Зловещие мертвецы (сборник)

— Буквы выгравированы, — заметил он.

— Так и должно быть. — Прежде чем приступить к чтению, Бианчи надел очки в тяжелой роговой оправе. — Но это ничего не доказывает, если нет водяных знаков.

Он поднес конверт к настольному светильнику, надеясь — как показалось Перкинсу, — что вся история окажется сплошным надувательством.

— Все на месте, — признал он. — Боже мой!

Перкинс уловил нотку ворчливого уважения в его голосе, когда Бианчи указал пальцем на двух львов, вставших на задние лапы и опирающихся на поделенный на четыре квадрата щит.

— Это настоящий герб рода Мак-Коев, никакой ошибки.

— Мне-то какая разница? — с оттенком раздражения поинтересовался Перкинс.

— Сначала выясним некоторые подробности. Бианчи внимательно изучал староанглийскую вязь на открытке:

Удовольствие лицезреть вас на охоте

КРАЙНЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО

шестнадцатого августа сего года.

P. S. Соответствующая экипировка об.

— «Об.» означает — обязательна, — объяснил Бианчи.

— Я знаю.

— И что?

— Дело в том, — чересчур бодрым голосом сказал Перкинс, — что я не собираюсь никуда идти.

Он чувствовал, с каким недоверием смотрит на него Бианчи, но это только подстегивало его упрямство.

— Досадное недоразумение. Мы всего лишь соседи, и так получилось, что у меня несколько другие планы на шестнадцатое.

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе отозвался Бианчи, — незачем так кричать, я прекрасно слышу.

Вспыхнув от смущения, Перкинс огляделся по сторонам и наткнулся на укоризненный взгляд официанта. Очевидно, переживая затруднительное положение, он потерял контроль над своими чувствами; он поспешно вложил приглашение обратно в конверт и закрыл папку. Бианчи уже встал и складывал салфетку.

— Поступай как знаешь, — сказал он, — но помни: в городе есть по меньшей мере дюжина людей, которые готовы отдать правую руку за такое приглашение.

— Но я не охочусь!

— Никогда не поздно научиться, — холодно ответил Бианчи и подозвал официанта; расплатился и вышел.

Тем временем новость о приглашении достигла агентства. Вернувшись в офис, Перкинс отметил повышенный интерес к своей персоне. Мисс Незерсоул, младший библиотекарь, остановила его возле автомата с газированной водой.

— Я так рада за вас, мистер Перкинс! Во всем агентстве не найти более достойного человека. — Ее голос громыхал, как кузнечный молот.

— Спасибо, — пытаясь скрыть смущение, Фред отвернулся к автомату, — но если честно, я никуда не иду.

— Не идете? — резкий, поставленный голос (результат долгой работы с диктофоном) взорвался каскадом лающего смеха. — И вы заявляете это с невозмутимым лицом? Вы видели список приглашенных?

— Нет, — коротко сказал Перкинс.

— Там все указано. Списки гостей, прислуга, даже карта маршрута. Я отдала бы все на свете за такое приглашение!

«Без сомнения, — подумал Перкинс, оглядывая ее угловатую, мужеподобную фигуру, практически без груди. — Это единственное развлечение из оставшихся доступными тебе». Однако вслух он сказал:

— У меня другие планы на шестнадцатое, — и вернулся обратно за свой стол.

Прижатый пресс-папье, на столе лежал отпечатанный список приглашенных. Прекрасно понимая, что глаза всех сидящих в офисе незаметно наблюдают за ним, Фред не решился раскрыть его; вместо этого он сунул список в карман пиджака и как ни в чем не бывало уселся в кресло. Часом позже он небрежно поднялся и, миновав длинный ряд столов, спустился в мужской туалет, где в плотно запертой кабинке опустился на унитаз и дрожащими руками расправил на коленях полученный список. Мисс Незерсоул оказалась права: собрание гостей действительно впечатляло. Три внушительные колонки заполняли имена; напротив имен, как алмазы, сверкали титулы и звания; тут были генералы, конгрессмены, промышленники и президенты университетских ассоциаций; затем шли издатели солидных журналов, известные киноактрисы и полярные исследователи; еще ниже располагались ведущие телепрограмм, регенты, выдающиеся романисты, — Перкинс был просто не в состоянии переварить весь список. Его глаза заскользили по сверкающим буквам и наконец уперлись в предмет бессознательных поисков тисненую надпись: «Мистер Фред Перкинс». Скромное имя, без титулов и званий — даже без указания профессии. Перечитав четыре раза собственное имя, он аккуратно сложил список и сунул обратно в карман пиджака.

— Ну что ж, — он улыбнулся, плотно поджав губы, — все равно не пойду…

Однако Эмили, очевидно, тоже видела список.

— Телефон звонил целый день, — сообщила она, как только Фред вошел в дом и поставил свой «дипломат» на плетеное кресло рядом с телевизором. — Само собой, все сгорают от зависти, хотя никто не признается, так что мы не получили ничего, кроме поздравлений.

Она помогла ему снять плащ.

— Идем в гостиную, — загадочно прошептала она. — У меня приготовлен небольшой сюрприз для тебя. Зазвонил телефон.

— Нет, подожди. Без меня не входи. Он постоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, пока она не вернулась.

— Это Карриганы, — объявила она. — Бетти приглашает нас на вечер семнадцатого. Дата, естественно, не случайна, — добавила она. — Они надеются выкачать из тебя все подробности до того, как их услышат другие. А сейчас идем… — И, как ребенок в рождественское утро, она взяла его руку и увлекла в гостиную.

Слабо сопротивляясь, Перкинс вяло последовал за ней.

— Это не очень дорого?

На низком столике красного дерева (еще не полностью выкупленном из кредита) раскинулись золотисто-коричневые габардиновые брюки, пятнистая рубашка и ярко-розовый пиджак с крупными медными пуговицами. В центре стола, где обычно стояла ваза с цветами, расположилась пара сверкающих ботинок.

— Твой костюм. — Эмили взмахнула перед его глазами ярким лоскутом желтого шелка. — Для галстука подойдет моя нефритовая заколка с инкрустацией из оникса. На завтра я заказала хлыст для верховой езды с серебряной рукоятью. Его должны доставить утром.

— Ты поднимаешь много шуму из ничего. — Перкинс взял в руки ботинок, потрогал мягкую блестящую кожу. — Они, должно быть, стоят уйму денег. Сколько ты заплатила за них?

— Я взяла их в кредит, глупый, — Эмили счастливо рассмеялась, — на двенадцать месяцев.

— У меня будет дурацкий вид в этом пальто.

— Не говори глупостей. Такой представительной внешности, как у тебя, позавидует любой мужчина.

— Ладно, — неуверенно пробормотал Перкинс, — мы всегда можем отправить их обратно, если я передумаю.

После ужина заехал Бианчи, на своем старом «студебеккере», слегка навеселе после вечерних коктейлей. Эмили встретила его у дверей.

— Фред в спальне, примеряет свой новый охотничий костюм, — проворковала она. — Сейчас он выйдет.

— Кто там? — крикнул Перкинс; получив ответ, он поспешно сбросил розовый пиджак (который все равно немного жал под мышками) и набросил домашний халат. После разговора в ресторанчике он стыдился показать Бианчи, что его решимость поколеблена.

— Ну, Фред, — произнес Бианчи, когда они уселись в гостиной, — надеюсь, ты передумал насчет… э-э… — он покосился на Эмили, пытаясь понять, известно ли ей о приглашении.

— Продолжай. Я уже рассказал ей, — сказал Перкинс.

— Конечно, ты можешь отказаться, если ты твердо решил, — аккуратно подбирая слова, проговорил Бианчи, — но я бы не советовал этого делать. Стоит им подумать, что ты задираешь нос, и твои дела обернутся хуже некуда, будь уверен.

— Это смешно — вмешалась Эмили. — Он не собирается отказываться. Правда, милый?

— Ну… — пробормотал Перкинс. Уловив нерешительные нотки в его голосе, жена горячо продолжала:

— Это твое признание, Фред. Не смей и думать о том, чтобы отказаться. Подумай о детях! Через несколько лет им поступать в колледж, а тебе прекрасно известно, что для этого требуется. Ты серьезно намерен оставаться всю жизнь в этом доме?

— Не вижу в этом ничего плохого, — попытался защититься Перкинс, вспомнив, что ссуда за дом еще не выплачена.