Гуманное общество

Плечи Винго приподнялись и опустились в длинном вздохе.

— Вы что, издеваетесь надо мной, доктор?

Паула проглотила слюну. На какой-то момент у нее так пересохло в горле, что она была не в силах говорить. Она ощущала, как колотится ее сердце. Вместе со страхом она почувствовала странное возбуждение. Это было приятное чувство.

— Почему вы убили этих людей, Луис?

— Доктор, вы что, совсем ничего не понимаете? Если это так, нам нет смысла разговаривать.

— А если я не понимаю, разве нельзя мне объяснить?

— Мне кажется, вы уже понимаете, зачем я их убивал…

— Потому что вам хотелось.

Он бросил короткий взгляд на ее губы. Черные глаза, похожие на пуговки.

Паула почувствовала, как холодный страх ползет вверх к горлу.

Что-то затруднило дыхание. Она глубоко вдохнула, стараясь сделать это тихо, чтобы он не заметил,

— Вы говорите «хотелось», как будто это прихоть… — промычал Винго. — Скажите, доктор, чего бы вам лично хотелось больше всего на свете? Ради чего вы пошли бы на все?

— Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне.

— Даже если благодаря этому вы найдете ответ на ваш вопрос?

Паула попыталась преодолеть отвращение. Неужели этот убийца, это чудовище в образе человека, действительно считает, что между ними есть что-то общее? Она не собиралась делиться с ним своим сокровенным, а ведь полиция находила предметы дамского белья и фотографии под плитой в его туалете.

— Все врачи одинаковые, — мягко произнес Винго. — Вы исследуете нас, щупаете нас, и в то же время ваши глаза закрыты. Вы говорите о высоком проценте поражений мозга.

Жестокие отцы, беззащитные матери… Вы же не видите вокруг себя неубивающих, вы, у которых такие же жестокие отцы и беззащитные матери, — священники, врачи и еще, извините, психиатры. Вы пишете, что у нас интеллект ниже среднего. Вы забываете, что изучаете группу людей, состоящую только из тех, кого вам удалось поймать.

Паула хотела сказать «Но вас же поймали» — но слова застряли у нее в горле. Однажды она уже раздразнила его. Ему осталось жить всего семь дней, он был не из тех людей, которые вызывали неприязнь. А ведь он был прав. Благодаря удаче или уму некоторые из ему подобных никогда не попадались. Как и тот, кто убил Сюзан много лет назад. Паула взглянула на Винго.

«Хоть бы это ты был ее убийцей, — подумала она. — Я пришла бы посмотреть, как ты умираешь».

— Чего еще вы хотите, доктор? Ведь надо набраться смелости, чтобы приходить и садиться рядом со мной. Вы же боитесь меня. Я вас пугаю. И все-таки — вы здесь.

Паула почувствовала, как сдавило грудь.

— Если б я могла понять, почему вы такой, — сказала она, — если б я могла сделать что-нибудь, чтобы предотвратить зло, я бы спасла множество женщин.

Винго кивнул.

— Вы хотите взломать код серийных убийц. Звучит неплохо. Но мне это кажется несколько… абстрактным. Кого вы хотите спасти на самом деле? Себя?

Вы хотите убежать от своего страха?

Паула смотрела на него. Его взгляд был опять прикован к окну, он был в другом мире и в то же время он владел ее мыслями.

— Вы такая красивая, — произнес Луис Винго. — Я бы позабавился с вами, после того как свернул бы вам шею. Пока от вас не начнет пахнуть.

Паула кивнула охраннику. Он нажал кнопку, и дверь за Винго открылась.

Другой охранник вошел в камеру, поднял Рипа и передал его через ограждение. Паула положила кота в клетку и вышла. Она не оборачивалась до тех пор, пока не вышла из зала.

В тот вечер в теплом благополучии кухни Паула, к своему удивлению, почувствовала голод. Она помыла салат, с удовольствием подставляя руки под струйки воды. За окном, в лучах заходящего солнца, копны пшеницы в поле казались золотыми. Багровый кленовый лист, летящий к земле, коснулся стекла. В воздухе ощущался запах перезрелых яблок, напоминающий сидр. Каждый год она обещала себе, что соберет яблоки, но когда наступало время, она всегда была занята на работе, и они падали в высокую траву. Какая разница, ей все равно нравился этот запах.

Паула добавила в салат лук-шалот и крупных помидоров «бифитер», которые купила по пути домой на прилавке у дороги в Хикори-Корнерз. С приходом темноты она почувствовала необходимость услышать человеческий голос и включила телевизор. Вчерашнюю курицу она положила в микроволновку. Хорошая штука эта микроволновка. Без нее просто невозможно представить кухню.

«Почему же Луис Винго считает, что она живет в таком месте, где можно выпускать кота поохотиться?»

«Успокойся, — сказала себе Паула. — Через семь дней это будет смутным воспоминанием».

Она достала холодную бутылку «бордо» из холодильника и поставила на стол. Салат был восхитительным, курица была похуже, она напомнила ей о словах Винго, что он всего лишь один из хищников, такой же, как кот. Конечно же, он не прав. Коты не охотятся и не убивают себе подобных. Кошки способны любить — они дарят ласку и принимают ее. И хотя у Луиса Винго нет мягкой шкурки, его внешность была не самой ужасной…

«…сбежал из Аттики несколько часов назад», — объявили по телевизору, и она сразу поняла, что речь идет о Винго. Вилка выпала у нее из рук. Она глядела на кусок курицы, наколотый на вилку. Грудь сжало тупой болью.

«Это не первый побег Винго, — продолжал диктор. — Два года назад он взял одного из охранников в качестве заложника и…»

Неожиданно чувство оцепенения спало с Паулы. Она устремилась к телефону и набрала номер. Занято. Снова и снова она нажимала кнопку повторного набора…

— Секретариат.

Это был голос Эдвины Рис, ответственной за связи с общественностью.

— Эдвина, это Паула Паркс. Он придет сюда.

— Доктор Паркс?

— Да, я дома. Луис Винго придет сюда.

— Минуточку, доктор.

Паула лихорадочно оглядывала кухню. В голову пришла мысль о ноже.

Большой нож «сабатье» лежал в третьем яшике.

Ее взгляд скользнул мимо окна к раковине: «Боже мой, открыто…»

Уронив телефон, она бросилась к окну и потянула рамы. От влажности они разбухли и отказывались закрываться. Она потянула сильнее, ей удалось их захлопнуть.

«Входная дверь — заперта ли она?»

— …Доктор Паркс? Доктор Паркс? — звучал металлический голос в трубке телефона.

Она взяла трубку.

— Да…

— Это говорит Ворден Пелози. Я уже позвонил в полицию штата. Они выехали к вашему дому. Заприте двери и окна. У вас есть комната с телефоном, куда вы можете запереться?

Вопрос требовал осмысления, ей надо было подумать, ей с трудом это удавалось. «Спальня…»

— Да.

— Хорошо. Не вешайте трубку. Просто положите ее и идите в комнату, которую можно запереть. Возьмите там трубку. Оставайтесь на линии.

Телефон замолчал. Секундой раньше связь была прекрасной, она могла ощущать звуки и краски жизни благодаря этой связи, и когда она оборвалась, она почувствовала себя запертой в пещере.

— Ворден? Ворден?

Всхлипывая, Паула уронила телефон и бросилась к кухонному столу. Она так резко выдвинула ящик, что выронила все его содержимое. Ножи и лопаточки рассыпались по плиткам пола. Встав на четвереньки, она лихорадочно шарила по полу, пытаясь найти черную ручку ножа «сабатье».

— Вы это ищете?

Она вскрикнула и бросилась в угол кухни. Он стоял под большим арочным входом в столовую. Большой нож отражал блики света. Черные глаза, которые он обычно прятал, теперь глядели только на нее.

В них отражался голод. Она пронзительно закричала. Казалось, что легкие забило песком. Он сделал шаг в ее сторону.

— Сейчас ты боишься, но скоро тебе уже не будет страшно. Не волнуйся, я не буду резать тебя, если только ты сама не заставишь меня это сделать. Это не в моих правилах.

«Нет, — подумала она. — В твоих правилах душить».

— Сейчас сюда приедет полиция.

Он улыбнулся:

— Хорошая попытка, доктор. Но они не подумают о тебе. В последний раз, когда я сбежал, мне удалось уехать на сотню миль за первые два часа. Вот чего они ждут от меня.