Одарённый гомункулами (СИ)

— Удачи тебе, семпай! — поддержала Одарённого Конеко.

— Эх. Спасибо вам большое, девчат! Эм… Риас, можно мне с тобой перекинуться парой словечек перед дорожкой?

— Конечно! — оживилась Гремори.

Иссей поднялся с дивана и, чуть прихрамывая, двинулся в сторону выхода. Риас кивнула остальным и последовала за учеником Призрака Спарты, так как тот хотел поговорить с ней наедине. Они вышли за дверь и закрыли её за собой. Одарённый, наконец, повернулся лицом к девушке.

— Что такое? — спросила Риас, удивившись, когда Иссей взял её за руки.

— Риас… пожалуйста, побереги оккультный клуб, пока меня не будет, — грустно промолвил Хёдо, опустив огненно-рыжий взгляд вниз. — Я не знаю, что может произойти, поэтому и прошу тебя об этом. Райзер больше не будет вам помехой, а с остальными, думаю, ты сможешь расправиться на «Ура».

Поняв, что бывший демон переполнен переживаниями за своих товарищей, рыжеволосая девушка улыбнулась и прижала ладонь к бледной щеке юноши, которую пересекала красная полоса.

— Всё будет хорошо, Иссей! — нежно прошептала Гремори, невольно залюбовавшаяся красотой огненно-рыжих глаз с крестообразными зрачками. — Обещаю, что больше никто из моей команды не пострадает.

— Это хорошо, — выдохнул Иссей. — И… знаешь… я очень рад, что ты в порядке, Риас.

Девушка слегка округлила глаза и почувствовала, как её щеки начинают краснеть от смущения. Парень переживал за неё, и ей это было приятно.

— Я не знаю, сколько времени мне придётся провести в алхимическом мире, потому что временной баланс нашего и алхимического мира нарушен и не схож. Одним словом, коллапс! Но я обязательно вернусь, чего бы мне это ни стоило. Риас… — Одарённый неожиданно поднял глаза, чтобы посмотреть на девушку. — Ты… будешь меня ждать?

— Конечно! — мягко улыбнулась Риас и нежно погладила юношу по щеке. — Сколько бы не прошло времени, я в любом случае дождусь тебя. Только… возвращайся, пожалуйста, побыстрее. Я не смогу пережить твою потерю, я… я… буду сильно за тебя волноваться.

— Обещаю, что оправдаю твои ожидания, принцесса! — обнадёживающе улыбнулся Хёдо и, неожиданно даже для себя, положил руки на талию Гремори. — Я вернусь в любом случае, и чем сильнее ты будешь верить в меня, тем быстрее я окажусь здесь.

— Я буду верить в тебя сильно-сильно! Каждый день. Каждую час. Каждую минуту.

Иссей бы и дальше продолжил рассказывать Риас о своих переживаниях, но Кратосу надоело слушать пустую болтовню, и он, пользуясь совмещением личности, заставил юношу податься вперёд. Хёдо не ожидал подобной пакости от Призрака Спарты, но не успел ничего ему сказать, так как его губы столкнулись с губами Риас. Это было удивительно для всех, но Гремори ответила на «поцелуй» юноши, приоткрыв губы и закрыв глаза. Лишь ему она была согласна подарить первый поцелуй, и Иссей не стал отстраняться. Он подошёл ещё ближе и крепко обнял девушку за талию, углубляя сладкий поцелуй. Риас же обняла парня за шею и прижалась к нему грудью, наслаждаясь вкусом родных губ. Они не знали, когда им придётся снова увидеться, а потому тоска от нынешней разлуки давала о себе знать. И если бы на то была воля Риас, девушка бы не пустила Иссея обратно в опасное путешествие. Но он больше не был её пешкой, и Гремори не могла ему приказывать. Оставалось лишь пожелать ему удачи и верить в то, что у него всё получится.

Целовались они долго, после чего Иссей окончил поцелуй и с улыбкой отстранился от смущённой Риас. Любил её он или нет — парень не знал. Каменное сердце не умеет любить, но, по крайней мере, Иссей чувствовал, что очень сильно был привязан к этой девушке. Возможно, однажды его израненное сердце излечится, и Одарённый вновь ощутит это прекрасное чувство биения в груди, а пока… нужно было ждать.

— Я вернусь! — поклялся Иссей и, поцеловав напоследок девушку в губы, развернулся и покинул оккультный клуб на сверхзвуковой скорости.

— Я буду тебя ждать, Иссей! — прошептала Риас, грустно, но с улыбкой, глядя юноше вслед. — Возвращайся поскорее, любимый!

— Ты это специально сделал, да? — язвил Иссей, выбравшись за пределы Токио.

«Да уж, ты настолько настойчивый, что я просто не могу тебе врать. Да, я нарочно подтолкнул тебя к этому, а то ты бы так и остался стоять, как мямля. Будь мужиком!».

— Вот же ж учитель, грр! Я вообще-то занимался любовью с четырьмя красавицами, смекаешь?

«А я ещё до твоего появления успел осчастливить нескольких девушек, создать семью, познать плотские утехи в кругу наложниц и заняться любовью с Афродитой. Ну, и кто из нас лучше?».

— Эм… Ну, так что там с телепортом?

«Эй, подожди! Ты давай тему не меняй, ладно? Ответь на мой вопрос!».

— Грр! Ладно-ладно, ты лучше, сдаюсь я.

«То-то же!».

Прошло полтора месяца с того момента, как эти двое решили совместно добиваться своих целей. Иссей и не успел заметить тот факт, насколько родным ему человеком стал Кратос. И если бы тот не был второй его личностью, Хёдо мог бы честно признаться себе в том, что Призрак Спарты заменил ему родителей, которые никогда не интересовались тем, что в душе у сына. Кратос стал для Иссея невольным отцом, который сделал из него настоящего воина и научил многому в жизни.

То же самое можно было сказать и про Кратоса: изначально познакомившись с Иссеем, Призрак Спарты рычал и бесился, так как был озлоблен тем фактом, что теперь ему придётся постоянно слушать наивного извращенца. Но постепенно влипая в различные ситуации, мировоззрение Иссея менялось, и это невольно нравилось Кратосу. Он воспитывал в нём воина, воспитывал мужчину, воспитывал истинного спартанца. Кратос мог бы назвать Иссея своим наследником, своим сыном, но вряд ли Павший Бог смог бы произнести эти слова вслух. Но лишь потому, что был гордым. В душе Кратос думал иначе.

Иссей последний раз окинул взглядом ночной город и остановился на холме. Затем вздохнул и взмахнул рукой, призывая из белоснежной вспышки Меч Олимпа.

«Мечей Хаоса у тебя больше нет, зато ты овладел Мечом Олимпа. Думаю, на первое время хватит».

— И не только, — усмехнулся Иссей, похлопав себя по груди. — Теперь со мной Усиляющий Механизм, так что уверен, мы не пропадём. Буду держать баланс между физической силой и драконьей.

«Кхм… Драконьей?».

— Всё верно! Но я его активирую в алхимическом мире. Главное, что он теперь снова со мной.

Одарённый улыбнулся и взмахнул Мечом Олимпа, выпуская из белоснежно-золотистого оружия яркую стрелу, которая растворилась в воздухе и преобразовала ярко-голубой, гауссовый штрих воронки, который служил переходом между реальным миром и алхимическим. Пожалуй, теперь трудностей в переходах не было, поскольку Меч Олимпа заменил Врата Истины, тем самым обезопасив Иссея от равноценного обмена.

Иссей закрыл глаза и напоследок улыбнулся: он получил божественную силу, овладел Мечом Олимпа (Непревзойдённым Оружием), был вознаграждён некоторыми гомункулами божественными артефактами и осознал алхимическую Истину, при этом не лишившись ничего важного в своём организме. Разве что потерял прежний огонь и эмоциональность, но Хёдо верил в то, что однажды его сердце будет растоплено. Иссей был и бывшим демоном, и юным спартанцем, сильным воином — многое можно было приписать ему. Но одно, пожалуй, оставалось неизменным — он был Одарённым Гомункулами. Тем, кого одарили гомункулы: Грид, Расс и Юма. Они дали ему артефакты, чтобы парень мог заимствовать их силу на максимуме. И за это Хёдо был им благодарен.

«Ну что, ученик, рвём когти обратно в алхимический мир?».

— Ага! — азартно усмехнулся Иссей и побежал в гауссовую воронку, готовясь к переходу в мир, в котором он потерял прежнего себя и приобрёл нового.

Что ждало его в этот раз, Одарённый не знал. Он провёл три дня в своём мире, а в алхимическом время наверняка пролетело наперёд, что могло сильно удивить Хёдо. Придумать можно было многое, но Иссею это было достаточно лишь один раз увидеть. Теперь, когда у него есть Меч Олимпа, Сандалии Гермеса, Золотое Руно, Крылья Икара, Алхимическая Истина, Режим Титанов и Эволюция Хаоса, а также Усиляющий Механизм, шансы на удачные победы заметно возрастали. Теперь оставалось увидеть то, что случилось в будущем Аместриса.