Умри или исчезни!

нес ствол "маузера" к маленькой головке, которую можно было деформировать голыми руками...

Жуткий младенец почувствовал прикосновение еще не остывшего ствола, схватился за него своими нежными пальчиками и пронзительно закричал от боли. Потом челюсти с невероятно острыми и крепкими зубками сомкнулись на металле, как будто хотели отгрызть то, что послужило причиной ожога.

В этот момент масон выстрелил. От головы существа почти ничего не осталось. Мозг расплескался по ближайшему иллюминатору багрово-серой кляксой. Обезглавленный монстр рухнул на тело бывшего пилота, судорожно дергая конечностями и распространяя вокруг себя волны нестерпимого смрада.

Глава пятьдесят девятая

Макс уже не замечал ни боли, ни запаха, и не осознавал бессмысленности собственных усилий. Он подполз к Ирен, миновав по пути два трупа и испачкавшись в слизи и крови. Добравшись до нее, он увидел, что она еще находится в сознании. Но на ее перекошенное лицо уже легла печать смерти. Дотронувшись до этой холодеющей гипсовой маски, он заплакал. Жизнь уходила из нее с дыханием и слезами.

Макс почувствовал, как чья-то прохладная рука коснулась его щеки. Подняв голову, он встретился с невидящим взглядом мальчика. Лицо слепца по-прежнему ничего не выражало, но ладонь гладила его, утешая, - в этом невозможно было ошибиться... Он вдруг вспомнил, что существует способ спасти не только союзника, но и девушку. - Клейн!! - закричал он. - Она сможет!

Масон колебался всего секунду. Он еще прикидывал, сумеет ли благополучно посадить самолет, когда и его накрыл черный колпак чужого необъяснимого влияния. Союзник объединил их возле мистической двери нового сна. Его воздействие было настолько мощным, что даже Голиков не нуждался в стимуляторе, тем не менее, Клейн полез в нагрудный карман и достал коробочку с препаратом.

Они должны были переместиться до того, как Ирка потеряет сознание. Взгляд Макса прожигал масона насквозь. Тот положил кусочек смолы на губы девушки, а пальцы любовника приоткрыли ее рот. Смола провалилась в глотку и начала таять в пузырящейся лужице крови...

Голикову хотелось выть. Он ошибался, думая, что сдохнет первым. Жизнь уже не казалась ему единственным стоящим призом. И кто был причиной - женщина, с которой его связывала разве что постель... Макс гладил волосы Ирен и шептал ей что-то, но ее взгляд безнадежно ускользал от него. Он взял свой кусок буквально из рук Клейна, а тот на всякий случай положил смолу и в рот мальчику. Слепой покорно принял сомнительный дар. На его лице впервые отразилось какое-то зарождающееся чувство.

- Расслабься, - сказал масон Голикову. - Теперь от тебя ничего не зависит. Молись, чтобы она успела...

После этого Макс не помнил слов. Они превратились в струи ласкового света, падавшие сквозь дыры в тающем фюзеляже самолета и закручивавшиеся в причудливые спирали. Горечь во рту быстро сменилась ощущением сухости и холода, как будто истончалась и испарялась кожа...

* * *

Чудовищный механический гул стих вдали,