Еретик

Райли проехал в открытые ворота, затем — по дорожке, ведущей к главному зданию. Они увидели старинный кирпичный особняк с покатой шиферной крышей и большими белыми колоннами, украшавшими вход. На ступеньках, встречая гостей, стоял молодой человек, видно, из новообращенных. Райли затормозил прямо у лестницы.

— Рыцарь командир Уильямс? — осведомился молодой человек, когда члены команды выбрались из машины и направились к нему.

Кейд кивнул.

— Я — новообращенный Паркинс. Капитан Стэнтон просил проводить вас к нему в кабинет сразу же по прибытии.

— Очень хорошо.

Гостей провели в просторную комнату, отделанную панелями из темного дерева и декоративными тканями. Перед огромным полукруглым окном стоял тяжелый дубовый письменный стол, из окна открывался вид на хорошо освещенную лужайку с мраморной статуей в центре. Камин, толстый ковер перед ним и несколько кресел придавали кабинету особый уют.

Когда они вошли в кабинет, из-за стола им навстречу поднялся невысокий плотный мужчина лет сорока, с темными, коротко подстриженными волосами. Он представился рыцарем капитаном Стэнтоном и пожал руку каждому по очереди, но только после секундного замешательства обменялся рукопожатием с Кейдом.

«Очевидно, моя репутация меня опережает», — подумал Кейд, заметив, что его помощники явно испытывают неловкость.

— Прошу, располагайтесь, — сказал Стэнтон, указывая на кресла.

— Благодарю, капитан, но нет необходимости. Нас подняли по тревоге несколько дней назад, и мои люди вконец измотаны. Несколько свободных комнат для отдыха — вот и все, что нам сейчас требуется.

Капитан кивнул.

— Ну, разумеется, командир. Прикажу Паркеру, и он вас устроит. Если нужно что-то еще, не стесняйтесь: все пожелания будут выполнены.

Кейд еще раз обменялся рукопожатием с капитаном и вместе с командой вышел из кабинета вслед за Паркером.

Когда они оказались в холле, Кейд уже был готов отпустить своих людей на отдых, но тут зазвонил колокол, сзывающий на молитву. Несмотря на усталость, Райли, Ольсен и Дункан присоединились к местным рыцарям и отправились на вечернюю службу. Каждый из них ощущал острую необходимость укрепиться в истинной вере и очиститься от скверны. На проповеди говорили об исполнении долга и соблюдении чести в тяжких испытаниях, что вполне соответствовало нынешним обстоятельствам. Слушая хорошо знакомый речитатив фраз на латыни, Дункан чувствовал, как постепенно становится легче у него на душе. Несколько раз во время службы он оглядывал толпу, собравшуюся в часовне, но, как ни старался, не заметил Кейда.

Когда вечерняя месса закончилась и они направились по коридору к отведенным им комнатам, Дункан сказал Райли, что не встретил Кейда в часовне.

— Да, ты не ошибся. Его там не было, — ответил Райли.

— Вот как, — пробормотал Дункан, не зная, как комментировать этот факт.

Но слова Райли, произнесенные в следующий момент, смутили Дункана окончательно.

— Командир уже давно не посещает службы.

Дункан схватил товарища за рукав и резко остановил.

— Он не посещает службы? Но почему?

Тот факт, что старший офицер ордена тамплиеров избегает ходить на церковные службы, показался ему более чем странным.

Райли какое-то время молча смотрел на него, словно решая, как лучше ответить, затем резко вырвал руку.

— Не ходит — и все. И не будем больше об этом.

Не оборачиваясь, Райли зашагал вперед по коридору.

Дункан подумал, что этого следовало ожидать, но осознание, что неприятные слухи о новом командире могут оказаться правдой, на миг лишило его дара речи. Он прислонился спиной к стене и стоял так некоторое время, приводя в порядок мысли и успокаиваясь. Дункан числился в отряде всего несколько дней, но уже успел столкнуться с колдовством, с ожившими трупами, а его командир, похоже, отвернулся от Бога. Нет, Дункану с этим было, похоже, трудно смириться, хотя особого выбора у него не было. Настоятель согласился на его перевод, и он должен стараться, чтобы оправдать доверие.

Однако, направляясь по коридору к своей комнате, Дункан не смог подавить нараставшее чувство тревоги и отвращения. Казалось, он до сих пор чувствовал, как острые зубы Кейда глубоко впиваются ему в руку.

Ночью Райли разбудил Кейда.

— У нас проблемы, — сказал он с озабоченным выражением лица.

Кейд кивнул и приказал ему собрать всех членов команды «Эхо» в конференц-зале на срочное совещание.

Когда все пришли, Кейд сел за стол, жестом приказал садиться остальным и сказал:

— Докладывайте.

Как обычно, совещание началось с доклада Ольсена.

— Минут тридцать назад нам позвонил отец Джозеф Бернс, пастор церкви Святой Маргариты в Брауворд Тауншип. Бернс является одним из наших местных связных. Вчера вечером он допоздна засиделся в своем рабочем кабинете в задней части церкви и вдруг услышал какой-то шум. Подумав, что в храм проникли вандалы, он пошел проверить и увидел, что перед алтарем стоит какой-то человек и завороженно смотрит на крест, установленный наверху.

Отец Бернс окликнул его и спросил, что ему надо. Услышав голос священника, незнакомец резко развернулся и набросился на него. Святой отец не на шутку испугался за свою жизнь. Но ему удалось сохранить хладнокровие, отбить атаку и даже перехитрить пришельца. Он заманил его в ризницу по правую сторону от алтаря и запер там. Вот эти снимки он сделал цифровой камерой. — С этими словами Ольсен протянул Кейду конверт.

Внутри находились несколько фотографий, распечатанных на домашнем компьютере. Несмотря на низкое качество изображения, они производили очень сильное впечатление.

Священник снимал через маленькое окошко в двери ризницы. Со всех снимков глядел человек, определенно умерший несколько месяцев тому назад. Волосы вылезли клочьями, кожа покрыта тонким налетом плесени. В камеру смотрел один глаз, вместо второго черной дырой зияла пустая глазница. Он отчаянно бил в стекло останками правой руки, на которой были отчетливо видны обнажившиеся кости безымянного пальца и мизинца. К окошку после каждого удара прилипали кусочки разложившейся плоти.

— У нас также есть несколько отдельных сообщений, полученных от патрульных полицейских, — продолжил Ольсен. — В лесу замечены загадочные существа, каких-то детишек до полусмерти перепугал незнакомец, заглянувший к ним в окно. Все в таком роде. Уверен, что это шуточки нашего покойника.

Кейд проглядел снимки и передал остальным членам команды, чтобы они внимательно рассмотрели их. Сам он погрузился в мысли и долгим невидящим взором уставился в пространство. Закончив размышлять, командир наконец произнес:

— Ясно. Вот что мы теперь должны сделать…

Через двадцать минут Кейд вышел из дома на большую лужайку, где уже поджидал вызванный им «Черный Ястреб». Вертолет был выкрашен в темные тона и не имел никаких надписей или опознавательных знаков. У распахнутой двери стоял Райли с бронежилетом из кевлара и рацией.

Кейд пересек лужайку, пригнулся, нырнул под вращающиеся лопасти и взял амуницию у сержанта. Он надел бронежилет, крепко затянул все лямки и, поднявшись на борт, занял место рядом с Ольсеном. Райли, не мешкая, залез следом и взмахом руки дал пилоту знак взлетать. Тяжелая машина взмыла в темное вечернее небо, когда он еще только пробирался через проход к своему месту рядом с Дунканом. Кейд надел наушники, подключил их к панели над головой, пощелкал пальцем по микрофону и спросил:

— Ну, что у нас нового?

Ольсен уже открыл ноутбук, и его пальцы побежали по клавиатуре, выводя данные на монитор и устанавливая связь. Затем, не отрывая глаз от экрана, он сказал:

— Все нормально. Я связался с отцом Бернсом. Его «гость» по-прежнему надежно заперт в ризнице.

Кейд кивнул и обернулся в сторону еще открытой двери. «Черный Ястреб» взял курс на север и летел вдоль русла реки Огайо. На горизонте сгущались облака, но в целом погода была прекрасная и видимость хорошая. «Если придерживаться такой скорости, — подумал он, — то путь до Брауворд Тауншип займет минут десять, не больше».