Изгоняющий нечисть (СИ)

- Ты объясни ему, а то может он вообще не понимает, о чем идет речь, - с ехидной улыбкой на лице подсказал Павлу Писец. Достав из кармана брюк мобильный телефон, он принялся снимать происходящее на видео.

- Лады, я объясню, - налившимися кровью глазами Павел пристально смотрел на Евгения. - Ноздри его расширялись и сужались как у быка перед корридой. - Я встретил господина Б и тот пообещал исполнить мое желание. Он сделал меня хозяином "Алмавара", но фирмочка-то оказалась разграбленной...

- Как? - выдавил из себя Евгений, когда способность дышать вернулась к нему.

- Жопой об косяк! - Павел сжал кулаки. - На счетах - ни рубля, долги перед поставщиками, налоговиками, приставами... Чем зарплату работникам платить?

- Не знаю, - прохрипел Евгений, когда к нему ненадолго вернулась возможность дышать. - У меня всё нормально было. Слушайте, пацаны, отпустите меня, а? Я прощу вам всё, забуду даже то, что вы хотели меня трахнуть. Отпустите меня, пожалуйста, а?

В тот момент Евгений почувствовал, как из его глаз льются слезы, горячими потоками смывая кровь со щек.

- Можно, я эту суку трахну? - Павел вопросительно посмотрел на Сергея.

- Не советую, - Сергей покачал головой. - Не рискуй. От этого существа можно чего угодно ожидать.

- Ну, тогда я отработаю на этой твари несколько своих коронных ударов? И буду бить её, пока не скажет, где деньги моей фирмы или пока не сдохнет...

- Да! - вдруг подал голос Козя. Встав с табуретки, он поднял с пола болгарку, через удлинитель подключенную к розетке, щелкнул рычажком на темном корпусе. Болгарка тут же зажужжала, с бешенной скоростью закрутился диск. Димон с восторгом посмотрел на вращающийся диск, после чего поднял болгарку над головой и заорал во всё горло: - А потом я распилю эту тварь на мелкие кусочки!.. На кусочки, бля!

- Где деньги? - прокричал Павел в ухо Евгения.

- Не знаю, - беззвучно шевеля распухшими губами, ответил Евгений.

И тут на него посыпались удары. Павел бил его по лицу, по животу, по груди. Евгений раскачивался и сильно бился об стену, чувствуя, как из разбитого затылка течет кровь, заливая спину, как волосы, пропитавшиеся кровью, прилипают к ней. Даже сквозь шум болгарки он слышал, как трещат его ребра. Каждый удар вызывал новый взрыв такой резкой боли, что он в очередной раз пожалел, что не умер раньше от удара дверью. От удара, нанесенного со всей силы всё тем же Павлом, который, скорее всего, через окно наблюдал за тем, что происходит в доме и видел, как Евгений отбивается от Писца и Кози.

Несмотря на то, что болевой порог у женщин выше, чем у мужчин, и Евгений находился в женском теле, боль была невыносимой. Болели даже руки. Казалось, что еще немного, и они оторвутся. Не было сил, чтобы сделать вдох, а куда уж там - закричать. Он мог только хрипеть, брызжа кровавой слюной и надувая кровавые пузыри разбитым носом. В какой-то момент Евгений подумал, что лучше быть изнасилованным, чем быть живой боксерской грушей для Павла, который вошел в раж и бил всё сильнее и сильнее. После каждого удара, стукаясь головой, спиной и ягодицами об стену, Евгений всё больше и больше ненавидел Павла, а вместе с ним - Димона и Серёгу. Смерть его в тот момент не страшила. И ему было всё равно - забьет его до смерти Павел или его распилит на куски Димон. Если они хотят его убить - пусть убивают. Главное - чтобы эта пытка наконец-то закончилась. А пыткой для него была не столько физическая боль, сколько ощущение беспомощности. Ведь в то время, как трое пьяных дегенератов истязали его, он не мог ничего сделать - ни помешать им, ни наказать их. И эта беспомощность бесила его. Слезы, льющиеся из его глаз, были больше от невозможности что-то сделать, противостоять им, чем от боли. Как же ему хотелось вцепиться в глупую рожу этого Павла, выцарапать его свиные глазки, а потом разбить табуретки об головы Кози и Димона! Но руки его были скованы, и ему оставалось только раскачиваться из стороны в сторону, подобно маятнику, да скрипеть зубами, в которые время от времени врезался кулак Павла.

Очередной сильный удар отбросил его назад, острая боль как ножом прорезала живот до самого позвоночника, и тут случилось чудо - над головой раздался громкий треск, балка, на которой висел Евгений, треснула, разломившись пополам. Одна часть балки ударила Сергея в плечо, пригвоздив его стене, другая часть угодила Павлу в голову, сбив его с ног.

Евгений рухнул на пол. Упав на спину, он увидел, как обваливается потолок и сыплются доски. В последний момент он попытался закрыть голову руками, но непослушные руки, скованные кандалами, безвольно шлепнулись на грудь. Выскользнувшая из блока цепь больно хлестнула по лицу, вызвав очередной всплеск боли в сломанном носу. Тут же погас свет, смолкла болгарка. Со всех сторон слышался только треск и грохот. Длилось это секунд пять, после чего всё стихло. Но затишье было недолгим. Очень скоро Евгений услышал приглушенный мат и проклятия в свой адрес. Ещё он слышал, как его враги натужно кряхтят и кричат, пытаясь выбраться из-под обломков сарая.

В тот момент он понял, что не пришло ещё его время умирать. Раз он остался жив, это значит, что какие-то неведомые силы сегодня на его стороне. Он не предоставит своим недругам возможность лицезреть его смерть. Он не умрет сегодня назло им. Он будет жить, но для начала ему нужно как-то выбраться отсюда до того, как его мучители смогут освободиться из деревянного плена. Евгений не сомневался в том, что, освободившись, они постараются закончить начатое. Они сделают это, даже если Белозар всё-таки соизволит приехать. Но он не приедет. И Евгений это точно знал.

Оставалось только одно - как можно скорее выбраться отсюда. Нужно было хотя бы на ощупь попытаться разгрести доски, но онемевшие руки отказывались подчиняться, Евгений их не чувствовал.

"Что делать? Что делать?" - размышлял он, беспомощно стуча пятками по доскам. Это единственное, что он мог делать, так как ноги были зажаты досками чуть выше колен.

- Ты ещё жива, сучка? - Димон обращался к Евгению. - Если я найду тебя, я твою мохнатку порежу на мелкие...

Услышав его голос, Евгений заскрежетал чудом уцелевшими зубами. На глаза его навернулись слезы. Опять-таки это были слезы бессилия. Как же он хотел в тот момент вцепиться Димону в глотку! Наверное, он задушил бы его голыми руками, даже находясь в женском слабом теле. Едва он представил, как смыкает руки на толстой дряблой шее Димона, его кулаки сжались. Это был уже прогресс. Значит, всё было не так уж плохо.

Стараясь не обращать внимание на нецензурную брань в свой адрес, которая слышалась со всех сторон, Евгений принялся сжимать и разжимать кулаки. И в какой-то момент руки снова стали послушными.

- Зашибись, - выдохнул он, вытягивая руки перед собой.

Послышался приглушенный голос Сереги:

- Что ты там вякнула, сучка?

- Пошел в жопу! - прошептал Евгений, даже не рассчитывая на то, что Писец его услышит, но он услышал его и разразился в ответ потоком ругательств.

Евгений оставил его слова без ответа, так как не посчитал нужным тратить последние силы на пустые разговоры, ведь ему срочно нужно было что-то делать, как-то выпутаться из сложившейся ситуации.

Уперевшись ладонями в шершавую деревянную поверхность, Евгений слегка поднатужился. И в очередной раз случилось чудо - доски поддались и отодвинулись в сторону. Прямо над собой Евгений увидел треугольник белого света и лицом почувствовал поток свежего воздуха. Кое-как перевернувшись на живот, превознемогая боль во всем теле, Евгений принялся раскидывать в стороны доски и разбирать завалы из бревен. Каждое движение давалось ему с трудом, каждый вдох отдавался уколом боли под ребрами. Липкий пот ручьями струился по телу, а мокрые волосы всё время падали на лицо. Несмотря на все трудности, Евгений всё-таки выполз из-под завала. При этом он до крови расцарапал спину, колени и руки, но по сравнению с тем, что он недавно пережил, это было чем-то несущественным.