Алуим (СИ)

Как-то раз в детстве мы с Богданом собрались идти сдавали бутылки, чтобы заработать себе на сладости. В предыдущие годы грузовик ездил по дворам, так что нужно было всего лишь вынести бутылки к подъезду и обменять их на деньги. Но потом лафа закончилась, и пунктом приёма стеклотары была объявлена "Чебуречная", которая находилась одинаково далеко как от моего дома, так и от дома Богдана. Начать было решено с моей квартиры. Нагрузив все бутылки от лимонада и пива на двухколёсную тележку, два предпринимателя с гордым видом отправились на заработок. Успешно совершив сделку и поделив деньги, мы с хорошим настроением приближались к подъезду Богдана. Но тут раздался выстрел. Я не сразу понял, что произошло, стал суетливо оглядываться по сторонам. Взглядом интуитивно искал других мальчишек, решив, что где-то рядом взрывают петарды. Вместо этого мы оба увидели, как у соседнего подъезда на землю рухнуло тело женщины. Из её рук выпал продолговатый предмет, обмотанный чем-то серым. Поначалу мне показалось, что голову женщины покрывал красный платок, но подойдя ближе и разобравшись в ситуации, понял, как сильно я ошибался. У женщины не было лица. Вернее, вся передняя часть черепа разлетелась на куски от выстрела из двустволки в подбородок. На стене зависло большое кровавое пятно с фрагментами "чего-то". Нос с верхней губой тут же утащили собаки. Зубы можно было обнаружить в радиусе нескольких метров. А мозг вывалился из остатков черепной коробки и поблёскивал на солнце. Позже, в отделении милиции, при даче показаний нам объяснили, что женщина состояла на учёте у психиатра и страдала шизофренией.

Это не страшилка, и мне не до смеха. Может, скоро голос начнёт и меня склонять к самоубийству. Или к убийству. Неизвестно. Но впервые в жизни я хотел, чтобы рабочий день тянулся как можно дольше.

Шесть часов вечера всё-таки наступили. Вернувшись домой, я сходил в душ, поужинал, после чего отправился побродить по селу в компании своих мыслей. Мне нужно убедиться, что стук в стене действительно есть. Или же признать, что все аномальные события, преследующие меня - обострение моей неподтверждённой болезни. Голос наконец-то умолк, но у бабы Лены начался трёхчасовой марафон по просмотру сериалов, который закончится в девять часов вечера, так что мои исследования были отложены до более позднего времени. Телевизор находится в зале, а звук баба Лена включает довольно громко.

Прогулявшись пешком по маршруту моих субботних пробежек, я заглянул к Татьяне и попросил её прийти ко мне в половине десятого. На вопрос "Зачем?" ответил, что объясню позже.

Открыв запертую на замок летнюю кухню, я, не включая свет, снял с двух старых кресел мягкие подушки и отнёс их под виноградные дуги, к стене, в которой прошлой ночью раздавался стук. Подготовив и опробовав сиденья, я направился в кухню, которая в доме. Смастерил несколько бутербродов с колбасой и шпротами, аккуратно сложил их в пакет, заварил чаю, налил его в термос, запихнул в карманы штанов несколько шоколадных конфет, взял лежащий на неработающей стиральной машинке жёлтый плед с тиграми и всё это отнёс туда же, к виноградным дугам.

Свет в окнах зала погас. Не глядя на часы я уже знал, что сейчас минут двадцать десятого. Баба Лена смотрит лишь самое важное в девятичасовых новостях. Усевшись на приготовленное сиденье, я сложил плед и провизию рядом с собой и стал ждать...

Сегодня погода намного приятней, чем вчера. Не так жарко. Дует лёгкий ветер, и вокруг меня всё шелестит, шуршит, шевелился. Создаётся впечатление, что со всех сторон кто-то шепчется: в кустах крыжовника, в кронах деревьев, в малине по ту сторону натянутой сетки, отделяющей наш двор от соседского. Но особенно громкий шёпот у моего пристанища. Оно как терминатор - живая плоть поверх металлического скелета. Десять арматурных дуг в форме четверти огромного овала соединены между собой пятью горизонтальными балками. Верхний конец каждой дуги закреплён в стене сантиметрах в сорока над линией окон, нижние концы уходят в землю на расстоянии двух метров от дома. Вся конструкция обвита тонкими змеями виноградных стеблей, которые уже вознамерились забраться на крышу. Многочисленные конусообразные гроздья, состоящие из маленьких зелёных шариков, за весь период созревания практически не меняют свой цвет. Этот сорт так называемого белого винограда является поздним, спеет он ближе к октябрю, и мне ни разу не довелось его попробовать. Широкие лопухообразные листья превращают всё описанное мною в некий живой тоннель, вызывая эффект обособленности от внешнего мира, делают обстановку интимной, и в то же время будоражащей. Звуки заставляют напрягать не только слух, но и зрение. Вижу движущееся вдоль забора рыжее пятно. Это наш кот Маркиз крадётся на вражескую территорию. Там живёт большой пятнистый котяра, и они с ним постоянно дерутся, делят власть над районом.

Задираю голову и ещё раз смотрю на окна. В них темнота. Представляю, что бы я чувствовал, находясь сейчас внутри комнаты. Один. В пугающих ожиданиях, длящихся несколько часов. Пусть кругом всё шуршит, но на улице всё равно комфортней, чем в доме. Ведь если из-за угла вдруг появятся странные мелькания, и я почувствую, что веет опасностью, то у меня будет гораздо больше вариантов для отступления. В любом случае, бегаю я быстрее. Смотрю на небо через небольшие прорехи между листьями. Оно чистое, ни облака. Звёзды яркие, хорошо видны. Но всё равно ночь будет тёмной.

Справа, во дворе слышны шаги. Быстрые, лёгкие. Я смог их разобрать даже не смотря на шум листвы. Они возникли в дальней части двора и приближались до тех пор, пока не затихли у окон моей комнаты, которые на другой стене. Раздаётся стук по стеклу, четыре коротких удара.

- Невеста, я здесь!

Пару секунд тишины, молчание. Затем ещё несколько шагов, и из-за угла появляется Татьяна. На ней короткое светло-синее платье без рукавов и балетки. Волосы распущены, слегка завиты. На лице написано удивление.

- Не поняла.

Я улыбаюсь, читая её эмоции:

- Садись, всё объясню.

Татьяна какое-то время смотрит на созданные мною удобства, плед, термос, после чего подходит и присаживается рядом со мной. Вытягивает ноги, иначе, если согнёт их в коленях, то низ короткого платья свалился к животу, и станут видны трусики. Оделась она как на свидание. Я беру плед и подкладываю ей под ноги, чтобы те не лежали на земле. Татьяна тоже улыбается, но молчит, ждёт моих дальнейших действий.

- Так-с, ну... Вроде бы всё готово, все на месте... Блин, я даже не знаю, как начать?

В глазах Татьяны загорается неподдельный интерес. Я вдруг осознаю, что вся эта ситуация очень походит на любовное признание или предложение выйти замуж. Пригласил, не сказав, зачем именно. Устроил ночной пикник на природе с пледом и чаем. Да ещё мнусь, пытаясь начать какую-то непростую тему. От этих мыслей мои губы снова расплываются в улыбке. Стараюсь собраться, но выходит с трудом.

- Ты только не бойся и не смейся... - прошу я.

- Интригующее начало. - произносит Татьяна, по лицу которой видно, что она уже сгорает от любопытства.

- Ко мне приходят души мёртвых людей, а ещё я постоянно слышу чужой голос в своей голове.

Очередные несколько секунд молчания. Нет, сейчас это Пауза (причём, с большой буквы). Татьяна всматривается в мои глаза и, кажется, ждёт, когда я засмеюсь.

- У нас сегодня вечер занимательных историй? - не выдерживает и смеётся первой.

- Я серьёзно.

- Угум. - согласно кивает и продолжает смеяться.

Ну а чего, собственно, я ожидал? На её месте я бы тоже смеялся.

- Ладно. Воспринимай как хочешь, только выслушай меня, не перебивая.

Татьяна ещё раз согласно кивает.

И я начинаю рассказывать. Про визит Иры в виде бесформенных мельканий и про её появление во сне. Про Олега, пришедшего проститься со мной, и про утренний звонок, сообщивший о том, что Олег был убит Гансом. Рассказываю, что именно эти события заставили меня уехать на Украину, подальше от моего дома. Рассказываю о ночном "госте", разбудившим меня и звавшим пойти за ним, о стуке в стене, который может являться попыткой всё того же "гостя" войти в контакт. Ну и, конечно же, рассказываю о голосе в моей голове, который уже много лет говорит странные вещи.