Книга духов
Книга духов читать книгу онлайн
Таинственная рука судьбы переносит Геркулину, двуполого адепта мистического ведьмовского сообщества, из Франции времен Реставрации на далекие берега Америки. Она пока не подозревает, какая ей уготована роль в истории юного государства. Любовь ведет ее по диким дорогам от Ричмонда, штат Виргиния, где Геркулине покровительствует молодой бретер Эдгар По, в тайные притоны Нью-Йорка, из заболоченных лесов Флориды, скрывающих источник бессмертия, на земли обманутых семинолов, вышедших на тропу войны.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«Дельфину свойственны все низменные качества негра, он лишен чести и чувства благодарности. Единственная причина его бегства – обида на заявителя, посчитавшего невозможным обращаться с ним как с равным. Мастер изготавливать повозки, сыплет поговорками, чтобы легче навязать себя обществу… Дерзкие понятия о свободе уже не единожды побуждали его стремиться в штат Огайо, где он рассчитывает невозбранно пользоваться вольностью. Со времени предыдущей поимки носит в себе порядочный заряд дроби… Джентльмены, предпринявшие розыск, могут ознакомиться с его родословной. Стоимость беглеца – 300 долларов, однако ввиду склонности к побегам заявитель готов продать его за 150 долларов».
«Зено… необуздан и упрям. Скрылся с зеленым шелковым кошельком, в котором лежало 180 долларов, преимущественно пятидолларовыми монетами, и 65 долларов серебром, преимущественно долларовыми и полудолларовыми монетами… Склонный к щегольству, носит черную шляпу, серые шерстяные панталоны, полосатый льняной жилет и черный бомбазиновый сюртук… Преступный от природы, надругался над трупом белой женщины… по всей вероятности, следует за метисом по имени Юпитер, сбежавшим из Кентукки в Теннесси и находящимся, как предполагают, на территории индейского племени криков».
«Известная беглянка, четырнадцатилетняя Мери – светлокожая девушка с большой шишкой, выпирающей из шеи… коротко стрижена, с необычной походкой. В разговоре с белыми держится вызывающе. Прислугой не была, но способна и сообразительна, не по возрасту смышлена и дерзка… Может переодеться мальчиком, волосы остригла как раз с этой целью. На щеке – два глубоких шрама от удара плетью. На шее выжжено клеймо… Имеет при себе подложные документы. Предположительно шатается по причалам Чарлстона, надеясь отплыть в чужестранный порт».
«Кожа у Лаймаса тыквенного цвета, голова напоминает сахарную голову. Судя по морщинам возле глаз, могу дать ему лет 40. Проказа, помешательство, чахотка и прочие недомогания исключены. Бежал перед прошлогодней уборкой урожая, был пойман и заклеймен инициалами заявительницы ПБ, а также буквой „О“ (Орлеан) на спине… Скрылся с бумажником заявителя, в котором хранилось 1700 долларов, из них 400 долларов наличными, остальные – в виде векселей Брэндонского банка, каковые он, несомненно, попытается обратить в наличность. Вознаграждение за его поимку составит 200 долларов: 25 долларов предлагается представившему доказательство, что беглеца утаивает белый, и 150 долларов представившему доказательство, что беглец вывезен за пределы штата любым лицом – либо белым, либо свободным».
О да, я прочла все эти газеты. И едва не заболела. Мне сделалось худо, душа заметалась в тоске. Если мир столь чудовищно несправедлив – какого еще конца ему ждать: потонет он в крови или оденется вечным льдом? Мои мысли вновь обратились к Селии, но предаться раскаянию мне помешали – кто-то остановился совсем близко от меня.
На фоне дневного света обрисовался силуэт – не Розали, а юноши, немного моложе меня. Я наклонилась вбок, желая вглядеться в его холодные глаза – молочно-серые, цвета лунного камня. Позади юноши высовывалась Розали, она отчаянно мотала головой, изо всех сил стараясь внушить мне, чтобы я что-то решительно отрицала. По ее щекам текли слёзы, но лицо словно окаменело. Первое, о чем спросил меня юноша: какое у меня дело к его сестре?
Я, конечно же, сказала бы ему правду – знай я ее сама.
4
Helluo Librorum [18]
Внешне в юноше было что-то от готового к броску напряженно-собранного терьера: воинственность подчеркнута угрожающим оскалом. Черная как смоль прядь падала на бледный выпуклый лоб, холодно-серые глаза – не столь, правда, большие, как у сестры, – горели огнем. Его одежде, прилично скроенной, но ужасающей расцветки, недоставало вкуса. Хотя и дорогая на вид, она – даже на мой совершенно неискушенный в вопросах моды взгляд – безнадежно отставала от моды.
С таким беспардонным наскоком я еще не сталкивалась. Мысленно уже готовилась услышать в следующей фразе слово «дуэль». Поначалу я, вскочив, тут же вновь упала на стул – и, наверное, инстинктивно выказала приемы защиты, более свойственные слабому полу. На глазах, должно быть, выступили слезы. Задрожали руки. Но все-таки, желая соответствовать мужскому наряду, сумела себя пересилить и выпрямиться во весь рост. Приличия, понятно, требовали обменяться рукопожатиями, назвать свои имена, но я опасалась, что натолкнусь на сжатые кулаки, а новообретенное имя начисто выскользнуло у меня из памяти. К тому же мой оппонент явно плевать хотел на приличия. Выпрямившись, я обнаружила, что ростом выше его, и это прибавило мне капельку уверенности. Он подступил ко мне вплотную, и я, резко откинувшись назад, едва не потеряла равновесие.
Все вокруг замерли в ожидании, с вилками в руках, забыв о завтраке. Слышалось только неровное, со слабым присвистом дыхание Розали.
По знаку брата она опустилась на стул. Но, не успокоившись, продолжала мотать головой. Что же такое она желала мне сказать?
Вопрос повторили: какое у меня дело к сестре явившегося джентльмена?
Вряд ли повторю, что тогда ответила – в растерянности наговорила невесть что. Но оправдываться начала по-французски.
Помнится, юноша, изменившись в лице, тотчас от меня отшатнулся и, сменив презрительную усмешку на приветливую улыбку, со словами «Asseyez-vous, monsieur» [19] уселся рядом с сестрой. Сказать, что в ответ на эту утонченно вежливую просьбу я опустилась на свой стул, значило бы погрешить против истины. «Рухнула» – вот более подходящее слово. А еще вернее – «плюхнулась». Да, именно плюхнулась – и по счастливой случайности не села мимо, а умудрилась занять прежнее место напротив брата с сестрой, теперь совершенно успокоившихся.
Юноша заказал две кружки персиковой настойки с медом. Розали, прижавшись к брату с облегчением, мало уступавшим моему, продела руку через его согнутый локоть и со вздохом положила голову на его широкое сильное плечо. Эта поза больше подходила супруге или ребенку. Вероятно, так счел и трактирщик: принеся нам напиток, он кивком показал Розали на дверь. Ее брат – Эдди, как она его назвала, упрашивая остаться, – велел ей выйти. Она послушно вернулась на свой насест – и уже оттуда пристально наблюдала за всем происходящим.
