Игры рядом

а просто любит убивать, любила… любит, любила… — Что ты сделала с Флейм?

Она вдруг рванулась всем телом, будто дикая кошка, выгнулась, вывернулась из моей хватки. Я бросился за ней, повалил на землю, подмял под себя. Она вырывалась, извиваясь всем телом, шипя от ярости, исцарапала мне всё лицо, а когда я наконец перехватил ее руки и придавил, не давая шелохнуться, щелкнула зубами у моей шеи, возле самой артерии. Я сжал ее крепче, мы замерли, тяжело дыша, прижавшись к земле, и со стороны, должно быть, казалось, что мы оба только что испытали бурный и истощающий оргазм. Я смотрел в ее лицо, исказившееся, прекрасное, жуткое, вымазанное в крови и грязи, с безумно расширившимися глазами и зрачками, в которых танцевала Флейм. Светлые волосыЙевелин растрепались и рассыпались по сухой траве, и мне вдруг на краткий, слепящий миг захотелось намотать их на кулак и драть, пока она не завоет от боли. Так, как выла, подняв мертвое лицо к небу, моя Флейм.

— Что ты с ней сделала? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Что я с ней сделала! — в ярости закричала Йевелин и снова рванулась в моих руках, а потом, бессильно откинувшись на землю, улыбнулась окровавленными губами и хрипло закончила: — То же, что со всеми. Со всеми вами.

Нет… ты с ней?.. нет…

Флейм, обхватывающая ногами тело Ларса… их движения вместе, синхронно, в ритм… я, опускающий тело Ларса в неглубокую могилу… белое оперение без капельки крови… без единой… капли крови… белые перья мертвых цапель, белые-белые, без единой капли крови…

И с Ларсом… с Ларсом тоже?… ты… и потом они вместе… видя друг в друге тебя… Йев…

Ты спала с Юстасом… с Ларсом… ты спала с Флейм… со всеми… они все влюбились в тебя, и их всех ты свела с ума… Им всем ты сделала так больно… пусть они и не всегда знали, что это — ты. Ларсу пришлось проще — ему всегда плевать было на таких, как ты, и сам факт того, что тебе это просто удалось, о многом говорит. Но Флейм… она же такая слабая. Ларс слабый и Флейм слабая, и Юстас слаб, и Куэйд с Дарлой, и все твои мертвые мужья, и все, кого ты убила или кто продолжает убивать тебя, все так слабы, а я слабее всех… Йев, я слабее всех… почему же сейчас я сдавливаю твое горло, не желая слышать твоих хрипов, чувствовать, как твои пальцы скользят по моим рукам, будто просят их сдавиться сильнее… и отпустить тебя…

…Отпусти меня…

…Отпустить тебя, раз этого не может сделать никто другой.

Я с трудом разжал вдруг ставшие непослушными пальцы и откинулся назад, привалился спиной к дереву. Сердце у меня колотилось почему-то в глазах и в висках: целых четыре сердца… Целых четыре, слуги Безымянного Демона вполне могут взять одно из них. Или даже два — за нас обоих.

— Почему я? — смешной вопрос, глупый, такой жалкий, но у меня не осталось других. — Почему ты… не меня… именно меня? Ты же… боги… ты спала с ними всеми… не разбирая пола, человека… и ты убила их всех… так или иначе… почему же ты не хочешь убить меня?

— Я хотела, — ее пальцы на моем лице казались ледяными и почти неощутимыми,