в дом, он даже не стал включать свет, так как меч светил не хуже любого фонарика. В прихожей он нашел только рейтузы и грязную спортивную кофту. Одевать это на себя ему не очень хотелось, поэтому он полез на второй этаж.

Вопреки его ожиданиям, второй этаж оказался вполне обжитым. Стены и потолок были обшиты вагонкой, вдоль стен стояли шкафы. У окна красовался большой диван, накрытый пледом. В одном из шкафов Евгений нашел джинсы, фланелевую рубашку и кепку. Надевать всё это на грязное тело Евгению не хотелось, а потому он спустился в комнату на первом этаже, подошел к умывальнику и принялся старательно смывать с себя кровь. Вытеревшись насухо полотенцем, он оделся и посмотрел на свое отражение в зеркале. Теперь он был похож на девочку-подростка. Повернутая козырьком назад кепка и запекшаяся кровь на губах - вместо помады - выдавали в нем очень трудного подростка. Кровь с губ он решил не смывать, так как она смотрелась лучше любой помады. Благодаря ей, улыбка получалась зловещей и кровожадной. Впрочем, на войне именно такая улыбка и нужна. Она должна отпугивать врагов. Вспомнив слова из записки Белозара: "...Только кое-что ты все-таки не доделал. Надеюсь, этой ночью ты поймешь, в чем была твоя ошибка и устранишь её...", Евгений подумал, что такая боевая раскраска ему очень даже пригодится.

Взяв со стола связку ключей, он вышел из дома. Посмотрев на звездное небо, Евгений сделал вдох полной грудью и улыбнулся. В тот момент ему в голову пришла мысль о том, что жизнь, не смотря ни на что, прекрасна во всех её проявлениях. Ведь никогда не знаешь, когда, каким образом и что произойдет. Сегодня ты можешь быть на коне, а завтра - под конем. Сегодня ты можешь быть женщиной, а завтра... Дожить бы до этого "завтра"!

Открыв скрипучие ворота, Евгений направился к своему "Ниссану". Он уже открывал дверцу, когда услышал шум, доносящийся со стороны развалившегося сарая. Когда "Ниссан" осветил фарами руины, Евгений увидел, как из-под груды бревен и досок вылез Серега. Следом за ним из-под завала выбрался Павел. Глядя на них, Евгений не верил своим глазам, ведь он видел, как "Мерседес" проехался по доскам сарая, утрамбовывая их, словно каток. Он был уверен, что машина раздавила его несостоявшихся убийц в лепешку. А по-другому и не могло быть! Но они каким-то образом выжили. Но досталось им всё же не по-детски, и в таком виде они смело могли бы сниматься в фильмах ужасов без грима: левая рука Сергея безвольно болталась, как плеть, а из кровоточащего левого плеча торчал тонкий обломок доски; вся правая часть лица Павла была залита кровью, которая хлестала из рваной раны на темени и из пустой глазницы.

Заметив Евгения, они двинулись в его сторону, стеная и покачиваясь, словно зомби из третьесортного ужастика. Сходство с зомби добавляла их грязная рваная одежда, покрытая большими кровавыми пятнами.

- Тебе конец, сука! - прохрипел Павел, сверля Евгения своим единственным глазом.

- Сдохни, тварь! - Сергей достал пистолет из кобуры, прицелился и упал лицом вниз, так и не успев нажать на спусковой крючок.

- Серега! Серега! - Павел принялся тормошить Писца, пытаясь привести его в чувства, но тот только жалобно мычал. Тогда Паша поднял с земли пистолет, навел его на хрупкую девушку, внутри которой прятался взрослый мужик, и выстрелил. Пуля просвистела у виска Евгения, слегка взъерошив волосы, но не причинила никакого вреда.

- Да уж куда тебе, одноглазый! - Евгений рассмеялся и не спеша побрел к своей машине.

- Серый, вставай! - Павел рывком оторвал стонущего Сергея от земли и поставил его на ноги. - Эта тварь уходит!

- Отпустить нельзя!- прошипел Серега, провожая взглядом стройную девушку, садящуюся в машину. Любой половозрелый мужик возжелал бы её, но Писец в тот момент её люто ненавидел и желал ей смерти. - Нужно догнать его и замочить!

Евгений уже доехал до ворот, а Сереги с Пашкой всё не было видно. Он уже хотел выйти из машины и посмотреть, что с ними, но тут они вынырнули из тени кустов ирги. Опираясь друг о друга, они шли зигзагами, как пьяные. Чтобы они его заметили, Евгению даже пришлось включить аварийную световую сигнализацию.

Наконец-то они его увидели. Павел помог Серёге забраться в кабину "ГАЗели", выстрелил, но никуда не попал, и "ГАЗель", дернувшись и хлопнув выхлопной трубой, начала движение.

"Слава Богу", - пробормотал Евгений. В какой-то момент он подумал, что Паша с Серёгой передумали его преследовать и решили остаться в доме. И он отнесся бы к этому абсолютно нормально. Ведь ехать куда-то с такими ранами и кого-то преследовать было безумием чистой воды. Впрочем, жизнь показала, что они и были самыми настоящими безумцами.

Выехав за ворота, он проехал метров пятьдесят и притормозил, чтобы Писец с Павлом не потеряли его из вида. Когда они стали догонять его, он снова ускорился. И так всю дорогу, до самой Белозаровки - он то ускорялся, то притормаживал, то возвращался назад, когда у развилок эти чокнутые умудрялись свернуть не туда, куда надо. Там, где не было ни машин, ни людей, Паша стрелял по машине Евгения. Но ни одна из пуль не оцарапала "Ниссан" даже тогда, когда Павел расстреливал его, подъехав почти вплотную. И дело тут было не в том, что Павел не умел стрелять и не в том, что он лишился глаза. Дело было в том, что меч каким-то образом отводил пули и от Евгения, и от его машины.

Глядя через боковое зеркало на два темных силуэта в кабине "ГАЗели", Евгений думал: неужели их так здорово треснуло балкой в сарае, что они не понимают, что он заманивает их в ловушку? Это ж какими придурками быть надо, чтобы не понять этого? А если они всё-таки понимают, что это - ловушка, то зачем они его преследуют? Неужели они чувствуют себя неуязвимыми или бессмертными? Ну, насчет неуязвимости он бы с ними поспорил, а вот насчет бессмертия... А вдруг Белозар исполнил такие их желания, о которых они никому не рассказывали? Вдруг они и вправду бессмертны, поэтому ничего не боятся? Если догадка на этот счет окажется верной, тогда план точно не сработает, и ему - Евгению - в очередной раз не поздоровится. Но лучше бы он сработал!

Так думал Евгений, подъезжая к дому, с которого началась его жизнь в женском теле. О чем думали Сергей с Павлом - история умалчивает. Но когда "ГАЗель" остановилась рядом с "Ниссаном" на пятачке у калитки, из открывшейся дверцы на всю округу раздавался только отборный мат.

Евгений постоял на крыльце, дожидаясь, когда Писец с Павлом зайдут во двор и лишь только потом вошел в дом.