Клуб бессмертных

Я открепила картинку, на которой мы с Александром танцевали на поле для гольфа, и подумала, что отдала бы все, лишь бы снова оказаться рядом с возлюбленным. Мне представился рисунок, который я могла лишь в мечтах добавить к моей коллекции, — мы с Александром танцуем под смертельно бледными подвесными манекенами «Гроб-клуба».

Как раз на этом месте мои грезы прервал Мэтт, шутливо куснувший Беки в шею. Я еще острее почувствовала, как мне недоставало моего вампира.

Конечно, Беки была права, он обязательно вернется. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. Терпение мое было на исходе.

— Я-то думал, ты тут заранее все вычистила, — подивился Мэтт, глядя на мой шкафчик. — Тебе помочь?

— Спасибо, но мне хочется посмаковать этот момент. Встретимся снаружи, ладно?

Да уж, до конца каникул в свою школу я точно носа не покажу!

Из распахнутых дверей классов и окон коридора повеяло теплым летним ветерком. Я почувствовала себя на несколько дюймов выше, забросила рюкзак за спину и двинулась к выходу мимо открытых кабинетов.

От вожделенной свободы меня отделяло лишь несколько футов. Я уже потянулась к дверной ручке, чтобы выйти на волю, как передо мной, словно чертик из бутылки, выскочил Тревор.

Ничто не могло испортить мне настроение в любимейший день в году. Почти ничто, за редким исключением, каковое я и имела несчастье лицезреть.

Тревор Митчелл, заклятый враг детства, одетый в хаки, преградил дорогу и уставился на меня с высоты своего немалого роста.

— Эй, ты, надеюсь, не думала, что я расстанусь с тобой на все каникулы, даже не попрощавшись?

— Отвали с дороги, пока я тебе башмаком по коленке не вмазала, — последовало мое предупреждение.

— Давненько я не видел твоего приятеля-монстра. Ты что, уже похоронила его в каком-нибудь прикольном местечке?

— Прочь с дороги, пока я не отправила тебя в морг. У них там вроде бы есть свободные места.

— Ох, как же мне будет недоставать возможности видеть тебя каждый день, — ляпнул, не подумавши, Тревор и сам малость обалдел, когда до него дошел смысл этих слов.

Они прозвучали вполне серьезно, что удивило его в не меньшей степени, чем меня.

— Не сомневаюсь, ты переживешь такую беду. Тебя утешат какие-нибудь дочерна загорелые красотки.

— Я-то переживу, а вот ты? До меня дошли слухи, что твой приятель-монстр свалил из города навсегда. Выходит, тебе предстоит провести лето в одиночестве.

Какая гадость! Стоило Александру отлучиться, и вот пожалуйста, уже появились слухи на сей счет!

— Он уехал вовсе не навсегда! — принялась возражать я. — Вернется, когда надо будет. Но это не имеет значения, потому что я сама собираюсь ехать к нему. Мы намерены провести лето вместе, подальше и от нашего города, и от тебя.

С моей стороны это был чистый блеф, но при одной мысли о том, что Тревор, обвешанный девчонками, будет наслаждаться отдыхом и потешаться над моей одинокой тоской, моя смертная кровь вскипала от негодования.

Однако то, что я сказала, ничуть не смутило и даже, наоборот, подначило этого пижона.

— Тогда как насчет поцелуя? — спросил он с сексуальной ухмылкой. — Такого, чтобы запомнился?

Хотя Валентин и говорил, что я нравлюсь Тревору, но у меня не было уверенности в этом. Мне вообще трудно было себе представить, что творилось в башке у этого типа, не говоря уж о его сердце. Да и было ли у него таковое?

Сомневаться не приходилось лишь в том, что Тревор, при всем его выпендреже, выглядел классно. С такими зелеными томными глазами и чеканными чертами лица он вполне годился на обложку журнала «Спорт иллюстрэйтед». Меня никогда не покидали сомнения в том, что же ему нравилось на самом деле — я сама или же возможность изводить меня?

Так или иначе, но он и не подумал убраться с моей дороги, даже потянулся ко мне, хотя целовать меня имел право только один парень на свете — Александр.

Я толкнула его ладонью в грудь.

На физиономии Тревора расплылась сексуальная улыбка.

Чем сильнее я его отпихивала, тем больше, похоже, ему это нравилось. Наверное, я была для него кем-то вроде главного противника на футбольном поле, игра с которым доставляла истинное удовольствие этому красавцу.

Я помедлила, глядя на парня, изводившего меня с самого детского садика. Впрочем, справедливости ради следовало признать, что долгое время он был единственным в нашей школе, конечно не считая Беки, кто вообще обращал на меня хоть какое-то внимание. Если честно, я не могла положить руку на сердце и сказать, что мне ну ни капельки не будет его недоставать.

— Знаю, что ты станешь вспоминать, — пообещала я. — Мой затылок!

Я рванулась, проскочила мимо него и выскочила прочь из школы, навстречу яркому солнцу.

Учебный год остался позади. Стоило признать, что он был лучшим в моей жизни, ибо я познакомилась с Александром Стерлингом и влюбилась в него.

Ученики расходились по домам или рассаживались по дорогущим тачкам папаш, приехавших за ними. Все они собирались купаться и загорать, радоваться солнцу в компании таких же парней и девчонок, как они сами. Меня весь школьный год окружали такие своеобразные личности, как Тревор.

Вышло так, что враг фактически заставил меня понять кое-что важное. Если все люди проводят время в своем кругу, с теми, кто похож на них, то и мне пора общаться с такими, как я.

Я не собиралась гробить лето, оставаться без Александра ни единого лишнего дня. До сих пор нас с ним удерживало в разлуке только одно — мои занятия.

Теперь они закончились, а все остальное легко утрясти с помощью единственного телефонного звонка.

2. Притворство

Всего несколько месяцев назад я сидела в автобусе «Грейхунд» и махала рукой маме. Она провожала меня в Хипарьвилль, в гости к тетушке Либби, сестре моего ультраконсервативного папы, в отличие от него так и оставшейся хиппи.

Сегодня одна только мысль о том, что скоро я вновь увижу Хипарьвилль, действовала на меня лучше любого антидепрессанта. Это был город уникальных кофеен, где ароматный напиток подавали в керамических чашках ручной работы, а к нему добавлялись свежайшие плюшки. Там было множество бутиков для готов и хиппи и, разумеется, «Гроб-клуб», поражавший меня своим мрачным великолепием. Всего через несколько часов я должна была воссоединиться с моим возлюбленным вампиром, во всяком случае страстно на это надеялась.

Чтобы убить время в поездке, я оставляла рассеянные каракули на страницах своего дневника, воображая свидание с Александром. Мы встретимся с ним в «Гроб-клубе», там, где с потолка свисают бледные манекены с перепончатыми крыльями летучих мышей и клубится призрачный туман.

Он будет ждать меня посреди танцпола, полного народу, с единственной черной розой. Я брошусь ему на шею. Любимый заключит в объятия свою готическую Джульетту, склонится и одарит долгим, волнующим поцелуем, от которого меня проберет дрожью с головы до самых армейских башмаков. Потом мы ночь напролет будем танцевать под дерганые ритмы «Скелетонз», пока ноги не откажутся меня держать. Тогда мы проберемся на маленькое церковное кладбище, где нас будет дожидаться пустой гроб. С приближением рассвета Александр закроет крышку. Мы с ним прижмемся друг к другу и погрузимся во тьму.

Я так размечталась, что едва заметила знак, указывающий, что до Хипарьвилля осталось всего две мили.

В прошлый раз над городом светило солнышко, на ясном голубом небе белели клочья облаков. Сегодня меня приветствовали сплошные тучи и яростный ливень.

Я укрывалась от дождевых струй под капюшоном балахона с черепом и скрещенными костями, пока водитель, оказавшийся под настоящим душем, выгружал из багажного отсека чемоданы пассажиров. Наконец я дождалась своего, сцапала его и вместе с толпой пассажиров припустила под навес остановки.

С прошлого приезда осталось неизменным одно — тетушкой Либби на станции и не пахло. Мои спутники один за другим разъезжались на тачках жителей Хипарьвилля, и вскоре из всей компании на остановке осталась я одна. В конце концов мне осточертело топать башмаками по лужам, которые быстро увеличивались, и я двинула в привокзальный круглосуточный магазинчик, благо он был под боком. При этом я оглядела все дорожки в надежде на то, что вдруг на одной из них объявится хипповая цыпочка в сандалиях и яркой юбке, благоухающая ароматическими маслами, но увы. На глаза мне попались лишь несколько водителей грузовиков да проголодавшийся шофер нашего автобуса.