G.O.G.R. (СИ)

- Но мы кое-кого поймали в доме Карпеца, – Недобежкин с разноса переключился на «секретного узника» номер три – Кубарева. – Старый наш приятель. Жену свою за бутылку продал в «Густые облака». Чую я, что он и сейчас там подвизается…

- Вспушить?? – радостно перебил Ежонков, растянув заискивающую улыбку от левого уха до правого.

- Вот именно, – кивнул Недобежкин. – Он в изоляторе.

«Секретного узника» Кубарева, как и других «секретных узников», Недобежкин поместил в «номер люкс», то есть, выделил ему свободную камеру. У Кубарева сейчас сидели Пётр Иванович и Сидоров – они пытались допросить его так, «естеством», без гипноза. Но Кубарев отчаянно запирался и нагло врал, повествуя, то о том, что ему не на что выпить, то о том, что ему нечего есть. Когда в апартаменты Кубарева вдвинулся «танковый корпус» в виде Недобежкина, Смирнянского, а главное – Ежонкова – Пётр Иванович и Сидоров посторонились, передав им «эстафету» по Кубареву.

Кубарев глянул на Ежонкова одним глазом и невнятным голосом алкоголика поинтересовался:

- А это ещё кого тут леший занёс??

- Цыц, Кубарев, ты уже отличился! – цыкнул на него Пётр Иванович.

- У! – буркнул Кубарев и отполз подальше на нары.

- Ты не ползи, – ласково пропел Ежонков, выдвигая из кармана свой гипнотический маятник. – От меня не уползёшь. Лучше сядь поудобнее и вспоминай, кто тебе этот мобильник дал, зачем ты в квартиру ломился. Ну, и так далее, и тому подобное!

Кубарев заподозрил, что его, по-видимому, пытаются взять за жабры, и поэтому ненадолго стушевался. Однако после замешательства нашёл в себе силы возразить:

- У меня есть права человека!

- Не спорю, – Ежонков не убавил ласковости, но при этом надвигался на прижавшегося к стенке Кубарева с неумолимостью айсберга, что когда-то надвигался на обречённый «Титаник». – У тебя, дружочек, есть право заснуть и сказать правду. Спи… Спи… Спи…

Ежонков начал качать у длинного носа Кубарева свою гайку на шнурке и в такт колебаниям гайки повторять это слово: «Спи». Сидоров около Серегина, было, заклевал носом, но Пётр Иванович растолкал его, чтобы сержант, заснув, не повалился на пол. Кубарев оказался легко внушаемым, и заснул минуты через две. Когда он перестал проявлять внешние признаки жизни, гипнотизёр Ежонков затолкал гайку назад в карман и провозгласил:

- Готово!

Недобежкин включил на своём мобильном телефоне режим диктофона, поднёс его к апатичному и неумытому лицу спившегося Кубарева и вопросил у него о дорогом мобильнике.

- Рыжо-ов! – простонал Кубарев, выговорив букву «Р» на французский манер.

- Кто такой Рыжов? – осведомился Недобежкин.

- Рыжо-ов! – повторил Кубарев, не меняя интонации.

- А в квартиру ты зачем ломился? – Недобежкин слегка изменил тему, боясь, что Кубарев зациклится на Рыжове.

Но Кубарев таки зациклился. На вопрос о квартире он ответил так же, как и на первые два:

- Рыжо-ов!

- Ежонков! – напёр Недобежкин на гипнотизёра, который, чтобы не мешать, отошёл в сторонку. – Давай, разблокируй этого зомби!

- Невозможно! – вынес вердикт Ежонков. – Это у него такой вид «звериной порчи». Вместо того чтобы ржать, или блеять, он повторяет слово «Рыжов»!

- Чёрт! – буркнул Недобежкин. – Чтоб их с ихней порчей! Чёрт!

Смирнянский поглядел на чертыхающегося Недобежкина с сочувствием и мягким голосом осведомился:

- Ну, Васек, я могу идти?

- Нет! – Недобежкин отрезал Смирнянскому попытку исчезнуть в коридоре, потому что вспомнил про полицейский слёт в Вашингтоне, на который ездил майор Синицын и он, Смирнянский.

- Ну, ездил! – согласился Смирнянский. – Только это ещё в эру динозавров было! Я и не помню ни зги!

- Не «в эру динозавров», а в девяносто девятом! – поправил Недобежкин. – Так что, рассказывай, видел ли ты там человека по фамилии Синицын?

- Я тебе, Васек не скажу до тех пор, пока ты не приберёшь отсюда этого… Дубарева? Или как его там?

- Кубарева, – подсказал Ежонков. – Только он всё равно ничего не поймёт! Он в состоянии глубокого транса!

- Всё равно, пойдёмте отсюда! – отказался от Кубарева Смирнянский. – Он не поймёт, так поймут другие! Ты же, Ежонков, сам говорил, что мозг ничего не забывает! Так вот, если этот алконавт связан с результатом, то когда его похитят – результат его загипнотизирует и считает всё, что мы при нём говорили. Сечёте?

- Ладно, убедил! – под таким напором сдался даже Недобежкин. – Идёмте в коридор.

В коридоре было тепло и тихо. Тепло, потому что, вместо выбитого Ярославом Семеновым, вставили новое окно, а тихо – потому что Кашалота опять отвезли в суд. Смирнянский опёрся своей тощей спиной о дверь одной из пустых камер, дождался, пока подтянется арьергард, который состоял из сонного Сидорова, и неторопливо, с выражением и расстановкой начал удивительный рассказ:

- Синицын, – сказал он. – Был реальный кадр. Даже тогда, в «лихих девяностых», умел провернуть такие вещи, что и у меня волосы шевелились! К нему один раз, там, в гостинице, в Америке, какой-то американец в номер заходил и вывесил табличку «Не беспокоить». Он у Синицына битых два часа сидел, а потом – ушёл. Но я слышал, как он сказал ему: ««ГОГРу» нужна база русских!». Тогда я не понял, что это за база русских такая. Но сейчас я уже знаю, что тот америкашка имел в виду нашу «Наташеньку».

Пётр Иванович слушал этого Смирнянского и просто давался диву. Как же так?? Честный Синицын, который ни разу в своей жизни не замял ни одного дела, не посадил ни одного невиновного, и вдруг – за «Наташенькой» охотился?? «Ну, нет, такого не бывает, и этот Смирнянский что-то перепутал, – убеждал себя Серёгин. – Да, он ошибся… Или нет? А что если Синицын проник в дело «Наташеньки» дальше, чем можно, и его за это «наградили» «звериной порчей» и заставили из юристов переквалифицироваться в бомжи?? Жестоко… Но скольких эти черти уже попортили?? И кто следующий??».

====== Глава 56. Сидорова похитили. ======

К вечеру погода испортилась, и небо одаривало город Донецк моросящим дождиком. Сидоров забыл свой зонтик дома, и поэтому, пока добрался от РОВД до своего подъезда – успел хорошенько промокнуть. Заскочив в подъезд, сержант стряхнул дождевую воду с брюк и с рубашки и на несколько секунд замер. Он прислушивался к тому, что происходит в квартире Интермеццо, что находилась над его головой. Там было тихо, чудовищный пес, наверное, уснул, или наелся. Сидоров бесшумно поднялся на свой второй этаж и остановился на площадке перед дверью: ему показалось, что в дверном глазке Интермеццо мелькнула тень. «Следит?! – мелькнуло в голове у Сидорова. – Ладно, пускай. На этот раз я тебя перехитрю!». Сержант почувствовал неясный страх – не перед Интермеццо, нет, бандитов он не боится, а перед теми, с кем он связался – перед «чертями из ГОГРа». Нет, милиционер не должен никого бояться! Сидоров выпал из раздумий и обнаружил себя, стоящим на площадке с ключом в руках. «Что же это я здесь застрял, на виду??» Сидоров быстренько отомкнул дверь и спрятался в своей сухой и тёплой квартире. Разувшись, сержант прошёл в комнату и увидел, что утром забыл закрыть окно, и на подоконнике теперь скопилась дождевая вода. Ещё немного, и поток потечёт по стенке, и тогда порыжеют и облезут обои… Чертыхнувшись, Сидоров захлопнул рамы и побежал в ванную, за тряпкой. Вытирая воду со своего подоконника, Сидоров видел соседний балкон, принадлежащий Николаю Светленко. Сначала балкон пустовал, но потом – его дверь шевельнулась, и явился некий силуэт. Сержант отложил тряпку, присмотрелся: сам Интермеццо! Он вышел на балкон… покурить, что ли? Но потом Интермеццо вдруг вздрогнул, попятился назад и забился обратно в комнату. Вспомнил, наверное, что не нацепил маскировку и проштрафился. Сидоров не отходил от окна – ждал, выйдет ли Светленко ещё раз? Да, вскоре он вышел снова, но уже замаскированный, превращённый в престарелого Владлена Евстратьевича с помощью накладной лысины и фальшивой бороды. Да, это его любимый тип маскировки! Собрав воду, Сидоров отнёс тряпку обратно в ванную. Всё, одно дело сделано: Сидоров вычислил тайное логово «короля воров»! Теперь пора заниматься вторым делом: разыскивать приятелей «Вениамина Рыжова».