Безумие

— Настолько ли крепки эти засовы, чтобы никто не мог войти сюда? — спросил Лидалл, указывая на дверь.

Хитрость удалась, и Хэнкок повернул голову. В тот же миг Лидалл с рычанием хотел было броситься на него, но не смог даже встать на нога — бессильно сполз в кресле, не в состоянии вытянуть руки больше чем на несколько дюймов. Доктор спокойно подошел и поправил подушки.

Что-то перевернулось в душе Лидалла, и случившееся с ним внезапно представилось совсем в ином свете. Все вдруг стало ясным как день — возможно, от резкого движения в голове несчастного что-то сместилось, и тьма, окутывавшая его сознание, отступила… Лидалла захлестнули воспоминания.

— О боже, — вскричал он, — я же безумен! Я хотел навредить вам — тому, кто был так добр ко мне! — Дрожа как в ознобе, безумец разрыдался. — Ради всего святого, — словно кающийся грешник, взмолился он, обратив к Хэнкоку пристыженный взгляд, — свяжите меня. Свяжите мне руки, пока я снова не попытался сделать это.

Лидалл с готовностью вытянул обе руки, но ничего не произошло — не говоря ни слова, доктор печально смотрел на него. Несчастный проследил за взглядом добрых карих глаз и вздрогнул: его запястья были уже скованы стальными наручниками, а грудь и руки затянуты в смирительную рубашку…