Друг человека

— Нет, нет, Господи, только не это, — пронеслось в мозгу. Самые страшные догадки, обычно, приходят в голову первыми, а первые догадки, как правило, самые верные. Судя по всему, ПОЗВОНОЧНИК БЫЛ СЛОМАН.

Вместе с осознанием этого страхи по поводу угрозы, исходящей от обезумевшего пса как-то разом исчезли. Все вокруг исчезло, расплылось перед глазами мутным бесформенным пятном. Звуки города за окном стихли. Сознание отказывалось воспринимать окружающую действительность, оно отключилось на какое-то время, защищая само себя от потрясения, грозящего фатальными последствиями. Следующие несколько секунд перед глазами Максима, словно в слайд-шоу проплывали картины из его жизни. Памятные моменты из беззаботного детства, из школьной поры, студенческой… Раньше он считал, что эти пресловутые картинки из жизни — банальный штамп, клише, фразеологический оборот. Но нет, они и правда возникают перед глазами. Макс лежал абсолютно беспомощный на полу, изогнувшись перевернутой буквой «С» в луже собственной мочи, вытекшей из расслабившегося мочевого пузыря, не в силах пошевелить даже пальцем, а в голове всё крутился и крутился калейдоскоп былых надежд и мечтаний. Блестящее окончание института; покупка заряженной «Хонды» «Сивик», ах как он мечтал прокатить свою девушку с ветерком по горному серпантину; престижная работа; красивая жизнь… Всего этого не будет, ни красного диплома, ни «Хонды», ничего не будет. Осознание реальности постепенно возвращалось. По щекам ручьями полились слёзы. Через безумный хоровод мыслей всё отчетливее пробивалось одно простое и страшное слово — ИНВАЛИД. Максим открыл рот и закричал что есть мочи. Но крика не вышло, лишь душераздирающий хрип вырвался из изувеченной гортани, а на губах запузырилась кровавая слюна. Красная плёнка, образовавшаяся в разинутом рту надулась и, лопнув, породила маленький фонтанчик крови, взметнувшийся вверх и мелкими каплями упавший на лицо.

Резкая боль, словно ржавым зазубренным ножом полоснула по горлу. От этого разум прояснился, но легче не стало. Макс сглотнул и снова почувствовал жуткую резь в горле и отчетливо ощутил вкус собственной крови. Вероятно, Кайзер сломал ему не только позвоночник, но и гортань. Проверить это возможности не было, но, судя по ощущениям, дело обстояло именно так. Ситуация становилась всё более и более отчаянной. К практически полной обездвиженности добавилась ещё и немота, а за стеной, вероятно, находилось опасное животное с нестабильной психикой. Нужно было искать какой-то выход, что-то делать. Макс прекрасно понимал это, но совершенно не представлял себе, что же именно он может предпринять для своего спасения. Лишенный возможности позвать на помощь и практически полностью обездвиженный Максим чувствовал себя космонавтом на орбите, без связи, в одном корабле с инопланетным монстром. Просто лежать и ждать было бессмысленно, родители должны вернуться только через 12 дней. Столько он не протянет. Он либо умрёт от жажды, либо просто будет убит этой чёртовой тварью. Как назло, в квартире все было в порядке — краны закрыты, утюг выключен, из колонок музыкального центра не гремели аккорды тяжелого рока, словом, не происходило ничего, что могло бы рано или поздно привлечь внимание соседей. Единственной надеждой оставался работающий телевизор, но надежда эта была слабой. Громкость звука невысока, соседи его даже ночью вряд ли услышат. Еще оставалась возможность того, что телевизор через пару дней непрерывной работы сгорит, благо погода стояла жаркая, но даже в этом случае не было уверенности, что соседи это заметят. Кроме того, был риск задохнуться раньше, чем приедут пожарные и выломают дверь. Максу вдруг стало ужасно стыдно, когда он представил как пожарные, раскурочив входную дверь, врываются в квартиру и находят его, лежащим на полу в нелепой позе, да еще и с мокрыми штанами. И всё-таки, не смотря ни на что, Макс был бы сейчас несказанно счастлив, если бы экран с негромким хлопком погас, а воздух наполнился бы резким запахом горелой пластмассы. Но всё это были лишь призрачные надежды и, от осознания ничтожности своих шансов на спасение, постепенно накатывала паника. Становилось по настоящему страшно. Максу было только 19 лет и, вопреки всему произошедшему сегодня, жить хотелось сильно, очень сильно.

С того момента, как Макс пришёл в сознание, прошло уже 40 минут. По телевизору комментатор сообщал последние новости о произошедшем в мире. В Ираке снова погибло 40 человек во время терракта, в Германии полиция разогнала водомётами митинг антглоболистов, а в пекинском зоопарке родилась очаровательная панда. Но никто из шести с половиной миллиардов жителей планеты Земля так и не узнал о том, что Максим Стрельцов лежит у себя в квартире со сломанным позвоночником и раздавленным горлом.

Взяв себя в руки, Макс постарался максимально трезво проанализировать текущую ситуацию. Единственной частью тела, которая ему по-прежнему подчинялась, была голова. Как головой можно подать сигнал, как позвать на помощь? Стуком. Макс решил проверить эту теорию. Он слегка поднял голову и резко опустил её обратно. Несмотря на то, что лежал он на ковре с довольно длинным ворсом, удар получился чувствительным, в голове ощутимо зазвенело. Самое обидное, что при этом звук удара получился крайне слабым, наверное, всё из-за того же ковра. Но, возможно, ему так только показалось, или он не расслышал удара из-за звона в собственной голове. В любом случае, Макс решил, что повторять попытку сейчас неразумно, так как на часах было только 17–15, а это означало, что соседи еще не вернулись с работы. Макс очень сильно надеялся на то, что соседи этажом ниже не уехали в полном составе в отпуск. Руководствуясь этими соображениями, он решил подождать до 19–00.

Пытаясь отогнать от себя гнетущие мысли, Макс слушал то, что передавали по телевизору. Сейчас шла передача про погибшие цивилизации, комментатор страшным голосом вещал о традициях человеческих жертвоприношений инков. И тут Макс услышал цокот когтей по линолеуму прихожей. Разрабатывая планы спасения, он совсем забыл о первопричине всех своих несчастий. Макс замер и даже постарался дышать потише. Ему совершенно не хотелось нервировать Кайзера, особенно сейчас, в нынешнем положении. Пёс вошёл в комнату, остановился недалеко от двери, сел и повернул морду к Максу. Удивительно, как ему раньше могла нравиться эта собака? Громадная злобная тварь с двухсантиметровыми клыками. Как вообще могла прийти в его голову мысль привести это чудовище в свой дом?! Сейчас пёс представлялся Максу настоящим исчадием ада. Кайзер спокойно стоял в двух метрах от него и смотрел на Макса, забавно наклоняя голову вправо-влево, как будто ждал от него что-то.

— Вот ведь наглая тварь, — подумал Макс, — чуть не убил меня, а теперь ждет, когда я поведу его на прогулку. Скоро он еще жрать захочет. С того времени, как я положил корм ему в миску и сменил воду, прошло уже больше пяти часов. Не исключено, что в мисках уже пусто. Скотина! Гадить-то он может где угодно, а вот с едой дело обстоит совсем не радужно. Эта сволочь, того и гляди, добавит в свой рацион человечену.

Пёс посидел секунд тридцать, встал и отправился обратно в прихожую. Макс вздохнул с облегчением, на этот раз обошлось. Он посмотрел на часы — 19–05. Пора. Раньше ему никогда не пришла бы в голову мысль, что ради достижения цели придётся в буквальном смысле биться головой об пол. Но то было раньше. Макс набрался решимости, поднял голову и с силой ударил затылком об пол. В голове снова зазвенело, даже сильнее, чем в прошлый раз, но останавливаться было нельзя. Он ударил снова, еще раз, еще. Перед глазами поплыли черные круги, голова гудела как колокол. Он уже перестал считать удары, он молотил головой об пол уже в полубессознательном состоянии пока сознание не покинуло его окончательно.