Игры рядом

рел на нее, не двигаясь и продолжая сжимать разорванный листок в кулаке.

— Почему вы хотите убить Дарлу?

— Я это люблю, — ответила она, не глядя на меня.

— Любите что?..

— Убивать, — ответила Йевелин и захлопнула крышку.

Я встал за миг до того, как поднялась она. Теперь я чувствовал, что от нее веет силой. Какой-то очень странной силой — не физической и не духовной. Я одолел бы ее без особого труда, и я мог смотреть на нее, не отводя взгляд — я смотрел. И она смотрела. Но ее сила ломала меня, ломала что-то во мне. И чем дольше я смотрел в ее полные страха глаза, тем больше чувствовал эту силу. Пока не понял, что страх и был силой.

— Уезжайте отсюда, Эван, — сказала она. — Просто уезжайте.

Я не нашелся, что ответить.

В нижние этажи мы вернулись врозь — она пошла другой лестницей, и я не стал идти за ней. Внизу я столкнулся с Дарлой, и прежде чем она успела закричать, схватил ее и жарко поцеловал в возмущенно приоткрытые губы, чувствуя, как они теплеют, как обмякают и поддаются под моими губами.

ГЛАВА 18

Блеск огня в камине. Так по-домашнему, уютно было бы — но беззвучно. Без треска, без искры, без тени. Слабый отблеск синего пламени — и только. Даже рук не согреть. Только сон. Так сладко, сладко, сладко…

Она тянет пальцы к огню, не надеясь, не веря — тянет. И тянет, и тянет…

— Я не понимаю… Не могу его понять! Он такой странный! Что ему от меня нужно?

— А ты бы спросила, деточка, спросила бы…

— Да как спросить, если он от меня прячется! А то вдруг схватит… Я его боюсь, кормилица! Он такой…

— Боишься, деточка? Ой ли?

— Ну…

Крепко сжатые пальцы под округлым подбородком, взгляд — в пламя, синее в сипем… Сонный стук вязальных спиц.

— Это всё из-за нашей суки. И его приворожила. Мало ей, что свела с ума всех приличных мужиков в округе. Я на той неделе Мариона видела, знаешь?

— Да?

Сонный стук спиц.

— Да, так он даже не глянул на меня! Я его уже и так… ты знаешь… и эдак. Нет, ни в какую! Из-за нашей суки…

Сонный-сонный… синее-синее…

— А то, что она Куэйду… Боже мой… Я подумала, он и правда это сделает! Так испугалась! И вот теперь еще Эван. Она что-то сделала ему, кормилица, я чувствую. Она что-то делает всем, кого я… могла бы любить.

— Скоро, деточка. Совсем скоро.

Яркая белая искра выстреливает в сухую мглу, тает. И снова — синее безмолвное пламя.

К вечеру гости разъехались, и Аннервили отправились на охоту. Они и нас звали, но я сухо напомнил про обет, запрещавший не только обзаводиться семьей, но и убивать живых тварей. Отговорку приняли охотно — по сути, приглашение было данью вежливости. Как я узнал из болтовни слуг, Аннервили предпочитали охоту в семейном кругу. Да и вообще, во взгляде маркиза мне виделось зарождающееся недоумение. А может, мне только казалось, и это говорила та часть меня, которая хотела убраться отсюда как можно скорее.

Я стоял у окна, привалившись плечом к стене, и смотрел, как они уезжают — чета Аннервилей, Куэйд и Дарла. Йевелин сидела в седле как