Говорящие с... (СИ)

   - А спичек нет?

   Маленко, который к моменту обнаружения коллеги был уже достаточно зол, разразился длинной тирадой, весь смысл которой сводился к: "А какая тебе, хрен, разница?!" Байер непривычно вяло улыбнулся, сигареты спрятал, пощупал себя за запястье, после чего зачем-то поинтересовался:

   - А как я выгляжу? Нормально?

   - Да ты чего? - Владимир удивился окончательно. - И телефон зачем отключил?

   - Чтоб не мешал. Подумать хотел... Слушай, шестьдесят пять лет - это ведь так мало... А выглядел - ну просто кошмар! Сейчас тридцать четыре, а уже жить неохота - как вспомню... - Игорь цветом лица почти слился с окружающими его веточками аспарагуса. - Может, это действительно какой-то галлюциноген, да только все так натурально.

   - Я понял, о чем ты, я тоже видел много чего странного, - Владимир слегка успокоился, хотя вид Байера его здорово напугал. Коллега вскинул голову и с надеждой вопросил:

   - Видел? Правда?! Зеркала видел? А зажигалки? А мужика, который из дыма картины делает? А монитор - они его несут, а он мне: "Байер!" - я думаю, какого...

   - Похоже, они всех нас траванули, - Маленко протянул руку и с трудом стащил слабо упирающегося Байера со стульчика. - Ничего, мы с ними посчитаемся! Давай, пошли, нужно остальных найти!

   - Я туда не пойду! - решительно заявил Игорь и дернул плечом, высвобождаясь. - Я хочу уехать! Я домой хочу... хотя разве это домом назовешь? В чем-то здесь... Мне надо на воздух... наверное.

   - Хорошо, иди на улицу, я сбегаю поищу их, - Маленко наклонился и поднял папку, которую Байер сунул в кадку к аспарагусу - очевидно, для лучшей сохранности. - Что-нибудь успел? Наработки имеются?

   - Да, успел... - лицо Байера слегка оживилось, и на нем появилась довольно глупая, по мнению Владимира, улыбка. - Полтинник зеленью проиграл, представляешь! Немного, а обидно - я же в тот раз был практически уверен...

   - Ты о чем?

   - На третьем этаже заглянул, когда искал... ставки там делали, - Байер снова проверил свой пульс. - Я посмотрел, потом тоже поставил... Ну, утешает, большинство тоже проиграло, а тот карлик, Славка, ух я б ему...

   - Какие ставки?! - вскипел Маленко. - На что?!

   - На то что нарисует ручка.

   - Так, давай на воздух! - развернув коллегу, Маленко толкнул его к дверям, возле которых скучали громоздкие местные охранники, казавшиеся довольно беспечными. Байер снова начал упираться, слабым голосом пытаясь что-то доказать, в этот момент от лестницы долетел звук спускающихся шагов, и, обернувшись, оба увидели главу комиссии. Максим Егорович шел как-то странно, в раскорячку, недавно аккуратно уложенные волосы торчали слипшимися перьями, а глаза сонно моргали. Когда он подошел ближе, на его темных брюках обнаружилось большое мокрое пятно. Еще одно пятно было на рубашке - поменьше, кофейного цвета, слегка замытое.

   - Что случилось? - вопросил Владимир.

   - Да кофе на себя уронил! - Куваев раздраженно махнул рукой. - Горяченный... надо мне в больницу съездить - вдруг там чего?.. Я еще не смотрел - болит, как зараза... Хотя пока на диванчике сидел... Странная у них там мебель... или показалось... - он привалился к стене, упершись лбом в сжатый кулак. - Господи, как же я устал.

   - А что вы делали?

   - Да в сущности... Шахматы там у них... - Максим Егорович покачал головой. - У меня такое ощущение, что я с ума схожу. Никогда не чувствовал себя так паршиво.

   - Вы не чувствовали?! - взвизгнул Байер, потрясая своей папкой, которую Маленко зачем-то сразу пихнул ему в руки, как будто с папкой Игорь был более безопасен. - А мне каково?! Я через тридцать лет от инсульта загнусь! В больницу, говорите - отлично! Я тоже поеду! Мне срочно нужен медосмотр!

   - Похоже, нам всем срочно нужен медосмотр! - буркнул Маленко. - Эти клоуны что-то с нами сотворили! Вот что он имел в виду, когда говорил, мол - если и откажетесь, то по собственной воле! Я ему откажусь - я ему так откажусь!

   - Нам пока нечего предъявить, - Максим Егорович развел руками, страдальчески морщась. - Вы побеседовали со всеми людьми из списка?

   - Ну, те, кого мне удалось найти, заявили, что никто их не похищал, они приехали добровольно, и работа их полностью устраивает, - Байер потер затылок. - Выглядят они совершенно обычно, не похоже, что их загипнотизировали или чем-то накачали, хотя бог его знает. Главное люди-то все эти - ну мелочь по жизни - ни состояния, ни выдающихся постов. Кому они нужны?

   - У меня аналогичные результаты, - сообщил Маленко. Куваев кивнул, извлек из кармана смятый листок, развернул его и пробормотал:

   - Очевидно, гипноз. Не мог же я это нарисовать? Я вообще рисовать не умею!

   - Вероятно, ваша ручка умеет, - Байер тонко хихикнул, и Максим Егорович посмотрел на него сурово:

   - Вы на что намекаете, Игорь Михайлович?

   - А ни на что! У меня галлюцинации - забыли? Почему бы нам на время не отложить изыскания и не прокатиться в больницу - лучше в районную. Пусть проверят нас на токсины... а еще пусть мне мозговые сосуды проверят...

   Маленко, вскипев, предложил Байеру проверку мозговых сосудов прямо на месте при своем непосредственном участии, после чего цвет лица Игоря из зеленого перешел в багровую гамму, и он, опасно блеснув глазами, чуть пригнулся.

   - Прекратить! - рявкнул Куваев, шокированный. Он работал с Байером и Маленко не первый год, считал их людьми уравновешенными и неглупыми, сегодня же... Откровенно говоря, сегодня он и сам... Болтлив стал не в меру. Что-то с ними сделали. Что-то такое... Это не было страшно и не было опасно для жизни. Но это было очень плохо. Байер и Маленко повернули головы, моргая. Они походили на готовых сцепиться котов, которых без предупреждения окатили ведром воды.

   - Что не поделили, мальчики?

   Куваев вздрогнул - Алла, несмотря на каблуки, подошла неслышно и теперь стояла рядом, глядя с любопытством, и когда она заговорила, на Максима Егоровича пахнуло кремовым ликером.

   - Вижу, вам, Алла Яковлевна, оказали лучшее гостеприимство, чем нам, - насмешливо сказал он. Орлова пожала плечами и чуть потянулась, теперь глядя сквозь Куваева куда-то далеко - в какое-то одной ей известное место, где находились вещи несоразмерно более интересные, чем Максим Егорович.

   - Если вы собираетесь дуэлировать, то вам лучше выйти на улицу, - посоветовала она. - Люди кругом ходят, охрана вон смотрит. Выставляете себя на посмешище. Ейщаров в жизни не поверит в серьезность намерений тех, кто в перерыве между деятельностью бьет друг другу морды в его же помещении.

   - Вы что-нибудь видели?! - брякнул Игорь, пропустив упрек мимо ушей. - Что-нибудь странное?

   Алла посмотрела на него удивленно и немного сонно.

   - Что-нибудь странное? Что вы имеете в виду, Игорь Михайлович? Летающие тарелочки? Эльфов? Или вы опять за вчерашнее? Ничего странного я не видела. Я, вообще-то, работала. Думала, и вы занимались тем же самым.

   Байер дернул головой, точно пытался кого-то боднуть. По лестнице спустилась какая-то женщина, на ходу щелкнула зажигалкой и неторопливо пошла в глубь коридора. Владимир скривился.

   - А мне сказал, нельзя тут курить.

   - Зажигалку она зажгла... - пробурчал Байер. - Прикидывается. Спектакль устраивает. Я их уже сколько таких повысматривал - никто из них не зажигает зажигалки, и тем не менее...

   - Пойдемте на улицу, Игорь Михайлович, - ласково сказал Куваев и взял коллегу под локоток. Они молча прошли мимо охраны, которая вежливо покивала им и отворила перед ними тяжелую дверь, миновали небольшую площадку и остановились возле фигурной оградки, заплетенной дикой розой. Мокрая рябиновая листва задумчиво шелестела и отовсюду струился слегка приправленный дождем и запахом выхлопных газов цветочный аромат. На ветвях и карнизах взъерошенные воробьи устроили шумное совещание, на стоянке же, возле одной из комиссионных машин сгрудились оставленные комиссионные охранники, беззастенчиво потребляли что-то из пластиковых стаканчиков и болтали с младшей из ейщаровских секретарш, в одной руке у которой тоже был стаканчик, а в другой - полураскрывшийся цветок розочки, явно позаимствованной с оградки, причем скорее всего это позаимствование совершил один из охранников. Куваев снова приподнял брови. В их охрану входили суровые ответственные молодые люди, не позволявшие себе во время работы ни флирта, ни хихиканья, однако сейчас они средь белого рабочего дня увлеченно занимались и тем и другим. Максим Егорович, сделав остальным знак не вмешиваться, сердито подошел к машине и сурово посмотрел на охранников, улыбки которых сразу же увяли и из поз исчезла летняя расслабленность. Стаканчики они, впрочем, не отставили. Ейщаровская секретарша безмятежно уставилась на него глуповатыми голубыми глазами, шлепая себя по носику розовым цветочком.