Темные души (СИ)

Он ещё яростнее стал крутить колёса своего кресла, врезаясь в толпу родственников, скопившуюся у двери. Катя слегка притормозила, чтобы не быть раздавленной. Мысли в голове скакали, как дикие жеребцы. Внезапно пронеслась строчка «Как ныне рождается солнечный свет…», и Катю напором толпы пронесло через двери зала. Притулившись в свободном углу, она попыталась перевести дух и додумать мелькнувшую мысль. Но её поразил сам зал и отвлёк от размышлений. С тех пор, как она находилась в замке, он стал больше и мрачнее. Возможно, такое впечатление производили запертые ставни на всех окнах и отсутствие какой бы то ни было мебели. Катя вспомнила, как ей попадались запыленные големы, с которых сыпались стружки и извёстка. Высокий и просторный средневековый зал стал наглухо закрытой коробкой со стеклянным потолком. Ещё одно отличие: по периметру зала были проделаны оконца, в которые бы не пролезла и кошка. Внезапно Катя поняла: наглухо закрытая комната и отверстия для…чего? Это была газовая камера. Кто-то определённо задумал их всех убить. Раз и навсегда. Но кто? Кому пришло в голову взять на себя роль господа бога?

Катя по стене сползла на пол. Она начала понимать. И понимание вселяло в неё ужас.

Глава восемнадцатая

Через некоторое время, когда в зале яблоку уже негде было упасть, дверь с громким шумом захлопнулась. Катя обречённо переводила взгляд с одного лица на другое: такие разные и такие одинаковые. Телесные уродства и умственные патологии, дары психики и проклятия души – скоро всё это должно будет уничтожено. Всё это умрёт и не возродится. Стихи, написанные мальчиком-послушником много веков назад, были просто стихами. А никаким не пророчеством. И сейчас какой-то фанатик решил по-своему исполнит то, что считал предсказанием.

Внезапно все головы поднялись к стеклянному потолку. Катя тоже услышала какой-то звук и подняла голову. Высоко над ней в белых одеждах и белой маске на лице стоял человек.

- Дражайшие родственники! – вдруг прозвучал голос у неё в голове. – Сегодня исполнится пророчество старого монаха, убитого прямо на этом месте. Много лет назад настоятель Жильбер Орси был распят нашим родоначальником и, умирая, предрёк ему наказание до  тринадцатого колена. Лишь последний, чистое дитя, искупит грехи его  и его семьи, принеся себя в жертву. Сегодня наступил день искупления. И это дитя – я. Чистейшая* из грязных.

Человек наверху скинул белый плащ и сорвал с лица белую маску. На Катю смотрело лицо… Агнии.

- Агния! – Катя вскочила. – Что ты хочешь делать?

Безжалостный взгляд алых глаз с чёрными точками зрачков заставил Катю замереть на месте.

- Прегрешения семьи переполнили чашу терпения бога на небе и людей на земле, - сурово прозвучал голос в голове Кати. – И меня избрал бог принести в жертву свою душу, чтобы спасти погибшие ваши. Я по своей воле запятнаю себя убийством, чтобы в лучшем мире бог мог простить вас. Это и есть та жертва, о которой писал Жоэс.

- Агния, - через силу прохрипела Катя. – Неужели тебе никого не жаль?

- Нет.

- Неужели ты сможешь убить тех, кого любишь?

- Да.

- Неужели ты всерьёз говоришь, что действительно избрана богом?

- Да!

- И бог обязал тебя совершить подобный грех – массовое убийство?

- Да!!!

Каждое «да» Агния произносила с ещё большей страстью. Её странные глаза горели, тело сотрясала дрожь.

- Ты не понимаешь! Тебе неведомы планы бога и его великая любовь! Ты не понимаешь моей жертвы, ибо ты погрязла в грехах нашей семьи! Бог хочет, чтобы я взяла на себя великий грех! Бог хочет, чтобы ваши души очистились! Одна моя душа взамен ваших! Бог этого хочет! И я подчиняюсь воле его!

Фанатичность Агнии и её воля, которая была сильнее воли всех родственников, живших ранее или живущих сейчас, сковала тело и разум Кати. У неё не осталось иных чувств, кроме ужаса перед неизбежным. С трудом переведя взгляд с одного лица на другое стоявших рядом с ней людей, она видела разные выражения: тупую покорность и восторг, страх и надежду. Перед ней промелькнуло лицо матери, сидевшей в кресле. Та внимала голосу сверху как божьему гласу. Григорий, её сводный брат, стоял рядом с выражением холодного бешенства, ярости и бессилия. Катерина, полускрытая толпой, держала в руках чётки. Возможно, она молилась. Гильом был бесстрастен в своём кресле. Только жалость, словно судорога, пробегала по его лицу. У самых дверей стоял другой Григорий – её благочестивый брат. Который самовольно взял на себя обязанности духовного наставника Агнии. Непонимание, непостижимость происходящего сменялись на его лице ужасом. И у самых дверей стоял Бертран. Вот уж кого можно было пожалеть: все его честолюбивые планы рушились. Сам руководивший и приносивший жертвы, теперь оказался в роли одной из них. Он прижимал к груди два старых потемневших щита. На одном из них крылатая двухголовая змея оскалила пасти на еле и хвосте, на другом козёл с головой барана и двумя парами рогов козла и барана бил копытом. Возможно, диалог Кати и Агнии отдавался и в его голове, потому что на мгновение его всепоглощающая ярость пересилила волю Агнии, и он со всего размаха бросил щиты на пол, обдав осколками рядом стоящих родственников. Те, на кого попали щепки, даже не шевельнулись, сохраняя на лицах прежнее выражение. Но тут же Бертрана пронзила дрожь с ног до головы, и он застыл с весьма глупым выражением лица.

- Ты видишь? – снова услышала Катя в голове голос Агнии. – Сам проклятый решил судьбу своего рода! Он сам подтвердил слова бога! Да будет исполнена воля его!

Агния воздела руки, распахивая полы своей одежды. Раздался еле слышный шум и шипение, сопровождавшиеся железным лязганьем. «Это конец, - подумала Катя. – Будь оно всё проклято!»

- Не ропщи! – снова раздался суровый голос Агнии в голове Кати. – Ты приобретёшь больше! Ты должна радоваться, что умираешь от моей руки. Твоя душа идёт к небу очищенной. А я остаюсь с вашими грехами здесь, нести наказание за них.

«Больная на голову фанатичка», - вяло подумала Катя. Постепенно её сознание начало туманиться, веки тяжелеть, тело расслабляться. Постепенно силы оставили её, и она мешком упала на пол. С глухим стуком на пол упали те, кто стоял на ногах. Сидевшие в креслах и на стульях расслабленно откинулись на спинки и подлокотники. В течение нескольких часов в просторном зале не осталось живого человека. Агния с удовлетворением наблюдала дело своих рук сквозь стекло сверху. Затем мысленно приказав всем големам собраться в башне, она направилась туда сама.

Глава девятнадцатая

Снаружи замка бушевала гроза. Ветер пригибал деревья к земле и покачивал машины, стоявшие во дворе. Холодный дождь хлестал плетьми. Чёрные тучи, обгоняя друг друга, неслись по небу.

Агния поднялась к башне и приказала големам выйти на скат крыши и шагать вниз. Молчаливая толпа стройными рядами прыгала вниз и разбивалась насмерть.