Голод сердца (СИ)

Повернув в сторону окраины города, Александр мельком всмотрелся в темные деревья парка, мимо которого ехал. Фонари горели через один, а то и с большими промежутками, и пустые улицы местами были погружены в непроглядную темень. Но Александр упорно всматривался в эту темноту. Как и прошлой ночью, до разноцветных всполохов перед глазами, непонятно на что надеясь.

Однако то же чувство, та же уверенность, которая заставила его уйти из замка, с убеждением в опасности, грозящей Ярине, сейчас — заставляло его носиться по городу со знанием, что его любимая жива. И Алекс не сомневался, что ей необходима его помощь.

Иногда за эти дни, он сам себе переставал казаться человеком. Не подходило то, состоящее из напряженного комка нервов, раздражения и непонятной уверенности, постоянно курящее существо — под определение человека.

Что-то мелькнула в темноте парка, между деревьями, отрывая Александра от невеселых размышлений. Что-то привлекло его внимание.

На детской площадке, за первой полосой высокого кустарника, кто-то двигался.

Там что-то происходило. Это было видно через переплетение голых ветвей.

Кому могло прийти в голову гулять в парке в два часа ночи, при том, что в столице орудовал маньяк?

Определенно, не тому, кто обладал здравым смыслом.

Это не касалось его. Лишь отвлекало… Но что-то заставило Алека затормозить, останавливая машину.

Обернувшись, он внимательно всмотрелся в темноту, с удивлением слыша в наступившей тишине скрип несмазанных металлических петель детской качели…

Кто мог кататься в такое время в пустом парке? Это вызывало недоумение.

Неясное сомнение, все это время, не отпускавшее детектива, усилилось. Он был параноиком. Ха! Ну и черт с этим!

Алекс обреченно выругался, понимая, что вероятно, делает огромную глупость, и заглушив двигатель, выбрался из машины, доставая из кобуры пистолет. Он не знал зачем, но считал необходимым удостовериться, что там не было проблем. В конце концов, Алекс был полицейским.

Стараясь производить как можно меньше шума, он обошел машину и тихо пошел вдоль живого ограждения парка, всматриваясь в неясные тени.

Среди качелей он рассмотрел две фигуры. И они были не взрослыми, определенно. Слишком…мелкие, что ли.

Одна из двух фигур, очертаниями явно девушка, одетая только в темное платье, сидела к нему спиной, качаясь на скрипевшей качели, а второй человек, парень, странно медленно приближался к ней.

Неужели подростки решили пощекотать себе нервы, гуляя в парке среди ночи? Идиоты! Он опустил пистолет, и направился в сторону площадки, чтобы образумить детей. Но в этот момент, девчонка встала с раскачивающейся качели, делая шаг навстречу приближающемуся подростку…

Александр замер, все еще скрытый кустами, невольно зажмуриваясь и встряхивая головой, словно в попытке прогнать наваждение, а потом, буквально, впился взглядом, отслеживая каждое движение девушки.

Это была Ярина, он мог свою жизнь поставить на это…

Каждое движение, наклон головы…

Это была его Яря. Но как? И что она здесь делала?!

Не веря себе, ощущая неистовое сердцебиение, он засунул пистолет за пояс, и на ватных ногах начал приближаться к месту, на котором происходило нечто странное… Что-то, вызывающее ассоциации в его памяти.

Парень замер, как-то безвольно понурив голову, не шевелясь, и теперь Ярина приближалась к нему. Но и ее движения были странными, неуверенными. Словно каждый шаг она делала через силу, желая отступить назад. Александр и сам не заметил, как остановился, наблюдая за этой непонятной, беззвучной сценой.

Наконец, Ярина (а в том, что это была она, у него уже не осталось никаких сомнений), подошла к подростку почти вплотную. Парень медленно и вяло поднял руку в ее направлении…

Холод прошел по позвоночнику Алека от наблюдения за этим, и он непроизвольно мотнул головой, отрицая, прогоняя подступающее осознание.

Просто он только что вспоминал о Лине, и от того, видит в этом жесте не то, что должен был бы…

Ярина обхватила ладошками руку парня, и немного наклонившись, застыла…

Будто заставляя себя, она еще немного наклонилась, и опять остановилась.

Между запястьем покорно стоящего парня и ее губами — была лишь пара сантиметров. Но Яря все медлила…

Александр выругался в уме, почти понимая…, и все равно, отказывался верить. Этого не могло быть! Не могло случиться на самом деле! Не с его Яриной!!

Но тут в его мозгу зазвучал ее тихий, прерывистый шепот "я в аду, наверное…".

И Алека, будто ударило током: если такое могло случится с Линой, кто мог застраховать Ярину от подобного?! Тем более, она была одна, и бродила по Бухаресту, судя по тому, что рассказывала ее мать…

Черт! Черт! Черт! Это не могло быть правдой, но похоже — было…

В этом городе слишком много вампиров, черт бы их всех побрал!

Только не Ярину…

Пока он пытался осознать то, что так медленно но настойчиво пробивалось в сознание следователя, ситуация на площадке изменилась.

Яря, так и не коснувшись запястья подростка, замотала головой и резко оттолкнула парня. Тот отлетел на очень прилично расстояние. Она никогда не была сильной…, не настолько.

— Уходи! Убирайся! — надрывно закричала девушка, падая коленями на обледеневшую, мерзлую землю и обхватила свои плечи руками, не глядя уже, как пришедший в себя ребенок, с ужасом смотрит на нее, словно только осознал, что был очень близок к смерти.

Парень вскочил и так быстро побежал от этой хрупкой девушки, словно та была монстром. Вероятно, так оно теперь и было на самом деле…

Ярина была босой.

Это не понравилось ему. Совершенно.

Разум Алекса еще не осознал, не переработал то, что уже понимало сердце.

Он так и стоял метров за триста от площадки, и никак не мог решить, что же стоило сделать.

Пока тихий надрывный звук, не нарушил тишину парка.

Алекс вздрогнул, с ужасом понимая, что это Яря… плакала? Выла?! Он не мог сказать, было ли это плачем. Скорее, безнадежность и отчаяние, выраженное звуком.

Александр резко дернулся с места, пока еще не до конца осознавая, что именно делает, но понимая единственную вещь: то, что лишь несколько дней назад он говорил Лине — было и для него верно — без разницы, была ли его любимая еще человеком.

Это была его Ярина. Больше для Алекса ничего не имело значения…

— Яря! — он бежал, не желая, чтобы она так страдала, но и не представляя, как может утешить ее. Не думая, не размышляя, просто понимая, что хочет оказать рядом с ней. Коснуться кожи Ярины. Обнять ее. Успокоить. И рассказать, что все будет хорошо. Что бы ни произошло, это ничего не изменит…

Она вскинула голову, привлеченная его окриком, и пораженно смотрела за стремительным приближением Алекса. На лице Ярины было написано недоверие, почти шок.

— Саша? — еле слышно прошептала она, медленно поднимаясь с земли, — Саша…, но как? Они говорили…Все…

Ярина пораженно замолчала, всматриваясь в его черты, когда Алекс замер рядом, задерживая сбившееся дыхание. Черт бы побрал эту лихорадку! Он ощущал себя не сильнее того подростка, который только что улепетывал отсюда. Но и это не было важно.

После всех этих дней, после суток, наполненных отчаяньем и страхом — она была рядом. Его Ярина. Лишь в шаге.

Алекс протянул руку, накрывая ладонью щеку Яри, и нахмурился от того, что ее кожа была прохладной на ощупь. Ни у Грегори, ни у Катти он не замечал подобного.

— Яря…, - почти с благоговением выдохнув ее имя, он гладил пальцами щеку любимой. — Яречка… — Алекс чуть надавил, притягивая любимую ближе, видя, что она все еще не осознает, не верит, что в самом деле видит его.

Это движение словно вывело ее из ступора.

— Саша?! — Ярина обхватила своими ладонями его лицо, и на ее губах появилась робкая улыбка. — Ты жив, правда жив… — она прерывисто вздохнула…, и резко отпрянула от него, почти отталкивая. — О, Господи! Уходи!

Алекс наблюдал, как радость, лишь на мгновение появившаяся в карих глазах любимой, сменилось ужасом и еще чем-то…