Цирк уродов

Алекс смотрел им вслед, пока они не скрылись за поворотом. Дети? Что за чушь?

Он вытащил один из листков и прочитал: Одежда должна быть скромной: женщинам следует избегать коротких юбок и обтягивающих брюк. Предпочтительны длинные юбки, блузки и платья, брюки допустимы только в неформальной обстановке…Бред какой-то. Наверняка Фуллер вырвал эти страницы из журнала мод.

Интересно, что видел сумасшедший, читая эти листки? Детей-убийц? Рогатых демонов, заглядывающих в окно его палаты? Алексу захотелось быстрей покинуть госпиталь. А что же происходит в настоящих психиатрических лечебницах? Там, где держат буйных сумасшедших, маньяков и убийц?

Он даже предположить не мог, что очень скоро узнает ответ на этот вопрос…

Спустившись на лифте в вестибюль, Алекс увидел, что его престарелый напарник сидит у камина и разговаривает с похожей на мумию старушкой.

Миллер поднялся и обратился к своей собеседнице со словами:

– Мадам, вы очаровательны. Я обязательно приду к вам поболтать снова.

Они вышли из госпиталя и сели в машину. Миллер устало потер виски.

– Вы плохо выглядите, – внимательно посмотрел на него Алекс.

– Чувствую себя так же. Что ты так на меня смотришь?

– Жду фразы: «Я слишком стар для этого дерьма».

– Не дождешься, молокосос, – усмехнулся Миллер. – К тому же я не похож на Дени Гловера, а тебе далеко до Мела Гибсона.

– Услышали что-нибудь интересное?

– В день исчезновения Мелинды Гамильтон у старшей медсестры из сумочки пропали сто долларов. Обвиняет мексиканца с кухни, который является ухажером младшей медсестры.

– Очень интересно, – съязвил Алекс. – Это все?

– Нет, – ответил Миллер. – Еще я услышал новую версию убийства Кеннеди. А если бы посидел еще немного, то узнал бы, кто на самом деле убил президента Линкольна. У бабки все в голове перемешалось. Да, еще анекдот новый услышал: «Комиссия в психушке. Главный врач показывает палаты и говорит проверяющему: «А этот пациент считает себя Дунканом Маклаудом из клана Бессмертных. Самый запущенный случай, мы его уже двести лет лечим». – Он серьезно посмотрел на Алекса и добавил: – Это мне доктор рассказал.

– А мне, – хмыкнул Алекс, – один из пациентов дал улику, которая наверняка выведет нас на похитителей, – и, вытащив скомканные листки, продемонстрировал напарнику.

– Что это? – бросил на них равнодушный взгляд Миллер.

– Псих, вырвавший их из журнала, уверен, что они помогут найти пропавших людей и выйти на след демонов.

– Чудесный результат опроса – анекдот и признания сумасшедшего. Выбрось эту гадость!

Алекс снова положил листки в карман.

– По дороге выброшу, – он был очень аккуратным.

– На сегодня все. Тебя домой подвести?

– Если не сложно.

Машина тронулась с места. Миллер снова включил джаз и, словно этого было мало, принялся фальшиво подпевать. Алекс решил, что, когда они поедут в егомашине, то будут слушать исключительно хип-хоп.

– Только я в книжный магазин сначала заеду, – предупредил Миллер, прервав свои завывания.

– А ту книгу, что вчера купили, вы уже прочитали?

– Нет.

– Не интересная?

– Не знаю. Я их не читаю, просто собираю.

– Зачем?

– Выйду на пенсию, перееду в Майами, тогда и буду читать. Сяду на балконе, налью в бокал коньяк, положу на колени книгу и буду любоваться закатом.

– Так это у вас типа традиции такой?

– Угу, – кивнул Миллер. – Последний год, раз в неделю, я покупаю одну книгу.

Через минуту старик притормозил возле «Макдоналдса». Алекс высунулся в окно, и «улики» отправились в мусорную урну.

Агент не заметил, что одна из бумажек осталась в пиджаке. Смятый лист, выглядывавший из кармана, позволял прочитать всего два слова: ДЕТИ БОГА.

Глава 8

Ночь живых мертвецов

Хэллоуин вступил в свои права, и вечерний город наполнился нечистью. Поодиночке, но в основном группами, по улицам бродили упыри, оборотни и тролли. Они стучались в двери, собирая жертвы, с помощью которых люди пытались откупиться от сил зла и умилостивить злых духов.

– Мамочка, ну, давай еще в один дом зайдем. – Маленькая девочка в костюме ведьмы просительно подняла подрисованные черной тушью бровки.

Симпатичная женщина, затянувшись тонкой сигаретой, устало ответила:

– У вас и так кульки полные.

– Конфет много не бывает, – авторитетно проговорил толстенький мальчик, наряженный пиратом. В правой руке он держал игрушечную саблю, а в левой – надкушенную шоколадку.

– Ну ладно. – Мама взъерошила ему волосы и улыбнулась – Еще один дом.

– Ура! – взмахнул саблей мальчик. – Кошелек или жизнь, тысяча чертей!

– Не ругайся.

– Ой, мама, смотри! Какой страшный у него костюм!

Женщина проследила за взглядом дочки.

На другой стороне пустынной улицы, в тени деревьев, стоял человек. Освещения, чтобы рассмотреть его лицо, было недостаточно, но и того, что можно было увидеть, хватало. Человек был огромного роста и действительно выглядел пугающе: длинный плащ с прорехами обрисовывал крупный квадрат туловища. Одна рука лежала в кармане этого плаща, вторая, опущенная вдоль тела, почти достигала колен. Эта рука неестественной длины, а также высокий конический череп вызывали смутное беспокойство.

По спине женщины пробежал озноб. Темный силуэт напоминал ей гигантскую гориллу с Черного континента, родившуюся в синих горах, среди душных джунглей Африки, и каким-то чудом очутившуюся в центре Чикаго. Но самым жутким было то, что, похоже, это не был грим. Человек (или что оно там такое?) действительно так выглядел!

Женщина помахала рукой, заставив себя улыбнуться:

– Добрый вечер!

Человек молчал. Он просто смотрел на них.

Женщина отшвырнула сигарету и взяла детей за руки, крепко сжав их пальцы.

– Пошли отсюда, – сказала она. – Быстро. Нам пора домой.

– Ну, ты же обещала, – заныла девочка.

– Я кому сказала?!

Оглядываясь, испуганная мать буквально потащила детей в сторону парковки. Человек в плаще проводил их взглядом. Затем вытащил руку из кармана. Свет фонаря сверкнул на лезвии огромного тесака для рубки мяса.

В окно патрульной машины уткнулось мерзкое рыло со свисающими струпьями гниющей кожи. Анджей Новак, читавший газету, отпрянул, чуть не перевернув бумажный стакан с кофе, стоящий у него на коленях, и выругался по-польски:

– Пся крев, чтоб ты в аду сгорел!

– С праздником, офицер!

– Я тебя сейчас мордой положу на капот – вот тогда у тебя праздник начнется!

– Извините, офицер!

– Проваливай, пока я добрый.

Напарник Анджея, огромный толстяк Нил Галлиман, расхохотался:

– Ты бы видел себя – чуть пистолет не выхватил!

– Дурацкие шутки, – буркнул Анджей.

– Ты вообще какой-то нервный стал, как тебя из детективов разжаловали. – Увидев, как сверкнули глаза поляка, Галлиман решил сменить тему: – Что ты там вычитал?

– Да про этот праздник пишут.

– Так почитай вслух, все равно делать нечего.

Анджей приоткрыл окно, плюнул в ночной Чикаго и снова раскрыл газету:

– «Именно в этот день, который соответствует нашему 31 октября, древние кельты отмечали свой главный праздник – Самхэйн».

– Бред какой-то, кому это интересно? Кто такие эти кельты?

– Ты сам попросил читать вслух, – раздраженно бросил Анджей.

– О’кей, о’кей… – поднял свои широкие ладони Нил.

– Так… «Согласно легенде, в эту ночь открываются ворота между прошлым и будущим, лето сменяется зимой, день – ночью, жизнь – смертью. Устраняются все границы между материальным и сверхъестественными мирами. Лишь на одну ночь в году открываются ворота, на охране которых стоят демоны».

– Охренеть можно, – сказал Галлиман, доставая из картонной коробки чизбургер.

– «Опасность, связанная с приходом ночи Самхэйна, в том, что барьер, разделяющий мир людей и мир волшебных существ, становится в эту ночь призрачным».