Из мест, покрытых тьмой

— Хорошо, не нужно ни о чем беспокоиться, — пробормотал Ланг. — Ничего не нужно. Я все равно скоро сдохну.

— Не говори так!

— Милая моя, я был бы очень рад умереть поскорее, — произнес Питер, глядя в потолок. Его грудь неровно поднималась и опускалась при каждом вдохе и выдохе. — Прости меня, любимая, я не хотел ничем тебя обидеть. Ох, снова начинается, — произнес он так удивленно, точно ему преподнесли некий сюрприз. Неожиданно он содрогнулся в кровати всем телом, его мускулистые ноги дернулись, руки сжали лицо. Высокий, точно скрипичный звук, стон вырвался из его горла. Дженнингс увидел, что в углах рта у Питера появилась пена. Быстро вскочив, доктор бросился за своей сумкой.

Прежде чем доктор успел что-то достать, тело Питера скорчилось и упало с кровати. Молодой мужчина кричал в голос, на его лице с открытым и перекошенным ртом была какая-то животная, нестерпимая мука. Патриция попыталась снова уложить Питера в постель, но он с силой оттолкнул ее и бросился к окну.

Дженнингс хотел сделать ему внутривенную инъекцию. Несколько минут они боролись, причем Питер, с лицом обезумевшим и искаженным, пытался задушить доктора. Но наконец Дженнингс повалил его на пол и с силой ввел ему под кожу иглу шприца. Питер закричал, повалился на спину, попытался было подняться, но успокоительное средство уже растворилось в его крови, и он неожиданно уселся на пол, точно большая и страшная кукла. Глаза его прикрылись.

— Ублюдок убивает меня, — прошептал он.

Они уложили Питера в постель, укрыли одеялом, но тело его подрагивало.

— Убивает меня, — бормотал Ланг, — черный ублюдок.

— Он действительно верит в это? — спросил Дженнингс.

— Отец, ты только взгляни на него! — ответила Пэт.

— Так ты тоже веришь в это?

— Я ничего не знаю, папа. — Она в отчаянии опустила голову. — Все, что я знаю, — это что он очень переменился с тех пор, как... как вернулся... С ним что-то случилось. Он не сумасшедший, отец. Он совершенно здоров. — Она вздрогнула. — И еще — он умирает.

— Почему же ты не позвонила мне раньше?

— Я не могла, — ответила девушка, — я боялась оставить его одного даже на минуту.

Дженнингс нащупал пульс Питера.

— Его вообще кто-нибудь осматривал?

Она печально кивнула.

— Да, когда это только началось, он пошел к специалисту. Он подумал тогда, что, может быть, у него что-нибудь с головой. — Она снова опустила голову. — Но он не болен, отец.

— Почему же тогда он говорит, что он?.. — Дженнингс был не в силах произнести страшного слова.

— Я не знаю, — ответила Пэт, — иногда мне кажется, что он верит в это, но чаще он просто шутит...

— На чем же он основывается?..

— Какое-то происшествие во время его последнего сафари. Я толком и сама не знаю, что там произошло. Где-то в Зулу он встретился с аборигеном, а тот ему сказал, что он колдун и что Питер... — ее голос перешел в рыдание. — Ох, Господи, может ли такое твориться на свете? Что же это такое!

— Может быть, дело в том, что сам Питер слишком верит, что с ним нечто случилось, — сказал Дженнингс. Он повернулся к Лангу. — Может быть, он убедил в этом себя?

— Отец, я... я верю в это, — сказала Патриция. — Но может быть, доктор Хауэлл поможет ему.

Дженнингс некоторое время рассматривал свою дочь.

— Так ты говоришь, Патриция, что сама веришь в это?

— Отец, постарайся понять меня, — она была почти в панике, — ты вошел сюда только что, а я рядом с ним уже много дней! Его убивает что-то или кто-то, — я не знаю, кто! Но я согласна на все, чтобы спасти Питера! На все!

— Хорошо, — он ласково погладил ее по спине. — Сходи и позвони твоему доктору Хауэллу, а я пока что осмотрю его.

После того, как она ушла в гостиную, — телефон, стоявший раньше в спальне, был разбит о стену, — Дженнингс откинул одеяло и осмотрел мускулистое, бронзовое от загара тело Питера. Все его мышцы подрагивали — казалось, что, несмотря на сильнейшую инъекцию, каждый нерв в этом теле пульсирует и вибрирует.

Дженнингс недовольно сжал зубы. Интуитивно он чувствовал, что рациональная медицина здесь бессильна, что любая помощь в таком роде будет неэффективной. Ему очень не нравилось, что Патриция находилась здесь. Дженнингс совершенно не мог мыслить трезво и ясно, он сам слишком волновался от присутствия своей дочери.

Происходящее уже пугало его.

Скоро Дженнингс обнаружил, что эффект инъекции окончился. Это лекарство должно было обезопасить Питера по крайней мере часов на семь-восемь, — теперь же, через сорок минут, он лежал на софе в гостиной, одетый в халат, и разговаривал.

— Пэтти, это очень забавно. Что новенького предложит мне еще один доктор, хотел бы я знать?

— Хорошо, может быть, это и правда забавно, — сказала Пэтти. — Но что же ты нам со своей стороны предлагаешь: стоять над тобой и ждать, пока ты... — она не договорила.

— Ш-ш-ш, — Ланг погладил дрожащими пальцами ее волосы. — Пэтти, Пэтти, успокойся, милая. Может быть, я сам справлюсь с этим.

— Ты обязательно справишься, — Патриция поцеловала его руку, — это нужно нам обоим, я не стану без тебя жить.

— Не надо так говорить! — Ланг опять вздрогнул на софе. — Ох, Господи, снова начинается. — Он попытался улыбнуться. — Нет, со мной все в полном порядке, только бред, это такой бред. — Его улыбка превратилась в гримасу боли. — Так этот твой доктор Хауэлл придет сюда, и все станет хорошо? Но каким образом?

Дженнингс заметил, что Патриция кусает губы.

— А доктор Хауэлл, мой милый, это она, а не он. Это женщина, понял?

— Отлично, — ответил Ланг. Он конвульсивно подергивался. — Только этого нам и не хватает. Она кто такая?

— Она антрополог.

— Что же она будет здесь делать — определять, какой я расы? — Ланг говорил медленно, стараясь скрыть боль, которая мучила его.

— Она бывала в Африке, — ответила Пэт, — она...

— Я тоже там бывал, — заявил Питер, — неплохое местечко, всем рекомендую посетить Африку!.. Только держитесь подальше от колдунов. — Его смех вдруг перешел в душераздирающий крик: — О боже мой, боже милосердный! Черный ублюдок, если бы ты только оказался здесь! — Его руки крестообразно прикрыли лицо.

— Я прошу у вас прощения...

Они в удивлении обернулись. Молоденькая негритянка робко заглядывала в гостиную из передней.

— Там была записка, ну, на двери, и я вошла сюда, — объяснила она.

— Ах да, мы забыли ее снять. — Дженнингс поднялся навстречу гостье. Он услышал, как Патриция прошептала Питеру:

— Прошу тебя, не относись к ней предубежденно.

— Предубежденно? — переспросил он. Доктор и Пэт подошли к вошедшей негритянке.

— Спасибо, что ты пришла сюда, — Патриция прижалась щекой к щеке мисс Хауэлл.

— Я тоже очень рада видеть тебя, Пэт, — ответила мисс Хауэлл. Затем она улыбнулась Дженнингсу через плечо Патриции.

— Вы, наверное, устали, пока сюда доехали?

— Нет, нет, я отлично добралась сюда на метро. — Лорис Хауэлл расстегнула свое пальто и повернулась так, чтобы Дженнингсу было удобно помочь ей. Пэт посмотрела на красивую модную сумку Лорис, которая была поставлена на пол, а после перевела взгляд на Питера.

Ланг не сводил глаз с Лорис Хауэлл с того самого момента, как девушка появилась в комнате. Пэт и Дженнингс подвели Лорис к нему поближе.

— Питер, это и есть доктор Хауэлл, — сказала Пэт, — мы с ней вместе ездили в Колумбию. Она преподает антропологию в Сити-колледже.

Лорис улыбнулась.

— Добрый вечер, — поздоровалась она с Лангом.

— Не сказал бы, что этот вечер добрый, — недружелюбно ответил Питер. Краем глаза Дженнингс увидел, как смутилась Патриция. А доктор Хауэлл словно ничего и не заметила. Ее голос звучал по-прежнему мягко.

— А кто тот проклятый черный ублюдок, которого вы хотели бы здесь увидеть? — спросила она.

Лица Питера побледнело. Его зубы скрипнули от боли, и он спросил:

— Что вы имеете в виду?