Наследие Мерлина

Наступила долгая пауза. Потом Прю подошла к кушетке и села.

— Ладно. Будем считать, что мы тебе поверили, — сказала она. — Продолжай свой рассказ.

Ниалл потер пальцами подбородок и сделал глубокий вдох.

— Я сын друида Мерлина и волшебницы Нифейн, — вновь начал он. — В ваше время ее называют Нинианой или Нимю, но я вам говорю, что ее звали Нифейн.

У Фиби отвисла челюсть.

— Мерлин? — переспросила она. — Ты сказал… Мерлин? Но ведь у него не было сына. Во всяком случае, ни в одной книге об этом не написано.

— Почти никто не слышал о моем происхождении. Мой повелитель Артур считал, что так будет безопаснее, — объяснил Ниалл. Его серовато-синие глаза потемнели. — Я совсем не знал своих родителей. Моя мать заточила отца в воздушный замок еще до моего рождения. После того как я родился, она исчезла, и никто не знает куда. Но я уверен, что они оба живут в замке.

Прю заметила, что тональность его голоса изменилась. Речь стала более медленной, акцент сделался заметнее.

— Я вырос в замке Кэр Аннил, в благородной семье, приближенной к моему повелителю Артуру.

Я его верный слуга, капитан одной из галер. Точнее, был до тех пор, пока не повел свое судно через устье реки Северн. Я стоял на носу, глядел на далекий берег и вдруг увидел, как возник огромный водоворот, который тут же поглотил меня. Когда я снова обрел способность слышать и видеть, то оказался… здесь. Между двух высоких камней. Там, где ты видела меня утром, Пайпер. — Ниалл взглянул на среднюю из сестер и продолжил: — Меня вытащила сюда Дайана. Она верховная жрица здешних друидов. — Он презрительно хмыкнул. – Они самозваные друиды! Большинство из них — безмозглые создания, начитавшиеся всякой чепухи о древних искусствах и ищущие любые способы разнообразить свою пресную жизнь. Но Дайана не такая. Она обладает настоящей силой и жаждет великих дел. И ей взбрело в голову, что у нее получится совершить их с моей помощью.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Прюденс с тревогой. — Она пытается отнять твою силу?

— Я не обладаю никакой особой силой, — покачал головой Ниалл. — Хотя мои родители были величайшими чародеями всех времен, их могущество не передалось мне. То есть я не ощущаю его. Но Дайана утверждает, что оно у меня в крови.

— Как генетический код, — пробормотала Пайпер. — Кажется, в этом есть определенный смысл.

— И как же она собирается действовать, если могущество у тебя в крови? — спросила Прю. – Хочет сделать переливание крови?

— Существует древний ритуал, — ответил парень и посмотрел на Фиби. Та будто спрашивала глазами, в чем же заключался обряд. — Артур запретил его, — продолжал Ниалл. — А прежде он совершался каждый год в Иванов день. Я слышал, что некоторые друиды называли его Белтан, но в мое время его так уже не называли.

— Белтан? — переспросила Фиби. — Кажется, я где-то читала о нем. По-моему, он связан с плодородием…

— Точно. Он символизирует союз Солнечного Бога и Летней Королевы, — ответил Ниалл. Теперь он не смотрел в глаза Фиби, а уши у него покраснели.

Взгляд Фиби неожиданно стал жестким.

— А как именно он совершался? — спросила она.

— Выбирались мужчина, изображавший Солнечного Бога, и женщина, изображавшая Летнюю Королеву. Их подготавливали к исполнению обряда в течение двенадцати дней с помощью песнопений и заклинаний. И вот в Иванов день их умащали ритуальным маслом и обряжали в ритуальные одежды. Они вставали между камней… — Ниалл неожиданно замолчал.

— Продолжай, — настаивала Фиби. Парень откашлялся и произнес:

— Целью ритуала было зачатие ребенка. То есть обновление года, который начинал идти на убыль. Продолжение жизненного цикла. Для…

— Секундочку, — вмешалась Прюденс. — Ты сказал «зачатие ребенка»?

Ниалл кивнул и опустил голову.

— Уточни-ка, — сказала Пайпер осторожно. — Кто именно должен был изображать Солнечного Бога и Летнюю Королеву?

— Угадайте с двух раз, — пробурчала Фиби. Прю поглядела на Ниалла в недоумении.

— Так, значит, вы с Дайаной собираетесь возродить древний ритуал и… зачать ребенка? – спросила она. — Но для чего?

— Я же сказал. Она хочет получить силу, — ответил Ниалл и поднял глаза. — Она думает, что мой ребенок будет таким же могущественным, как и мой отец Мерлин. А возможно, даже еще сильнее. А раз это будет ее ребенок, она сможет повелевать им, как захочет.

Он повернулся к Фиби:

— Пожалуйста, поверь мне, я этого вовсе не хочу! Меня притащили сюда помимо моей воли. И я совсем не люблю Дайану.

— Ага, щас. — Фиби забарабанила пальцами по столу, яростно сверкая глазами. — Интересно, какие же ты находишь отговорки? Наверное, говоришь, что у тебя болит голова?

— А ты не подумала о том, что меня никто не спрашивает?! — воскликнул Ниалл. — Я не могу сопротивляться. Они используют всю свою силу. Они притащили меня сюда, они и могут отправить обратно. Но только если я выполню их требование. Если меня не отправят домой до полуночи Иванова дня, то я умру. Самым ужасным образом. На меня навалятся все четырнадцать веков. Я обращусь в прах за несколько минут. Если я откажусь, мне никуда не скрыться от судьбы. Но пока они думают, что сумеют использовать меня для своих целей, я могу искать собственный путь домой.

В комнате повисло молчание. Фиби стучала по столу ногтем большого пальца. Прю обеспокоенно наблюдала за ней. Наконец Фиби подняла голову.

— Зачем ты меня втянул во все это? — спросила она. — Если ты действительно не знал, что я ведьма, почему же стал встречаться со мной?

— Я не мог ничего с собой поделать, — ответил Ниалл просто. — Еще до того, как ты упала в обморок в магазине, я заметил в твоих глазах что-то необычное, что-то, проникшее прямо мне в душу. Прежде я не испытывал ничего подобного. И не смог сдержать своих чувств.

Он глядел на нее, не отрываясь. Фиби тяжело сглотнула. Казалось, она вот-вот расплачется.

— А что же ты делал в книжном магазине? — спросила Прюденс медленно. Она припомнила рассказ Фиби о том, как они с Ниаллом вырывали друг у друга пергамент. — Что ты искал?

— Путь домой, — ответил парень, оторвав взгляд от Фиби. — Говорят, мой отец обладал даром предвидения. Не знаю, правда это или нет, но мне известно, что он оставил для меня послание еще до моего рождения. Там написано, что, если я попаду в ловушку в чужих краях, нужно будет прочесть специальное заклинание. И тогда я вернусь домой. Остается только отыскать это заклинание.

— А почему же он не написал его в этом послании? — спросила Пайпер.

— Мне никогда не был ясен ход мыслей волшебников, — ответил Ниалл. — Так или иначе я пытался отыскать все существующие заклинания. Именно поэтому я и зашел в тот магазин.

— Но ты так ничего и не нашел, — сказала Фиби мягко. — Поэтому ты был так расстроен.

Ниалл кивнул:

— Мой отец написал заклинание на куске пергамента. Мне показалось издалека, что на том клочке, который попался тебе, были руны. Но там оказалась какая-то тарабарщина.

Пайпер, стоявшая у окна, неожиданно развернулась.

— Извини, но я кое-чего не могу взять в толк, — сказала она. — Ты утверждаешь, что явился из шестого века и находишься в нашем времени всего две недели. Но ты выглядишь как наш современник. Ты одет по-новому. Говоришь на нынешнем языке. Тебя, похоже, не пугают изобретения двадцатого века, такие как машины, телевидение и электричество. Как ты это объяснишь?

— Дайана, — ответил парень, — она за неделю обучила меня всему необходимому с помощью магии друидов. Уж поверьте, в вашем мире меня потрясли многие вещи. Не только изобретения вроде автомобилей, самолетов и компьютеров. Но больше всего — устройство общества.

Никаких сословий. И полное равноправие женщин! По мне — это совершенно нелепо. Приходится очень часто скрывать свои чувства.

— У меня еще один вопрос, — сказала Прюденс. — А что с миссис Джеффрис? Что с ней случилось?

— Если честно, я не знаю, о ком ты говоришь, — сказал Ниалл.