Эинсмут: Героев не существует (СИ)

«Черт подери!» — разгневано подумал Нейтан.

Он снял фонарик с кармана и швырнул его в стену, уничтожив оставшиеся, еще целые части, осветительного прибора.

Минуту спустя, Финч поднялся с кровати и выглянул из палаты. За ней простирался длинный коридор, но он был уже не на первом этаже, так как страдающих деревьев было не видно. Лишь бескрайний серый туман и пепел, вперемешку с пылью, проносились мимо разбитых окон.

Вой и крики сопровождали прогулку Нейтана по коридору. Из закрытых палат доносились пугающие стоны и вопли. Мужчина, не обращая внимания, шел дальше, покоряя расстояние метр за метром, стараясь не слушать, что творится за запертыми дверями.

Проплутав еще немного, Нейт наткнулся на старый потрепанный лифт. Немного поразмыслив, он решил, что лучше будет подняться по лестнице, вдруг он застрянет в этом железном монстре, или вообще кабина сорвется вниз, и тогда точно пиши пропало. Однозначно, лучше подниматься по лестнице.

К несчастью лестница, ведущая наверх, была обвалена и теперь вместо нее лежала груда камней, по которым не подняться на следующий этаж.

«Мда… Как бы этого не хотелось, но мне придется прокатиться на этом чертовом лифте.» — немного поразмыслив, решил Нейтан.

Двери ржавого чудовища еле распахнулись, после того, как мужчина надавил на кнопку вызова лифта. Внутри дурно пахло, словно в нем кого-то убили и не спешили с выносом трупа. Лампочка, скудно освещающая помещение лифта, постоянно мигала, словно общаясь с Финчем при помощи морзянки. К несчастью, а может быть и наоборот, мужчина ее не знал и поэтому остался в стороне от этого диалога. Пол был устлан дырявым линолеумом.

— Пожалуйста, только не упади, прошу… — молил Нейтан.

На стене, словно по волшебству, проявилась надпись, нанесенная красной краской: «Поднимись на пятый этаж».

Прочитав надпись, Нейт не придумал ничего другого, кроме как послушно подняться на пятый этаж. Собравшись с духом и зажав нос, чтобы не вдыхать едкий запах гнили, нажал на кнопку, выше которой было написана цифра пять. Лифт, скрежеща и дребезжа, медленно начал подниматься наверх.

Словно престарелый дедушка подъемник кряхтел и сопел, но все же еле-еле поднимал Нейта наверх, к очередным проблемам. Мужчина не знал, что его там ждет. Быть может он встретит кучу монстров, готовых разорвать его на части. Но все же он лелеял надежду, что он поскорее найдет цветок и свалит из этого странного места.

Казалось, что лифт будет поднимать Финча целую вечность. Прошло уже около минуты, а он все еще поднимался. Надрываясь и скрепя, но все же лифт работал и медленно, но верно подтягивался все ближе и ближе к пятому этажу. Железный трос, который крепился к подъемнику, скрежетал, словно заржавевший подшипник.

Мгновенье спустя, на циферблате, который находился над дверью, показалась заветная цифра пять. Нейтан с облегчением вздохнул. Но не тут то было. Кабина лифта задрожала и зашаталась, словно в тоннель влетел шальной ветер и начал раскачивать висящий над пропастью железный маятник. Из последних сил лифт прибыл на пятый этаж и двери, наверно пораженные болезнью Паркинсона, задрожали и судорожно открылись, производя при этом душераздирающий треск. Как только они открылись достаточно широко, чтобы Нейт мог протиснуться в щель между ними, то мужчина сразу этим воспользовался и мигом вылетел из зловонного и опасного места. В этот момент трос лифта оборвался, и кабина, как мертвый груз, с бешеной скоростью полетела вниз. Не прошло и пары секунд, как она достигла дна и с оглушительным грохотом расшиблась о землю, превратившись в груду искорёженного металлолома.

— Фух… Успел. — радостно выдохнул Финч. — А спускается он гораздо быстрее, чем поднимается.

Нейтан оказался в просторном и пустом холле, из которого был только один выход через одинокую дверь, находящуюся в самом углу. Со стен свисали пласты выцветшей и облезлой краски, на полу разлиты пятна темно-бурой крови, а потолок был чернее воронов, сидящих на улице. В помещении было весьма холодно, веяло смертью и болью.

Душу мужчины обуял страх и безнадежность. Он боялся, что не сможет спасти свою дочь. В который раз он уже ее подводил? Второй? Третий? Он слишком часто корил себя за все случившееся. Слишком… Слишком долго он думал, что ничего не сможет исправить, но тут такой шанс и он не может сплоховать.

Веря в свое правое дело, Нейтан пошел к единственному выходу из холла. Дверь привела его в очередную палату. Зайдя в нее, Финч, как ему показалось, на мгновенье увидел силуэт девочки, которая лежала на кровати, и доктора, о чем-то разговаривающего с ней. Но через мгновенье вся картинка испарилась. Посреди комнаты очутился человек, сидящий спиной к Нейту. На голове незнакомца переливались сединою волосы, и он был одет в порванный грязный больничный халат и черные брюки. Нейтан медленно и осторожно двигался к незнакомцу.

— Кто вы? — хрипя, спросил человек в халате. — Зачем вы пришли сюда?

— Господи боже… — удивленно пробормотал Нейтан.

— Бог? Ха-ха… — вяло просмеялся мужчина на стуле, — Его уже давно тут нет. Так как вас зовут? Я так и не услышал ответа… — голос звучал очень медленно и протяжно, словно он не сам говорил, а переводил чью— то речь

— Я… Я пришел сюда найти мою дочь. Она потерялась и вот я ее ищу. — немного запинаясь ответил Нейтан.

— А как вас зовут? — со скрипом и посвистыванием продолжал наседать незнакомый человек.

— Меня зовут Нейтан Финч. А вы кто такой?

— Я? Хм… — еле вымолвил человек и повернулся на стуле лицом к Нейту, — Меня зовут Виктор Хофф.

Его лицо было настолько худым, что кожа обтягивала череп, образуя ямки под измученными глазами и впадины на щеках. Он не выглядел слишком старым, но был чудовищно изможден, из— за чего тело его больше подошло бы дряхлому старику, который самостоятельно и шагу шагнуть не может. Кожа отливала серым, а на лице не было видно жизни. Очки, изъеденные трещинами, криво сидели на его костлявой переносице. Губы потрескались и обрели серо-багровый оттенок. Язык вяло бродил в полости рта, едва помогая буквам выходить наружу и соединяться в слова.

— Что вы тут делаете? Что случилось с этим проклятым городом? — Нейтан начал заваливать вопросами своего нового знакомого, при этом нервно жестикулируя руками. И тот с надрывом стал отвечать.

— Знаете, я здесь оказался неспроста. Раньше… когда-то давно, я был доктором. Довольно известным. — его губы шевелились с таким трудом и не охотой, что складывалось ощущение, будто он вот-вот уснет, — Я работал в области психологии и психиатрии, говорили, что подавал весьма большие надежды. Но потом случилось нечто — моя жена сильно заболела неизлечимой болезнью. Ее постоянно мучала мигрень, а тело сковывала неописуемая боль. Лекарства от этой болезни нет. Я решил во чтобы-то не стало найти его. Я стал экспериментировать. Сначала были опыты над животными: кролики, мыши, кошки… Но исследования не давали нужного мне результата, не ту специальность я выбрал в колледже. — изредка, глаза рассказчика медленно осматривали Нейта с головы до ног.

— Потом я понял, что мне нужны люди. Я начал предлагать бездомным деньги, ради того, чтобы они испытывали на себе мою сыворотку. Естественно я не говорил им, что это может их уби… кхе! — тут мужчина закашлялся, но мгновенье спустя, как только его отпустила боль в груди, продолжил свою историю, — Конечно у меня отбоя не было от клиентов. Всем нужны были деньги. После того, как они погибали от вакцины, я их находил и делал себе пометки. Конечно я забирал деньги обратно себе, им они были больше не нужны… После нескольких месяцев и двенадцати бездомных, я начал терять самообладание. Я перестал есть, спать. Я только работал и работал… — глаза доктора болезненно закатились под лоб, и он замолчал.

Но мгновенье спустя, вновь продолжил свой рассказ:

— Я долго мучился. Боролся с болезнью жены, но все было тщетно. Моя жена ужасно страдала, а вместе с ней и я. Прошло полгода, и она скончалась, оставив меня одного в этом безжизненном и бренном мире. Я постоянно винил себя за то, что не смог ей помочь… — слеза прокатилась по его впалой щеке и упала на халат, — Я долго страдал без нее. Так шел день за днем. Я не знаю сколько прошло времени, но вскоре я оказался в этом злосчастном месте, где никого нет. Где все пусто. Я вновь оказался один, но уже в незнакомом месте.