Бледный всадник, Черный Валет

ьзнул по ней пренебрежительным взглядом, и официантке стало ясно: все, что этот парень захочет, он возьмет сам – немного позже. А насчет себя она уже решила, что не будет возражать.

Валет потянул очередной косяк. Он чуял легкую добычу, жертвенный душок. Рыбка попалась на удочку – и никуда не денется. Он использует эту шлюху на всю катушку, сожрет ее с потрохами. То, что останется, – никчемный мусор. Причина была в ней самой. Она – человек обочины. Ее судьба хромонога от рождения; ее путь – замкнутый круг.

Но пока официантка вела себя вполне уверенно. Она полагала, будто крепко подцепила его. Он не разубеждал ее. Сучки вроде этой бывали безнадежно слепыми и прозревали слишком поздно!

Бродяга только что заключил выгодную сделку. На ее «товар» еще никто не жаловался.

– Как тебя зовут? – Снова шепот. И снова озноб.

– Мария.

Он цинично ухмыльнулся. Почти все они называли себя Мариями – должно быть, лелеяли тайные мечты о непорочном зачатии…

– Ну, расскажи мне, Мария, кто в доме хозяин?

Этот вопрос она слышала неоднократно. У кого же спросить о скользких вещах, если не у глупой телки из бара? И еще две недели назад ответ на этот вопрос был прост, как правила детской игры «Царь горы». Хозяин – тот, кто залез выше; тот, кто сильнее; тот, кто умнее; тот, кто держит остальных в страхе; тот, кто продолжает жить, когда другие умирают за него. Хозяин – это принуждение и унижение, но также защита и относительный покой, оплаченный будущими услугами.

Теперь же многое изменилось. Новая сила, которая хозяйничала по ночам в Ине, не нуждалась в чужих услугах. Судя по всему, с нею было бессмысленно торговаться. Она отбирала жизнь и взамен не принимала ровным счетом ничего.

– Не вовремя ты появился, красавчик, – сказала Мария охрипшим голосом.

Она еще не догадывалась, до какой степени была права.

8. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

Подчиненные (таких было абсолютное большинство) обращались к нему «господин Председатель»; те, чьей тайной марионеткой он был со дня «избрания» на этот пост, называли его не иначе как «Жирняга». Он неоднократно ловил себя на том, что в мыслях тоже называет себя не по имени, а «Жирнягой». Его рожа была похожа на бледную студенистую луну, а необъятное тело колыхалось, словно желе, упакованное в слишком тесный костюм, и казалось, вот-вот расползется в сальную лужу.

Жирняга потел даже зимой, а сейчас, во время визита Заблуды, у него появились дополнительные причины, чтобы вспотеть обильно. Гришка был не в духе. Под ничего не выражающим взглядом Гришкиных рыбьих глаз Председатель обмирал, как кролик. Начальник не ведал ни жалости, ни сострадания. А чего стоила одна эта фраза, произнесенная многозначительным шепотом: «Учти, Жирняга, мертвые не потеют!» После нее две новые липкие струйки стекли Жирняге в пах, и он почувствовал себя очень-очень неуютно в своем высоком кресле.

Он готов был сделать все что угодно, лишь бы Гришка оставил его в покое. Соображал он в присутствии Начальника плохо и не сразу понял, чего от него хотят.