Мертвые и забытые

Я удержала взгляд на снимке, я удержала улыбку на лице, но не смогла удержать сердце, которое провалилось в пятки.

На фотографии Барри-Колокольчик и я стояли вместе среди руин Пирамиды, вампирского отеля, который в октябре прошлого года взорвала отколовшаяся от Братства группа. Я была чуть более узнаваема, чем мой компаньон, поскольку Барри стоял в профиль. Я, не зная того, стояла лицом к камере, и смотрела в лицо Барри. Мы оба были покрыты кровью и грязью, обломками и пылью.

— Это Вы, мисс Скахаус, — сказал Латтеста.

— Да, это я, — бессмысленно было отрицать, что женщиной на фотографии была я, но я бы с удовольствием это сделала. Вид на фотографии отозвался во мне болью, потому что он слишком явно вызвал в памяти весь этот день.

— Так Вы находились возле Пирамиды во время взрыва?

— Да.

— Вы работали на Софи-Энн Леклерк, вампирскую бизнесменшу. Так называемую королеву Луизианы.

Я хотела рассказать, что «так называемая» — не совсем точно, но осторожность остановила эти слова.

— Я работала на нее, — сказала я вместо этого.

— И Софи-Энн Леклерк достаточно сильно пострадала в результате взрыва?

— Насколько я поняла, да.

— Вы видели ее после взрыва?

— Нет.

— Что за мужчина стоит рядом с вами на снимке.

Латтеста не смог идентифицировать Барри. Я жестко держала свои плечи, чтобы они опустились от облегчения.

— Он подошел ко мне после взрыва, — сказала я. — Мы были в лучшей физической форме, чем большинство, и помогали искать выживших.

Это была правда, но не вся. Я познакомилась с Барри задолго до съезда в Пирамиде. Он был там на службе у короля Техаса. Я удивилась, как много в ФБР известно о вампирской иерархии.

— И как вы двое искали выживших? — спросил Латтеста.

Это был очень тонкий вопрос. На тот момент, Барри был единственным известным мне другим телепатом. Мы экспериментировали, держась за руки, чтобы усилить нашу «мощность», и мы искали мысленные сигналы в руинах здания. Я сделала глубокий вдох.

— Я хорошо нахожу вещи, — сказала я. — Это существенно помогло. Там так много людей так сильно пострадало.

— Шеф пожарников сказал, что, кажется, вы обладаете какими-то парапсихическими способностями, — сказал Латтеста. Вайс смотрела вниз на свой стакан, чтобы скрыть свои эмоции.

— Я не медиум, — ответила я честно, и Вайс тут же испытала разочарование. Она ожидала встретить шарлатана или психа, но надеялась, что все же я окажусь чем-то ценным.

— Шеф Трочек сказал, что вы говорили им, где искать выживших. Он сказал, что ваши советы действительно помогли спасти людям жизни.

По лестнице спускалась Амелия, выглядевшая очень респектабельно в ярко-красном свитере и дизайнерских джинсах. Я поймала ее взгляд, надеясь, что она поймет, что я молчаливо прошу ее помощи. Мне нечем было крыть в ситуации, когда я действительно спасала жизни. Когда я поняла, что могу найти людей — смысл наших совместных действий с Барри заключался в спасении жизней — я не могла отвернуться от задачи, хотя меня пугала мысль, что мир узнает, какая я ненормальная.

Сложно объяснить, что я вижу. Наверное, это как смотреть в инфракрасный бинокль или что-то похожее. Я видела тепло мыслей; я могла бы пересчитать всех живых людей в здании, если бы у меня было время. Мысли вампиров оставляют дыры, как негатив, но обычно я могу подсчитать и их тоже. Тишина мертвых людей не регистрируется мною в принципе. В тот день, когда мы с Барри держались за руки, объединение усилило наши способности. Мы могли найти живых и слышать последние мысли умирающих. Я бы не пожелала такого никому. И я не хотела проходить через это снова.

— Нам просто везло, — сказала я. Хотя это не могло бы убедить даже жабу подпрыгнуть.

Амелия вышла вперед и протянула руку.

— Я — Амлия Бродвей, — сказала она так, словно была уверена, что они знаю, кто она.

Они знали.

— Вы — дочь Копли, правильно? — спросила Вайс. — Я встречалась с ним пару недель назад на обсуждении социальных программ.

— Он настолько вовлечен в дела города, — сказала Амелия с ослепительной улыбкой. — Папа держит руку на пульсе всего, что в нем происходит. Он очень любит Сьюки.

Не слишком изящно, но, надеюсь, эффективно. Оставьте в покое мою соседку. У меня очень могущественный папа.

Вайс радостно кивнула.

— Как же Вы оказались здесь, в Бон Тепсе, мисс Бродвей? — спросила она. — Должно быть, Вам кажется здесь слишком тихо после Нью-Орлеана? Что такая богатая сука как ты делает в такой дыре? Похоже, твой папаша не слишком с тобою нянькается.

— Мой дом был разрушен во время Катрины, — ответила Амелия. Она кое-что умолчала. Он не сказала им, что уже была в Бон Темпсе, когда пришла Катрина.

— А Вы, мисс Фант? — спросил Латтеста, — Вы тоже эвакуировались?

Он ни к коей мере не желал отвлекаться от темы моих способностей, но пожелал присоединиться к общественно-значимой теме.

— Да, — сказала Октавия. — Я жила у своей племянницы в стесненных условиях, пока Сьюки не была столь любезна предложить мне свою гостевую спальню.

— А как вы познакомились? — спросила Вайс так, словно ожидала услышать волшебную историю.

— Благодаря Амелии, — сказала я, и моя улыбка была столь же радостной, как и ее.

— А Вы и Амелия познакомились?…

— В Нью-Орлеане, — ответила Амелия, решительно пресекая эту линию обсуждения.

— Желаете еще чаю со льдом? — поинтересовалась Октавия у Латтесты.

— О, нет, спасибо, — сказал он, почти вздрогнув. Это всё из-за манеры Октавии готовить чай. Она не жалела сахара. — Мисс Стакхаус, у Вас нет никаких мыслей, как можно связаться с этим молодым человеком? — он показал на снимок.

Я пожала плечами.

— Мы оба помогали искать тела, — сказала я. — Это был ужасный день. Я даже не помню, как он представился.

— Это кажется странным, — сказал Латтеста, и я подумала: Вот черт! — Поскольку кто-то, соответствующий Вашему описанию, и кто-то соответствующий его описанию, были замечены в мотеле на некотором расстоянии от места взрыва и сняли общий номер.

— Вообще-то, совсем не обязательно знать чье-то имя, для того, чтобы провести с ним ночь, — разумно заметила Амелия.

Я пожала плечами и попыталась выглядеть смущенно, что было не слишком сложно. Пусть лучше считают меня распущенной, чем заслуживающей более пристального внимания.

— Мы разделили кошмарное, ужасающее событие. После этого мы чувствовали себя очень близкими. Такой способ реакции.

На самом деле Барри рухнул в сон практически сразу, и я вскоре последовала его примеру. Никакие шуры-муры и не мелькали в наших головах.

Двое агентов с сомнением уставились на меня. Вайс думала, что я однозначно вру, и Латтеста подозревал то же самое. Они думали, что я хорошо знаю Барри.

Раздался телефонный звонок, и Амелия рванула на кухню, чтобы ответить. Она вернулась позеленевшей.

— Сьюки, звонит Энтони со своего мобильника. Ты им нужна в баре, — и она повернулась в агентам ФБР. — Думаю, вам стоит поехать с ней.

— Зачем? — спросила Вайс. — Что произошло?

Она была уже на ногах, а Латтеста засовывал снимок обратно в папку.

— Труп, — ответила Амелия. — Позади бара распята женщина.

Глава 5

Агенты последовали за мною в Мерлот. Пять или шесть машин были припаркованы на пяточке, где заканчивалась передняя парковка и начиналась служебная, эффективно перекрывая доступ к последней. Я выскочила из машины и протиснулась между ними, и агенты ФБР буквально наступали мне на пятки.

Я все еще не могла поверить, но это была правда. На служебной парковке стоял традиционный крест. Он опирался на деревья, там, где гравийное покрытие сменялось землей. К нему было прибито тело. Мои глаза изучали его, выхватывая искореженную фигуру, потеки засохшей крови, скрывавшие лицо.

— Он, нет! — воскликнула я, и мои колени подкосились.

Энтони, повар, и Д’Эриг, посудомойщик, неожиданно оказались с двух сторон и подхватили меня. Лицо Д’Эрига было заплаканным, а Энтони выглядел мрачным, но держался «на уровне». Он был в Ираке и в Нью-Орлеане во время Катрины. Он видел вещи и похуже.