Плащаница из Овьедо

К несчастью для Ханны, ее энергетический спад совпал с началом экономического подъема в закусочной. Во время убыточных зимних месяцев в «Голубой рассвет» заглядывали лишь постоянные клиенты. Но теперь, когда деревья покрылись молодыми листочками (жонкилии, правда, уже отцвели), в людях пробудился хороший аппетит и спрос на «мясные рулеты по-домашнему», которые готовил Бобби, снова стал стремительно расти. Пусть это и увеличивало сумму получаемых чаевых, перспектива заработать больше в вечернюю смену, которая начиналась через несколько часов, никак не радовала Ханну в ее нынешнем состоянии.

— Что бы там ни говорили, а жизнь официантки не сахар, — объявила Тери. — У тебя усталый вид.

— Да, я немного устала. Поеду, наверное, домой и вздремну пару часиков. Ты не возражаешь?

— Боже, конечно нет. Я сама подготовлю столы, так что поспи на пятнадцать минут дольше. — Тери наблюдала, как девушка вяло плетется к своей машине. Надо бы ей сказать, подумала она, что не стоит гореть на работе.

Направляясь к родному крыльцу, Ханна уже представляла, как заберется под одеяло и отправится в страну снов на целых столь долгожданных девяносто минут. Войдя в дом, она услышала, что телевизор в гостиной работает, а затем до нее донесся голос Рут:

— Это ты, Ханна? Что-то ты сегодня рановато…

— Привет, тетя Рут. Я пойду к себе в комнату. — Не желая ввязываться в разговор, она начала подниматься по лестнице.

— Ты там надолго?

— Хочу немного поспать, а потом поеду опять в закусочную.

— В последнее время ты сильно устаешь, Ханна. Ты же не заболела, нет?

— Нет, тетя Рут. Просто сейчас в закусочной много работы.

Телевизор стих.

— В девятнадцать лет девушки обычно так не устают, — послышался голос из гостиной.

— Это не только я. Тери и Бобби тоже хорошенько вымотаны. Мистер Хетчер даже подумывает нанять еще одну официантку.

— Ну, тогда это все объясняет. В таком случае мне не о чем волноваться.

Тон, в котором звучало скрытое обвинение, предъявляемое племяннице, и одновременно жалость к себе самой, был хорошо знаком Ханне. Сегодня Рут была в одном из тех своих настроений, которые служили сигналом для того, чтобы как можно быстрее убежать в свою комнату и забаррикадировать дверь. Она совершила непоправимую ошибку, промедлив пару секунд и спросив:;

— Тетя Рут, вы в порядке? Вам что-нибудь нужно?

— О, я в порядке. По крайней мере, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах.

Ханна мысленно попрощалась с надеждой поспать. Хотелось ей этого или нет, но все же придется выслушать очередные жалобы тети. Тяжело вздохнув, она повернулась и спустилась вниз:

— Тетя Рут, что случилось?

Рут сидела прямо, уставившись в одну точку. Губы ее сложились в прямую линию.

— Это я должна вас спросить, девушка. — Она смерила племянницу ледяным взглядом, затем покосилась на стоящий перед диваном кофейный столик.

На его полированной поверхности лежала брошюра «Упражнения для будущих мам», которую два месяца назад прислала Летиция Грин. Ханна вмиг все поняла. А она так старалась быть осторожной все это время! Звонки из «Партнерства ради Жизни» делались в закусочную, а письма направлялись в почтовый ящик № 127. Все, что хоть как-то касалось суррогатного материнства, а этого было очень мало, она прятала глубоко в шкафу.

— Я жду ответа, девушка.

— Это было в почте, я собиралась выбросить, — промямлила Ханна после долгого молчания.

— Правда? — усмехнулась Рут. — А как насчет этого?

Тут она достала пластиковую баночку с капсулами и поставила рядом с брошюрой.

— Ты это тоже собиралась выбросить? Тест для беременных! Что здесь происходит?

— Что вы делаете, тетя Рут! Зачем вы роетесь в моих вещах? — возмутилась Ханна, чувствуя себя совершенно беспомощной, Словно ребенок, пойманный на лжи.

— Что хочу, то и делаю. Это мой дом. А вот что ты делаешь? Это, моя дорогая, вопрос! — Женщина замахала брошюрой перед ее носом — Устаю на работе! Чушь! Из-за этого ты все время устаешь, да? Да, я спрашиваю? Давай признавайся!

— Вы не имеете права лезть в мои вещи, — только и сказала Ханна в свою защиту.

— Боже, а я-то думаю: «Бедняжка, торчит сутками в этой закусочной. Ни тебе парня, ни тебе веселья». А ты мне в глаза врешь?

— Это не то, что вы думаете.

— Да? А что тогда? Рассказывай!

После всех этих лет, проведенных с Риттерами, Ханна по-прежнему не выносила, когда на нее кричали. Это пробуждало в ней детские страхи, вызванные мыслью о том, что все в одно мгновение выйдет из-под контроля и уютный и безопасный дом за минуту превратится в груду развалин. Она начала плакать.

— О да, теперь мы будем плакать! Черта с два тебе это поможет!

Ханна попятилась в коридор. Она ненавидела себя за то, что оказалась перед тетей в таком виде. Любое проявление слабости только усиливало ее нападки.

— Такая же, как и мать! — орала Рут. — Маленькая мисс Совершенство. Всегда слушается родителей. Подлизывается к учителям. Каждое воскресенье спешит в церковь. Вся такая паинька, вся такая правильная. Но я-то все знала. Я знала о парнях. Я знала, какая она на самом деле. Ты такая же, как эта… мразь. Подлая маленькая сучка!

— Не смейте так говорить о маме. Вы не имеете права! Это неправда, и вы это знаете.

— Твоя мать была лгуньей, думающей только о себе.

— А вы… вы… вы просто злая карга! — Слова сами срывались с ее губ. — Злая язва. Бог наказал вас за то, что вы сделали аборт, поэтому у вас никогда не было детей. Вы обозлились на весь мир, хотя сами во всем виноваты. Вы всегда ей завидовали, отвратительная…

Из-за пелены слез, закрывающей глаза, Ханна не заметила, как Рут махнула рукой. В тот же миг ее щеку обожгла боль. От удара девушка упала на ступеньки лестницы и затаилась. Казалось, что в Рут что-то щелкнуло.

Ханна поднялась и метнулась к двери. Ее ноги утопали в пропитанной дождевой водой траве газона, и влага стала просачиваться в туфли. Она распахнула дверь своего «шевроле».

Когда Ханна включила зажигание и готова была тронуться с места, Рут прокричала ей с крыльца, чтобы вся округа слышала:

— И не надейся, что я позволю оставить у себя твоего выродка!

Глава 13

— Значит, никакого парня никогда не было?

— Боюсь, что да.

— Да уж, нечего сказать, хороша моя дедукция, — произнесла Тери и громко вздохнула. — Признаться, я была бы куда меньше поражена, если бы ты заявила, что собираешься сменить пол. Кто еще об этом знает?

— В Ривер-Фол — больше никто. Ты первая, кому я об этом рассказала.

— И ты сама на это решилась?

— Да.

— Вот и думай, что знаешь человека. А ты не так проста, как мне всегда казалось. Впрочем, это касается всех, не только тебя. Наверное, все оттого, что мы привыкли судить о книге по обложке. Только не надо думать, что мой Ник подрабатывает стриптизером.

Ханна шутки не приняла.

Обе они сидели у Тери в кухне и пили чай маленькими глоточками. В комнате, да и во всем доме, не было и следа внезапно нахлынувшего на хозяев творческого порыва. Откуда ему было взяться, когда, кроме Тери, здесь еще проживали двое гиперактивных детей и муж-здоровяк, который почти всю неделю проводит на шоссе за рулем шестнадцатиколесной фуры, а потом, вернувшись домой и рухнув в кровать, отсыпается двое суток подряд. Но все здесь было веселым и успокаивающе нормальным: ожидающая, когда ее сложат, куча постиранного белья и намазюканные руками рисунки, приклеенные скотчем к холодильнику.

— Как ты думаешь, что мне делать?

— Да уж, задача не из легких. В такой ситуации тебе остается лишь одно. Помирись со своими тетей и дядей. Расскажи им все, что рассказала мне. Нельзя допустить, чтобы они думали, что тебя обрюхатил какой-то заезжий водила в дешевом мотельном номере.

— Думаешь, я поступила неправильно?

— Что ты, дорогуша, конечно нет. Просто ты пока так молода и ранима… Нуда ладно, к черту все это! Что сделано, то сделано. Ты хочешь родить этого ребенка, верно?