Четыре после полуночи (сборник)

Итак… каким же заниматься делом, когда они явятся с шерифом Пэнгборном или без него?

Взгляд Попа упал на часы с кукушкой, висевшие на крюке рядом с красивым шкафом, который он купил на распродаже в Сибаго месяц или полтора назад. Не очень хорошие часы, дешевка, но если их подновить, то, возможно, удастся продать лыжникам, которые появятся здесь через месяц-другой, кому-нибудь из тех, кому нужны настенные часы для летнего коттеджа. Почему нет? В сельском доме они могут и смотреться. Вряд ли кто из этих лыжников поймет, что покупка таких часов не решение проблемы, а лишняя головная боль.

Поп мог бы пожалеть этого лыжника, но считал своей главной задачей никогда не разочаровывать покупателя. Раз человек хочет что-то купить, значит, ему это надо, а он. Поп, должен зарабатывать на жизнь, не так ли?

Да. Значит, Поп будет сидеть за верстаком и возиться с часами, проверяя, ходят ли они вообще, а если ходят, то как точно. И Дэлевены, появившись в магазине, застанут его за этим занятием. А может, заглянут и другие покупатели. Он на это надеялся, хотя летний сезон уже закончился, а зимний еще не начался. Покупатели, конечно, хорошо, но главное — как будет выглядеть он сам: обычный человек, которому нечего скрывать, занятый привычным делом в самый что ни на есть обычный день.

Поп подошел к крюку, снял «часы с кукушкой», осторожно, чтобы не запутались цепи противовесов. Понес часы к верстаку, что-то напевая себе под нос. Положил их на верстак, потом ощупал задний карман. Трубочный табак. Только что купленный. Хорошее дело.

Поп подумал о том, что неплохо бы покурить, прежде чем браться за работу.

ГЛАВА 18

— Ты не можешь знать, что Поп тут побывал, — неуверенно протестовал мистер Дэлевен, когда они вошли в «Супераптечный магазин Ла Вердье».

Не отвечая, Кевин направился к прилавку, за которым стояла Молли Дархэм. Все ее волнения, связанные с недавним появлением Попа Меррилла, остались позади, чувствовала она себя куда лучше. История эта теперь казалась ей довольно-таки глупой, словно кошмар, после которого просыпаешься и думаешь: И я ЭТОГО боялась? Как я могла подумать, что такое может случиться со мной, даже во сне?

Но когда Молли увидела перед собой побледневшее лицо Дэлевена-младшего, то поняла, что испугаться еще как можно, даже того, что случается только во сне.

— Здесь побывал Поп Меррилл. — В голосе Кевина не слышалось вопросительных интонаций. — Что он купил?

— Пожалуйста, извините, — вмешался мистер Дэлевен. — Мой сын не очень хорошо себя чув…

Тут он взглянул на Молли и замолчал: она выглядела так, словно увидела человека, которому только что оторвало руку.

— Мой Бог! — выдохнула продавщица.

— Он купил пленку? — спросил Кевин.

— Что с ним такое? — ответила Молли вопросом на вопрос. — Я заметила, что с ним что-то не так, как только старик вошел в магазин. Что с ним? Он… что-то сделал?

Господи, подумал Дэлевен. Кевин ЗНАЛ. Значит, все это правда.

И в этот самый момент мистер Дэлевен принял историческое решение: сдаться. Полностью и окончательно. Он, отец, вверил себя в руки пятнадцатилетнего сына.

— Мистер Меррилл купил пленку, не так ли? — настаивал Кевин; у Молли задрожали губы. — Полароидную кассету. Оттуда. — Мальчик указал на выставочный стенд.

— Да. — Теперь Молли побледнела, как и Кевин; на ее щеках остались лишь пятна наложенных утром румян. — Он был такой… странный. Словно говорящая кукла. Что с ним случилось? Почему…

Но Кевин уже повернулся к отцу:

— Мне нужна камера. Немедленно. Полароидная камера «Солнце-660». Такие здесь есть. Они выставлены на стенде. Видишь?

Несмотря на принятое решение, мистер Дэлевен все-таки попытался воззвать к здравому смыслу.

— Зачем… — начал он, но Кевин оборвал его.

— Я не ЗНАЮ зачем'. — выкрикнул он. Молли Дархэм аж подпрыгнула. Кевин Дэлевен пугал ее не меньше, чем Поп Меррилл. Чего ей больше всего хотелось, так это убежать домой, подняться в спальню, залезть в постель и укрыться с головой одеялом.

— Но мы должны ее иметь, папа! Время на исходе!

— Дайте мне одну из этих камер, — попросил мистер Дэлевен, дрожащими руками доставая бумажник и не замечая, что Кевин уже бежит к выставочному стенду.

— Берите любую, — услышала Молли свой дрожащий голос. — Берите любую и уходите!

ГЛАВА 19

А в «Империи изобилия» Поп Меррилл, искренне верящий в то, что чинит дешевые часы с кукушкой, вставил кассету в полароидную камеру Кевина. Захлопнул крышку. Послышалось жужжание, и камера «выплюнула» картонный квадратик. Такое ощущение, что у чертовой кукушки фарингит, подумал Поп. Наверное, где-то проскальзывает шестеренка. Это я вылечу.

— Я тебя починю. — Поп поднял камеру.

Приложился пустым глазом к видоискателю с трещиной на стекле, тоненькой, как волосок. Навел «Солнце-660» на входную дверь, хотя никакого значения это уже не имело. Куда бы он ни направлял ее, нацелена она была на некого черного пса, к созданию которого Бог не имел ни малейшего отношения, в маленьком городке, названном для удобства Полароидсвиллом, который также возник не по воле Господа.

ВСПЫШКА!

С тем же негромким жужжанием из камеры Кевина выползла новая фотография.

— Может, я не только научу тебя говорить, птичка, — удовлетворенно пробормотал Поп. — Что я хочу сказать, может, ты у меня и запоешь. Этого я тебе не обещаю, но попытаюсь.

Поп холодно улыбнулся и вновь нажал на спуск.

ВСПЫШКА!

На полпути к «Империи изобилия» Джон Дэлевен увидел беззвучную белую вспышку подсветившую грязные витрины магазина. Вспышка была беззвучной, но следом за ней донеслось низкое, глухое громыхание, вроде бы идущее из все того же магазина старика… но только потому, что именно там оно могло прорваться наружу Хотя скорее всего исходило-то это громыхание из-под земли… только в земле хватило бы места тому кто мог так рычать.

— Бежим, папа! — крикнул Кевин. — Он уже фотографирует!

Вспышка повторилась, полыхнув белым в витринах «Империи изобилия». Вновь донесся глухой рев, словно какое-то невообразимо ужасное животное пробуждалось ото сна.

Разум мистера Дэлевена отказывался понимать происходящее вокруг. Он хотел объяснить, что полароидная камера не может дать такой сильной вспышки, но Кевин уже мчался к магазину.

Побежал и мистер Дэлевен, на этот раз совершенно ясно понимая, что ему необходимо сделать: схватить сына за воротник и утащить отсюда, прежде чем случится нечто жуткое.

ГЛАВА 20

Вторая полароидная фотография, сделанная Попом, окончательно вытолкнула из щели первую, и она тяжело упала на верстак. Куда тяжелее, чем мог бы упасть химически обработанный кусочек картона.

Полароидный пес занимал уже весь квадрат фотографии. Огромная голова, черные пещеры глаз, дымящаяся зубастая пасть. Череп напоминал по форме пулю или каплю. В кадр попадали только вершины штакетин, все остальное закрывали мощные плечи этой твари.

Под шеей у полароидного пса болтался галстук-шнурок, подаренный Кевину на день рождения богатой тетей Хильдой.

— Получается, сучье вымя! — воскликнул Поп. Его глаза ослепли от ярких вспышек. Он не видел ни полароидной камеры, ни пса. Только безголосую кукушку, которую он яростно чинил.

— Ты у меня запоешь, черт бы тебя побрал! Я заставлю тебя запеть!

ВСПЫШКА!

Третья фотография вытолкнула из щели вторую. Падала она очень быстро, скорее как камень, а не кусочек картона, и, ударившись о верстак, вышибла из деревянной поверхности несколько щепок.

На этой фотографии голова получилась более размытой, словно не в фокусе, тело превратилось в колонну плоти, странным образом ставшую трехмерной.

С третьей фотографией, все еще торчавшей из щели, случилось невозможное: морда полароидного пса как бы вернулась в фокус. Невозможное потому, что пасть приблизилась к линзам вплотную, напоминая морду какого-то морского чудовища, находящегося под тем тонким слоем воды, который называется поверхностью.