23

завершить обряд.

— Мама, защити нас от Анилегны, и я уйду вместе с тобой! — я смотрел в черные глазницы умоляющим взглядом.

Но Анилегна не сдавалась, продолжая разговаривать лишь с женщиной в красном платье:

— Ты понимаешь, что если не умрет она, — Анилегна указала рукой на мою маму, — он никогда не будет твоим? Он готов уйти к тебе ради нее, а не ради тебя! Или ты этого не видишь?

Женщина в красном платье молчала. Аргументы Анилегны были убедительней моих истерических воплей.

— Мама! Эта женщина убила тебя в шестьдесят девятом и использует тебя все это время. Теперь она хочет использовать меня, мое тело, чтобы продолжать жить за счет нас. Мы столько с тобой страданий перенесли из-за нее. Давай ей отомстим и будем вместе!

— Да он же врет, милая, он же врет! — у Анилегны начинала сдавать выдержка, до двадцать третьего апреля оставалось меньше двадцати минут, а обряд даже не начался. — Как же он уйдет к тебе, если он жив? Ведь если убьешь его ты, он не сможет стать скитальцем, я, только я смогу тебе вернуть его! Дай мне совершить обряд, и наш договор будет выполнен!

— Мама, я клянусь ее жизнью, — я пальцем указал на Н. Н., которая стала приходить в себя, — в полночь я покончу с собой, и мы будем вместе!

— Он врет! Он врет! — Анилегна стала кричать. — Не мешай мне! А ты читай стих, дрянной мальчишка! «Сегодня большой упадок…» Ну, повторяй: «Сегодня большой упадок…»

— Пошла на хуй… — я повернулся к женщине в красном, — Мама, я клянусь, я обещаю тебе. Через пятнадцать минут мы будем вместе.

Черные глазницы уставились в мои глаза:

— Я верю тебе.

— Да надо просто убить эту суку, и все будет по-другому!

Анилегна схватила кусок стекла и кинулась к моей матери, которая уже полностью очнулась и с ужасом наблюдала за происходящей сценой. Перед самым горлом Н. Н. женщина в красном платье успела перехватить руку Анилегны и, выхватив стекло, отшвырнула его вместе с Анилегной к стене.

— У тебя есть еще несколько минут жизни. Проведи их наедине с собой.

— У нас договор! — Анилегна стала кричать. — Ты хранительница моих стихов!

— Через десять минут договор завершится.

— Зачем ты это делаешь?! Ведь каждая из нас получит свое! — Анилегну охватило отчаяние.

— Я люблю своего сына.

И вдруг Анилегна умолкла. Было уже слишком поздно. Убеждать, проводить обряд, было уже поздно жить. Я сразу увидел, как состарилось тело двадцатилетней девушки. Она сразу вся потухла. Наступал конец Анилегны, конец гулу.

Она направилась к выходу и уже в дверях обратилась ко мне:

— Лесков, мне было интересно с тобой эти две недели. Жаль, что мы с тобой не трахнулись тогда у меня на квартире. И жаль, что я не увижу, как ты обманешь эту слепую суку и не покончишь с собой, — с этими словами Анилегна скрылась за дверью.

В классе наступила тишина.

— Игорь, — женщина в красном платье подошла ко мне. — ты помнишь, что ты пообещал. И я тебе поверила. Я ждала тебя слишком долго, чтобы теперь отпустить. Я не могу тебя убить, иначе ты не