Игры рядом

ин! Всё равно тебе не дам! Хоть сдохни, а не дам! Я только Эвану дам! Эван!.. Ну… ну иди сюда… я так тебя… Пусти, твою мать!!

Я молча отступил в сторону, Юстас выволок ее из палатки. Только когда ткань за ними опустилась, я вдруг понял, что они оба наверняка видели Йевелин. А она видела их.

— Сука! — закричала Флейм снаружи. Послышался недолгий шум борьбы, и больше она не кричала.

Я подошел к бочке, за которой, запустив пальцы во взъерошенную шевелюру, сидел Роланд, и без приглашения сел на ящик. Ноги меня почти не держали.

— Что вы пили-то тут? — после долгого молчания спросил я.

Роланд оторвал одну руку от головы, взял кувшин, плеснул в пустую кружку Юстаса, стоявшую напротив меня, потом долил себе. Мы молча выпили. Это оказалось отвратное красное вино, от которого меня почти сразу затошнило. Сколько они выпили, я уточнять не стал.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Роланд, не поднимая головы.

Я ждал этого вопроса. Ответа на него у меня не было, но я его ждал.

— Я домой приехал, — очень тихо ответил я, хотя знал, что это неправда. Давно уже неправда.

Роланд шумно и жадно отпил из кружки, утер губы тыльной стороной ладони, по-прежнему не глядя на меня.

— Слушай, — сказал он. — Если бы ты был командиром отряда, и к тебе пришел человек, который чуть не на твоих глазах увел группу людей своего союзника… а потом, проникнувшись доверием другого своего союзника, освободил Шерваля… и вместе с ним перебил половину гарнизона… ты бы что с таким человеком сделал?

Проклятье. Проклятье, проклятье, всё ведь было совсем не так! Конечно, для Роланда это было именно так, но…. люди Саймека сами пошли за мной, а Шерваль… Роланд, ты ведь не дышал запахом Урсона? Он не прижимал тебя к зубцу стены и не лапал тебя своими гадкими маленькими руками. Твою мать. Как тебе это объяснить?!

Это нельзя было объяснить, потому что правдой все это было только для меня. А для Роланда правда то, что он только что сказал. И возразить на это нечего.

— Я ни на что не претендую, — сказал я и понял, как глупо это звучит, еще до того, как Роланд поднял голову и посмотрел мне в глаза. Со всё тем же отрешенным, бессильным гневом.

— А на что ты, мать твою, мог бы претендовать, а? — его глос зазвенел — никогда раньше я не слышал в нем таких нот… — Ты шлялся хрен знает где полтора года, а когда вернулся, от тебя одни проблемы! С кем бы ты ни столкнулся. Проклятье, Эван, ты бы уж определился, чего хочешь. Мог вернуться тогда, сразу, когда люди Рича с тобой пошли — да я и сам бы, может, потом пришел, Жнец знает… Но что же ты сбежал-то опять?!

— Я не сбегал!

Да? Оставил людей, которые мне доверяли, на растерзание неубиваемой груде ржавого железа и отправился на благородные и романтичные поиски моей второй половины — это как называется?

— Ну и сидел бы там! Жнец уж с тобой! — зло выплюнул Роланд. — Народ успокаиваться стал опять, понемногу… а ты приперся к Урсону. Заварил там эту кашу, Шерваля выпустил. За каким хреном? Так нет бы потом с ним и дальше