Писака

Юра резко повернулся…

И правда, сзади стояла та самая контролёрша…

– Владивостоцкий, – произнесла она ему, – тебе велено найти в этом городе один старинный, заброшенный особнячок, на чердаке которого располагается то, что ты утерял по своему тупоумию. Найдёшь, получишь взамен свою чувиху, и не только чувиху. Будешь жить, как рокфор в "раме"; как хрен в "огороде". Ты, конечно, можешь и не искать этот листок, но лучше тебе всё-таки его поискать. – И, сказав это, она удалилась в сторону окутанного ночью и туманом города Чердак (если верить ей и какому-то там бомжу, что город называется именно так).

"Как бы ни так, – размышлял Юра по пути, шагая по перрону, сквозь туман и ночь. – Это наверняка Большой Камень или ещё что-то там, а поезд, дуру-"контролёршу" и бомжа, "писака" мне специально подсунул, чтоб вспудрить мозги и, пока я здесь буду разыскивать какой-то там особняк, он спокойно сделает у меня дома всё, что ему надо, и всё… – но неожиданно ему припомнилось то, как закончился их разговор с "подставным бомжом"… Юра тут же глянул на рельсы, о которые треснулся исчезающий под перроном бомж… Но никаких следов не обнаружил. Ему даже не верилось, что всё это произошло на его глазах (так неожиданно исчез тот). Но да ладно. – Надо мне всё-таки вернуться назад, во Владивосток", – принял он решение.

– Эй, парень, – услышал он позади себя чей-то (мужской) голос. Звали, возможно, его, поэтому он и остановился оглянуться.

Звали его. Какой-то невысокий мужичок неспеша догонял его, чтобы что-то сообщить. Так ВОХРовец в Юрином маленьком рассказе, "Смерть на ТЭЦ", останавливал случайного прохожего, перелезшего через забор и решившего сократить путь (Юра и сам не мог понять, почему этот плюгавенький мужичок ассоциировался у него именно с этим рассказом – весь его облик и спешка в точности совпадали с тем ВОХРовцем, которого Юра вообразил себе ровно неделю назад).

– Приезжий? – осведомился тот, догнав Юру.

– Вы что, сговорились все? – усмехнулся Юра в ответ. – Одни и те же вопросы задаёте.

– Не ходил бы ты, парень, ночью по улицам, – сказал ему тот.

– А чем мы друг от друга отличаемся? – отпарировал Юрий.

– Я здесь работаю на вокзале, – объяснил тот, – предупреждаю приезжих. Тебя, должно быть, удивляет многое?

– Да, – решил Юрий с ним поговорить, поскольку выглядел он нормальным. Но Контролёрша тоже выглядела контролёршей и бомж… Но, похоже, у бомжа тоже "не все были дома". – Название города удивляет.

– Его новые русские построили, – поведал тот Юре историю города. – Собирались назвать крышей, но у ихнего авто-архитектора фамилия была Чердачёв…

– У кого фамилия была?… – переспросил Юра.

– Архитектор-авторитет, – пояснил тот. – Практический Папа города. Но всё сделали как полагается: мэрия, гор-дума, администрации и всё такое…

– Город когда построили? – опять прервал его Юра.

– Это не оглашается, – ответил ему мужичок. – Автобусы, самолёты, поезда, пароходы съезжаются к нам со всех концов; практически, со всего мира – собираемся даже космодром построить, – но уехать отсюда никто не может, так распорядилась городская администрация. И время потянулось медленно. Не ты первый спрашиваешь о дате закладки фундамента нашего города. Многим любопытно, как это: нет-нет и вдруг город, величиной с Нью-Йорк; как на острове Буяне. Но появился он не неожиданно. И всё благодаря стройкам, которые останавливаются во многих городах; все строительные компании пособрали воедино и… вымахал город. Несколько сопок пришлось срезать.

– Так в чём всё-таки причина тайны? – спросил Юра, должно быть не придавший должного значения небольшой фразе ("И время потекло медленно"), промелькнувшей во время ответа этого мужичка на последний вопрос Юры, – если не секрет.

– Эпидемия, – отвечал тот. – Разумнее было бы эвакуировать город, но мэрия против; пускай, говорит, приезжают, но уезжать ни-ни. Они же на этом городе миллиарды делают, как можно: взять да эвакуировать!

– А что за эпидемия?

– Душевная болезнь, – ответил тот, – умственный недостаток и всё связанное с головой.

– С чердаком, – поправил его Юра, не сдержавшись от остроты.

– Это не смешно, – заметил тот. – Когда весь город с ума сходит… Хотя, изобретены вакцины, так что не всем обеспечена опасность. Но по ночам лучше не гулять.

– Лунатики? – незаметно ухмыльнулся Юрий.

– Вообще, в городе нашем последнее время происходят довольно-таки странные вещи, произнёс он. – Люди пропадают…

– Бомжа не видел? – спросил его Юра, кивнув в сторону рельс, о которые ударился тот бродяга.

– А, – махнул тот рукой, – это ерунда. И контролёршу точно также слизали под перрон. Сумасшедших просто отлавливают по городу, затаскивают в подземные лаборатории и исследуют аномалии. Вообще, под перроном укромное местечко. Не мешало бы тебе залезть туда. А то по воздуху иногда летает… – Но он не стал договаривать.

– НЛО летает по воздуху, – попробовал Юра продолжить за него, – и людей ворует?

– У нас нету НЛО, – убедительно проговорил тот. – У нас есть… впрочем, это не важно. Главное, на вокзал не ходи. Но сегодня ночью ещё ничего – спокойно. А вот что будет завтра ночью… – и он не решился продолжать развивать мысль. Но немножко позже он всё-таки не сдержится и расскажет Юре кое-что… про грыза, например.

– А вчера ночью что было? – поинтересовался у него Юрий.

– Вчера-то я ещё не работал, – отвечал тот. – Всё началось сегодня: только солнце заплыло за горизонт и… началось. А вчера…

– Ну и что же за люди у вас жили, до сегодняшнего вечера? – продолжал Юра задавать вопросы.

– Самые отличные люди, – отвечал тот. – Дружелюбные, гостеприимные, добрые. Ничего отрицательного в них не было. Но вечером… сегодня… Даже я и то изменился.

– Значит, всё это длится в течение одной единственной ночи, – резюмировал Юра, – а ты мне рассказываешь это, как будто по меньшей мере год оно – всё это – шло.

– А ты думаешь, что за четыре часа мало чего успеет произойти? ("И время потянулось медленно") Залезь, лучше, под перрон, дождись утра; глядишь, всё и поутихнет.

– Ты предлагаешь мне всю ночь просидеть под этим перроном? – переспросил его Юрий, словно тот ему про перрон ничего не сказал, а всего лишь сделал какой-то витиеватый намёк.

– Днём светлее чем ночью, – заметил ему тот, – для тебя – не для них. Да и утро всегда наводнено мудростью…

– Для кого, них? – не понял Юра, в то время, как до него откуда-то издалека донёсся неопределённый шум, как будто по двум линиям две электрички мчатся наперегонки (исключительно в сторону города мчатся, а не уезжают куда-то, если этот тип Юре ничего не наврал).

– Для "больных", – ответил плюгавый Юре, как бестолковому ребёнку растолковал самые элементарные вещи. – Позже ты узнаешь, как на основе атропина изготовляют глазные капли, с помощью которых ночью можно видеть лучше чем днём, а днём залезать под землю, так как атропин сопротивляется естественному свету вселенной.

– По землю… – повторял Юра, -…свету вселенной…

– В смысле, Солнцу, – пояснил тот. – А грыз просто так не укусит, – опять произнёс он несуразность.

– ГРЫЗ? – переспросил Юра, – или крыз, не расслышал.

– Грыз, – внятней произнёс тот. – Он как оса – жалит исключительно в больное место, только в отличие от осы – заражает. Так что, парень, тебе не имеет смысла продолжать бродить среди ночи; залезь под перрон, пока грыз не налетел на тебя, не то тебе здорово повезёт, если укусит он тебя два-три раза и выплюнет, не пожелав погрызть немного.

– А под перрон твой грыс не залетит! – решил Юра ему как бы подыграть. – Ты в этом на все сто уверен.

– Педики!! – донеслось откуда-то из тумана, с той стороны, куда ушла "контролёрша". Это были голоса трёх-четырёх явно нетрезвых ребят. – Зарыть педиков! Из-за них человечество вымирает – рождаемость падает!

– О, брат, пропал ты! – отреагировал на голоса плюгавый. – Они меня сквозь туман увидели. Сейчас и тебе достанется, со мной за пару. Потому что под перрон залезть тебе гордость не позволит.