23

еня озадачило. Щенок был еще маленький, и, если он здесь, значит, или мама Сани сейчас в доме, или каждый день приходит, чтобы его покормить. В любом случае следовало вести себя очень тихо, чтобы не разбудить ни ее, ни соседей.

Одной рукой я стал гладить щенка (он тут же завилял хвостом и принял меня в друзья), а второй нащупал ключ под потолком будки, который по-прежнему висел на том же месте.

Уже через минуту я очутился в летней кухне — сухой, с мягким старым диванчиком. Я закрылся изнутри, залез под старый плед и уже собираясь заснуть, как вспомнил про записку от барменши. Решив ее прочесть, я вылез из такой уютной постели, зашторил единственное в помещении окно и, включив свет, стал читать записку. «Дорогой В. У меня все хорошо. Я много читаю. Скоро меня примут в комсомол, а потом я поеду учиться и стану известной актрисой. Злобная А. сказала, что все тайны хранятся на кладбище, но я с ней не согласна. Я бы тайны хранила в библиотеке. Всего хорошего тебе, В.! Апрель 1969 г.».

Я выключил свет и опять лег на диван. Но спать уже не хотелось. Этот почерк я не спутаю ни с каким другим в мире. Потому что эта записка была написана рукой моей мамы.

Глава 48
НОВЫЕ НАХОДКИ

21 апреля. Пятница

— Чапа! Чапа! Иди ко мне, мой хороший! Есть хочешь, да? — разбудил меня голос на улице. Я даже не понял, во сне это еще или уже нет. — Так. А я что, дверь забыла закрыть вчера?

Я тут же вскочил с дивана и залез под стол с инструментами, пытаясь не грохотать банками, которых здесь было полно.

Дверь открылась, и я увидел очертания тети Наташи, матери Сани Федченко.

— Точно, забыла закрыть, — она прошла на кухню, взяла что-то со стола и вышла обратно на улицу кормить Чапу.

Меня всегда умиляла манера одиноких женщин разговаривать с собою. Ну забыла ты закрыть дверь, и что? Нельзя об этом про себя подумать? А если не забыла, а кто-то туда вломился? Нужно этого «кого-то» предупреждать? Мои мысли тут же были прерваны щелчком замка снаружи — на этот раз Федченко уже не забыла закрыть летнюю кухню. Еще какое-то время я слышал возню на улице и разговоры с Чапой, а затем скрипнула калитка и наступила тишина.

Ситуация выходила не то чтобы очень скверной, но немного паскудненькой. Чердака в летней кухне не было, а окно было небольшое (впрочем, я бы в него пролез при желании), но с решеткой. Как ни крути, а придется выламывать или дверь (что может привлечь внимание соседей, дом которых буквально за забором), или решетку. Но для того чтобы выламывать дверь, не мешало бы решить, для чего рваться наружу. Я осмотрел кухню при утреннем свете (будильник на подоконнике показывал начало восьмого): два стола, за одним из которых летом обедали, второй использовали как верстак. Старый холодильник «Минск», тумбочка, велосипед, разбитая люстра, какие-то лохмотья в углу. Мой взор остановился на двух лопатах, одна была для угля, а вторая — обычная, огородная. Я взял ее в руки и попробовал лезвие — оно давно затупилось, но все равно пойдет. На холодильнике я обнаружил