Тройная игра. Книга 1 (СИ)

— Да она просто зажравшаяся сука. Ты третий, кого она обратила. Словно ей жить надоело... непонятно. А для нас нет сложных жертв. Все люди для нас одинаковые в психологическом плане. Захочешь, чтобы какая-нибудь крошка тебе стриптиз на столе станцевала — пожалуйста! Чтобы президент Соединенных Штатов отсосал? Да без проблем! Если ты сильный и опытный вампир, тебе лишь надо найти того, кто тебе нужен, в этом и вся проблема. И Жанетт тебя нашла, — Сандра лукаво на него взглянула. — Неужели ты хочешь отказаться от таких возможностей?

— А ты? Ты что-нибудь можешь? — заинтересовался Мэдлер.

— Я? Хм... Может, что-нибудь и могу, но я не принадлежу ни к какому клану. Я так называемая тэиситка.

— Тэиситка?

— Ой... Это долго объяснять, а ты, я вижу, еще не совсем даже проснулся. Одевайся и приходи в ту же комнату, — Сандра стала выходить в коридор. — Кстати, насчет Лакруа я наврала: он вчера был здесь. А сегодня он хочет тебя видеть.

Вэлану уже было все равно: был Лакруа или его не было. Главное то, что все, что он так отрицал прошлой ночью, оказалось правдой.

Вэл поднялся, надел приведенную в порядок одежду, которую достал из стирки с сушкой, взглянул в пока еще не пустое зеркало и пошел в черно-зеленую комнату. Мозг просто разрывался, пытаясь принять такое открытие. Когда он был человеком, стать вампиром для него было невоплотимой в реальность фантазией, но теперь, когда он им все-таки стал... Страшно. Страшно и странно. А что он скажет своим знакомым, когда сам пребывает в состоянии аффектной эйфории?

Сандра ждала его в комнате. На столе стоял великолепный бокал с красной жидкостью. Судя по всему, это была кровь.

Вэлан молча сел в кресло и прижал к себе подушку.

— Выпей.

— Это кровь, да?

— Именно она. Правда, она не живая, так что много пользы тебе не принесет, но хотя бы насытит.

— Что значит “не живая”?

— Ну... Когда ты пьешь прямо из живого человека — это живая кровь. Она дает тебе жизнь, силу, утоляет голод. Эта кровь из банка. Ее брали у человека, который был жив, то бишь она не мертвая, но и не как живая — консервы. А мертвая — это мертвая. Кровь теряет жизненные функции с остановкой человеческого сердца. Она не приносит никакой пользы, но если ты, к примеру, ранен, то выпитая мертвая кровь может сделать тебе еще хуже, разбавив собой вампирскую. Ты можешь умереть, к счастью, с возможностью снова ожить. А вообще, это чревато последствиями. Мертвая кровь иногда может только утолить голод, не более. В общем, разницу ты почувствуешь, только когда лично попробуешь все три вида. Мне это на пальцах не объяснить.

— Понятно, — Вэлан сглотнул и с отвращением посмотрел на бокал.

— Выпей, и пойдем к Лакруа.

— Я не хочу это пить. А что значит быть Регисом? — поинтересовался Вэл.

— Эм... У нас существует иерархия, — начала объяснять Сандра. — Во главе всего стоят Старейшины — самые старые бессмертные. Их еще называют Сенексами или Допотопными. Они живут дольше всех на земле и знают все со времен до нашей эры. Теоретически — они существуют, но по факту их пока никто еще ни разу не видел. А если кто и видел — о них тоже никто ничего не знает. За ними стоят Медиокрисы. Это самые старые носферату, оставшиеся со времен Великого Потопа. Позже, во времена Святой Инквизиции, некоторые из этих Медиокрисов положили начало существованию “голубой крови” — мертворожденных, и самые первые из мертворожденных — это Патриархи и Матриархи, основатели десяти кланов. Они следующие в этой пирамиде. За ними — старейшие на управляемой территории представители Кланов — Пращуры. Они собираются в Примогены для решения каких-то важных вопросов, а также назначают правителей на определенной территории — Регисов. Регисы могут править городом, а могут и какой-то его частью, в зависимости от обстановки, и избираются только из “голубой крови”. Они поддерживают порядок и контролируют численность бессмертных, а если им нужна поддержка, то назначают себе помощников — Редемпторов. Я знаю, что во все это сразу не вникнуть, но потом разберешься, — махнула рукой Сандра.

— Что такое “голубая кровь”?

— Прямые родословные вампиров, в которых вампир был рожден, а не обращен. Только вампиры, принадлежащие к некоторым из десяти Кланов, могут становиться Регисами. Кстати говоря, я называю нас вампирами только потому, что тебе на первых порах это слово будет более знакомым. Обычно мы говорим “носферату”, “бессмертные”, “немертвые”. Может, услышишь еще парочку названий, — Сандра улыбнулась.

— А что такое Клан?

— Кланы — это особенности и родство по крови. При рождении, а не обращении, новорожденному способности переходят в полной мере, и даже появляются уникальные, которые никак не появятся при обращении. И именно по этим уникальным чертам носферату делятся по Кланам. Принято считать, что их десять основных, и те, что в довольно редких случаях появляются сейчас, уже сводят к отдельным кастам.

— А, извини, Великий Потоп, это тот самый Ноев Ковчег, что ли? — усмехнулся Вэл.

— Именно.

— Ни хрена себе... Так он был? И что? Эта пирамида действует? Четкие правила, которые беспрекословно соблюдаются?

— В общем — да. Но, как ты понимаешь, там где есть власть, обязательно найдутся те, кому эта власть не по душе.

— Существуют те, кто против Регисов?

— Против этой пирамиды в целом, они называют себя девиллерами. Или просто — анархистами. Точно пить не будешь? — Сандра кивнула на бокал.

— Не хочу, — Вэл покосился в ту же сторону.

— Ну ладно, — хлопнула себя по коленкам вампирша. — Тогда пойдем к нашему Регису.

Звучно вздохнув, Вэлан поднялся с кресла, и по многочисленным лестницам и коридорам они с Сандрой пошли к Антуану. Какое-то время они шли в полной тишине, но Сандра нарушила ее.

— Тебе не страшно?

— Страшно? В каком смысле?

— Ты не боишься того, что с тобой произошло? — она говорила с такой заботой в голосе, что Вэлану захотелось крепко ее обнять.

— Конечно... Все очень странно. Не знаю... Я должен сходить с ума?

— Почему же? — Сандра улыбнулась. — У всех разная реакция. Но в тебе я многого не понимаю. Особенно твой вчерашний скачок к револьверу. Я не ожидала.

— Это хорошо или нет?

— Это очень хорошо! Только не говори об этом Лакруа.

Мэдлер озадаченно на нее посмотрел.

— Почему я не должен ничего ему о себе рассказывать?

— Потому что, если он поймет, что из тебя может выйти толк, он будет тебя эксплуатировать. Правда, все равно есть риск. Ты — нежеланный вампир, появившийся вне закона, и он может использовать тебя в качестве пушечного мяса для разных компаний.

— Какое я ему нахрен пушечное мясо? — вознегодовала звезда.

— Которое будет только мешать. Тем более в его глазах ты можешь выглядеть как виновник смерти Жанетт.

— Это ж несправедливо.

— Кто говорит о справедливости? И как бы это ни было несправедливо — не тебе решать, кем быть в этой жизни, — Сандра выдержала недолгую паузу, о чем-то размышляя и задумчиво глядя себе под ноги. Густые и длинные золотые ресницы, кончиками загнутые вверх, кокетливо прикрывали ее глаза. Взглянув на нее и успев подробно разглядеть каждую мелочь в ее внешности, Вэлан еще раз про себя восхитился ее красотой. — Лакруа вообще ни о ком не думает. Только о себе, — в ее голосе послышался презрительный тон.

Вэлан, не зная, что на это сказать, с умным видом промолчал. Через пару минут они подошли к огромной резной деревянной двери, и Сандра аккуратно постучалась.

— Можешь входить, — прошептала она. — Я тебя здесь подожду.

Певец неуверенно на нее посмотрел и вошел в помещение.

Перед его взором раскинулся небольшой зал с огромными окнами, напротив которых стоял стол со стулом, наподобие трона, а на нем величественно восседал Лакруа. Рядом стоял тот самый непонятный тип, который приводил и уводил позапрошлой ночью Жанетт.

— А! Вэлан, а вот и ты! — недовольным тоном начал разговор Антуан, отложив скромную кипу бумаг на край стола.