Месть Жреца-некроманта

 - Отец, нет!

 Крик, наполненный ужасом и отчаянием раздался со стороны входа в храм. Арубал, Свам и все остальные обернулись. К алтарю, заламывая руки и обливаясь слезами, бежала Асанти.

 - Нет, отец! Не призывай больше Дендрарира! Закрой яму!

 Тут, одно из щупалец, рванулось в сторону девушки. Та взвизгнула и отскочила в сторону. Но её резкие движения, ещё больше привлекли внимание чудовища. За беглянкой устремилось, уже сразу пять щупалец. Одно из них случайно наткнулось на воина по имени Мирха и сразу же обвилось вокруг его горла. Тот,  успел издать, лишь сдавленный крик, как был поднят в воздух. На него набросилось ещё несколько щупалец. Они принялись   рвать и терзать жертву. Несчастный пронзительно кричал и извивался.  Его пожирали живьём. Кровь хлестала во все стороны. Ещё будучи живым, оставаясь в сознании и понимая, что происходит, он чувствовал, как рвётся его кожа, как щупальца жадно проникают в его живот и между рёбер, как они поедают его внутренности и всасывают кровь.

 - Уведите её! – закричал Арубал воинам. – Бегите в пещеры! Теперь, я не могу остановить Дендрарира! Он вкусил крови! Ему ещё нужна пища!

 Свам схватил девушку и несмотря на её душераздирающие крики и отчаянное сопротивление поволок из зала. Каван и Саркан, выставив перед собой копья, пятились следом. Оба были бледны, глаза расширены от ужаса. За миг до того, как выскочить из храма, Свам увидел, как щупальца схватили жреца, подняли его и потащили к пульсирующей, громко чмокающей зелёной слизью сердцевине бутона.

   Старый Арубал не кричал и  не сопротивлялся. Он знал, какую принесёт жертву, явившись сюда и пробудив древнего кровожадного бога.  Более ста лет назад один из его предков по отцовской линии, тоже пробудил Дендрарира и тогда,  это закончилось гибелью сотен людей. Как потом удалось усмирить Дендрарира и вернуть его в яму под алтарём,  так и осталось неизвестным. Рассказов об этом не дошло. В семье потомственных  жрецов народа ассабейцев от поколения к поколению передавался, лишь секрет пробуждения бога и история, приведшая их сюда на этот благословенный остров, в действительности ставший местом пристанища ужасного существа.

    Арубал не закричал,  даже тогда, когда острые зубья впились в его тело, а кровь начала сочиться сквозь одежду и капать на алтарь. Старик  уже терял сознание. Последнее, что он увидел в своей жизни,   как сердцевина бутона раскрылась и вытянулась  в темно-красную глотку, усеянную бессчетным количеством шипов и игл.

    Щупальца, сожравшие трупы на пьедесталах начали сливаться и сплетаться друг с другом, образовав в конечном итоге четыре отдельных толстых стебля, темно-зелёных, мясистых, покрытых слизью, и бешено пульсирующих. На конце каждом из них начал расти и набухать  бесформенный нарост. Но вот, сердцевины этих образований с приглушённым хлопком лопнули и принялись  выбрасывать во все стороны  зеленоватые облака из триллионов микроскопических спор.  Ветер поднял их и понёс сквозь заросли.  Издали могло бы  показаться, что джунгли начал окутывать зеленоватый, сияющий позолотой туман. Он медленно полз через болота, среди корявых стволов и камней.  

 - Гляди-ка, какой странный туман, - сказал Ариваз своему приятелю Ксанту, указывая на зеленовато-золотистую  дымку, ползущую из зарослей. 

 Оба стражника находились на северо-восточной башне обращённой к джунглям. Они только-только заступили на дежурство, сменив двоих прежних часовых.  Ариваз был сирийцем родом из Лаодикеи, Ксант греком с острова Крит. И тот и другой прекрасно стреляли из луков и служили в римском флоте уже восьмой год. Оба опытные и бывалые воины много чего повидавшие в своей жизни. В недавнем сражении с островитянами и Ариваз и Крисп положили немало противников. Такие бои – одно удовольствие. Никакого риска, враг слабый и неумелый, просто бей его и всё.

    При виде странного тумана, медленно, но неотвратимо ползущего между кустами и деревьями и постепенно приближающегося к стенам лагеря, Ксант испытал какое-то неясное беспокойство. Нехорошее предчувствие и необъяснимая тревога охватили его.

 - Думаешь это туман? – спросил он сирийца.

 - А что ещё может быть? На дым не похоже.

 - Скорее, похоже на густое молоко, - хмыкнул грек.

    Ещё, он обратил внимание, что туман, кроме несвойственного ему цвета и чрезмерной густоты,  обладает ещё одной странностью. Создавалось впечатление, что состоит он из тяжёлых частиц, поскольку не поднимался выше уровня груди обычного человека. Разве что иногда,  его поднимали выше порывы ветра.

 - Может, это пыльца? – пробормотал Ксант.

 - Пыльца? – удивился Ариваз.

 - Ну да. С каких-нибудь цветов.

 - Так много пыльцы? Взгляни! - Сириец сделал широкий жест рукой, указывая на джунгли, водопад и реку. – Этот туман везде.

 Зеленое марево, достигнув стен лагеря, разделилось на несколько самостоятельных потоков, которые  поползли дальше в сторону побережья. Но отдельные клочья тумана проникли через естественные щели ограды и потекли во всех направлениях по территории лагеря. Внизу возле ворот послышались возгласы удивления и лёгкой тревоги. По мере того, как туман заволакивал лагерь, подобные возгласы раздавались то здесь, то там. Воины, спавшие в своих палатках, выбегали наружу. А те, кто бодрствовал, лихорадочно отряхивали от чего-то свои ноги.

 - Туман живой!

 Это воскликнул один из стражников возле ворот.

 - По мне, что-то ползает! – крикнул другой солдат.

 Теперь уже, отовсюду,  то и дело доносилось:

 - О боги! Это что такое?  Шевелиться! Пыльца живая! Это какие-то жуки! Это мухи! Отряхни, отряхни меня! В волосах! Это ползает! Проклятие, надо помыться!   

 - Всем быть начеку! – гаркнул центурион Гай Фалиск, прохаживаясь вдоль стен и проверяя, как несут караул воины на башнях. – Чего разорались? Это всего лишь какая-то мошкара!

 Впрочем, ощущения своих подчиненных он понимал. По его собственным ногам ползали тысячи этих мелких зелёных созданий, и избавиться от них было нелегко. Он смог стряхнуть эту живую пыльцу с колен,  голеней и икр, но мерзкая шевелящаяся пыльца или мошкара, кто её разберёт, набилась в обувь,  и избавиться от неё было можно, лишь помывшись.  Совсем паршиво приходилось тем, кто спал в палатках, когда странный туман проник в лагерь. Зелёная пыльца покрывала их с ног до головы, набилась в горло и нос. Не дожидаясь разрешения командиров, что было серьёзнейшим нарушением дисциплины, наиболее «пострадавшие» бегом направились к озеру. Гай Фалиск не стал их останавливать. Он направился к палатке Сабина, чтобы доложить о случившемся.  Проходя мимо того места, где были сложены тела убитых римлян, центурион застыл, пораженный увиденным. Зелёная, светящаяся золотистыми всполохами  пыльца,  полностью облепила трупы. От того,  что она беспрестанно шевелилась и перемещалась, создавалось жуткое впечатление, что это шевелятся мертвецы.  Гай Фалиск был не из робкого десятка и всякого повидал за свою жизнь, но сейчас ему стало не по себе. Он прошёл мимо тел быстрым шагом, стараясь больше не смотреть на мертвецов. Скорее бы уже сжечь тела, вместе с этой зелёной дрянью.

    Шум и переполох, поднявшийся в лагере разбудил трибуна Сабина и келевста Марка Петрия. От того, что их палатки имели плотно закрывающиеся пологи, пыльца не проникла к ним и они не представляли с чем столкнулись их люди.

   Гай Фалиск подбежал к Сабину.

 - Что случилось? – спросил тот,  встревожено.

 Центурион вкратце рассказал. Сабин и Марк Петрий захотели взглянуть на странные облака, но к тому времени их отнесло ветром далеко к западу, так что теперь их не было видно за деревьями. Клочки тумана проникшие в лагерь, тоже развеялись, поэтому командиры вынуждены были довольствоваться осмотром трупов и брошенной одежды на берегу озера.

    Вид мертвецов, покрытых зелёной, шевелящейся пыльцой поразил Сабина и Марка Петрия до глубины души.