Повелитель аномалий (СИ)

– «Почему этот мерзавец здесь прячется? – подумал Никитин. – И что если он здесь не один?»

Минут десять пришлось сидеть не шевелясь. Постепенно все звуки смолкли. Все, кроме однообразного голоса диктора.

Макс осторожно приподнял закрывавший голову край и огляделся по сторонам. Свет луны проникал через узкие щели между досками, но и этого было достаточно, чтобы понять – в комнате он один.

– «Как же я хочу домой! А ещё воды и чего-нибудь пожрать».

Стараясь не шуметь, он сбросил с себя вонючее тряпьё, достал телефон и включил дисплей. Свет экрана вызвал приступ тоски. Ему вдруг стало одиноко и горестно.

Без особых надёжд Никитин попытался ещё раз связаться с Кларой, но результат оказался предсказуемым. Никто трубку так и не взял.

– «Боюсь, что после этого приключения мне придётся обратиться к психологу».

Он поднялся на ноги, постоял, немного прислушиваясь к голосу диктора, и медленно подошёл к окну. Теперь-то он жалел, что не воспользовался лазейкой и не спрыгнул со второго этажа.

– Идиот! – разозлился Никитин. – Кретин! Лучше сломать руку, чем оставаться до утра в этом проклятом доме.

Конечно, он мог бы спуститься на второй этаж и попытаться найти это окно, но что делать с сумасшедшим альбиносом?

– Гад ползучий! – со злостью прошептал Макс. – Дай только выбраться, я тебя мигом в психушку определю.

Голод притупился, но невыносимо хотелось пить. Никитин посмотрел на подсвеченный циферблат хронометра и с горечью хмыкнул. Стрелки показывали полночь.

Ему снились кошмары. Бредовые, невероятно яркие и реалистичные. Он метался по дому, пытаясь убежать от жутких тварей, прыгал и активно работал кулаками в надежде отбиться от настойчивых преследователей, но проснулся от голоса Клары, зазвучавшего в голове. Она выкрикнула какую-то гадость и резкий звук её голоса, болезненно ударил по барабанным перепонкам.

Макс разлепил веки и страдальчески застонал. Спать в полусидячем положении, то ещё удовольствие. Ноги затекли, спина одеревенела, да и голову невозможно было повернуть от боли.

– А я думал, что мне всё приснилось, – прошептал Никитин. – Господи! Я опять в этом доме…

Он огляделся по сторонам и понял, что вокруг ничего не изменилось. Всё тот же мрак, въедливый запах пыли и старья. Макс встал на ноги, подошёл к окну и прильнул к щели между досками. Отсюда был виден какой-то серой дом, часть стройплощадки и краешек городского шоссе. Но на дворе по-прежнему стояла ночь.

– Не может быть! – прошептал он. – Сколько же тогда я спал?

Он посмотрел на «Ролекс» и нервно выдохнул.

– Девять утра! Но почему так темно?

– «Какова вероятность, что сломался хронометр? – подумал Макс. – Никакой. Тогда и с мобильником должно быть что-то не так».

Он покосился на телефон и заметил, что батарея наполовину разряжена.

– Надо поскорее отсюда выбираться. Иначе, сам скоро сойду с ума.

Стараясь не шуметь, Никитин вышел на лестничную площадку и, свесившись, заглянул на третий этаж. О присутствии альбиноса ничего не говорило, и тогда Макс решил рискнуть. Крадучись, он спустился на второй этаж и, подсвечивая себе телефоном, вошёл в первую квартиру. Он точно помнил, что высовывался в окно именно этой квартиры, но каково же было его удивление, когда он обнаружил, что все окна наглухо забиты.

– Какого чёрта? – выкрикнул Никитин. – Я не мог ошибиться.

Он почувствовал, как в груди всё сжимается. Это была ещё не паника, но тревога и сомнения уже овладели сознанием. Макс вышел из квартиры и, распахнув дверь, вошёл в другую. Здесь обнаружилось то же самое.

– Этого не может быть, – от напряжения застучало в висках и бросило в жар. – Какое-то дьявольское наваждение.

Никитин выскочил в коридор и начал метаться от одной квартиры к другой. Он распахивал двери, подбегал к окнам и бил по доскам кулаками. Ужас, который овладел сознанием, превратил его в животное. Не обращая внимания на боль, Макс уже не контролировал свои эмоции и готов был разбить руки в кровь, лишь бы отодрать хотя бы одну доску.

– Проклятый дом! – закричал он. – Выпусти меня…

Он схватил с пола кирпич и в отчаянии швырнул его в деревянный щит. Брызнуло каменное крошево, которое словно шрапнель посекло кожу лица. Но боль привела в чувство. Истерика закончилась также внезапно, как и началась.

– Что же со мной происходит? – размазывая по лицу кровь, произнёс Никитин. – Если это заговор, то кто за ним стоит? Или может быть…

Макс посмотрел на окровавленные ладони и неожиданно рассмеялся.

– Я сошёл с ума и теперь валяюсь в какой-нибудь психушке под присмотром врачей.

Смех снял напряжение. Паника улеглась, и немного полегчало. Но ждать и ничего не делать было не в правилах Макса. Он подумал о безумце с третьего этажа и неожиданно ощутил желание с ним поквитаться.

Это желание вызвало злость и мгновенно вытеснило страх и непонимание.

– Ну, что ж! Поглядим кто кого!

Осмотрев комнату, Никитин нашёл кусок доски, попробовал её на прочность и, удовлетворившись результатом, двинулся к лестнице.

Радиоприёмник по-прежнему вещал о войне, огненные сполохи костра ритмично плясали на облезлых стенах. Выставив перед собой дубину, Макс осторожно вошёл в комнату и внимательно огляделся по сторонам. Альбиноса нигде не было видно, но это, конечно, не означало, что злобный тип исчез раз и навсегда.

– Ну, где ты? Сволочь! – как можно жёстче спросил Макс. – Выползай из норы, у меня к тебе пара вопросов.

Никитин обшарил все углы, забитые барахлом, заглянул в старомодный шкаф и даже в кладовку, но обидчика не нашёл.

– «Может и к лучшему, – Макс опустил дубину и с облегчением выдохнул. – А то покалечил бы ни за что психа».

Он подошёл к костру и с интересом уставился на остатки трапезы. Несколько обглоданных костей, какие-то почерневшие лохмотья, закопчённый вертел.

– У этого урода неплохой аппетит, – проговорил Макс. – А я сейчас и от куска чёрствого хлеба не отказался бы.

Обломок доски придал уверенности, и у Никитина сразу же возникло желание порыться в холодильнике. Идея показалась не лишённой здравого смысла.

Он открыл дверцу и заглянул внутрь. На полке лежало несколько испорченных яблок, треугольный пакет с молоком и синюшная куриная тушка.

Макс взял пакет и посмотрел на дату.

– О-го-го! – усмехнулся он. – Этому молоку тридцать лет.

Только сейчас Никитин понял, насколько проголодался. Отбросив всякие сомнения, он надорвал треугольный краешек и, не раздумывая, пригубил.

Макс сидел перед костром и бездумно подбрасывал в огонь паркетные дощечки. Молоко он выпил одним залпом. Теперь очередь дошла и до куриной тушки, но прежде чем нанизать её на металлический прут он решил, что железку не помешало бы обеззаразить.

– «Кто знает, чем болен этот уродливый тип, – подумал Никитин. – Не хватало подхватить какую-нибудь неизлечимую заразу».

Чтобы мясо не подгорело, приходилось постоянно крутить вертел, но это занятие ему даже нравилось.

– «Уже вторые сутки, как я в этом доме, – Никитин хмуро покосился на окна и покачал головой. – Никто так меня и не хватился. Этому нет объяснения, как нет объяснения тому, почему я не могу отсюда выбраться».

От запаха жареной курятины потекли слюни, и Макс нетерпеливо отломил кусочек обуглившегося мяса.

– «Голыми руками оторвать доски не получается. Значит, нужно найти какой-нибудь рычаг. В этом доме наверняка полно всякого железа».

Никитин посмотрел на часы и с горечью отметил, что уже далеко за полдень. А ведь на сегодня у него намечалась встреча.

– Да-а-а! Доверия от партнёров мне больше не видать! – процедил он. – Как бы неустойку платить не пришлось.

Однообразный голос диктора начинал действовать на нервы. Макс поднялся на ноги, подошёл к радиоприёмнику и выдернул шнур из розетки. Наступившая тишина потрясла.