Слезы вопреки ярости (СИ)

Игорь Середенко

Слёзы вопреки ярости

Лион (Франция), 18 сентября 2004, 21:30.

Бэк Эдрин сидел за своим рабочим столом в кабинете, расположенном на втором этаже полицейского участка. За окном темнело, сгущались сумерки, прогоняя последние алые лучи. На его столе лежала папка с завершенным делом. Этим вечером он должен был отнести ее в архив. Бэк далеко уже не был молод, на голове время окрасило некогда черные волосы, добавив к ним несколько прядей седых пятен и полос. На прямом лбу появились несколько борозд, под глазами небольшие мешки. Он раздумывал ещё раз обо всех деталях и событиях последнего дела — поступал он так всегда, по завершении очередного следствия. Почти всю свою жизнь он ловил преступников: убийц и насильников. За его сорокалетнюю карьеру ему так и не удалось осуществить свою заветную мечту — поймать «преступника века». Такого, чтобы после его поимки, ещё долго не затихали страсти. Он ждал дело, которое бы его прославило на всю страну. Он хотел уйти на пенсию известным, и не жалеть о пройденном пути. Впрочем, он и не жалеет, ведь у него две дочери, успешно вышедшие замуж, и от которых он ждёт внуков, последним он и собирается посвятить остаток своей жизни, находясь на пенсии.

На столе лежала сегодняшняя газета «Старый город». Каждый вечер, перед тем, как покинуть офис, он прочитывал вечерние газеты. Иногда, он находил здесь интересную информацию, важную для работы и полезную для жизни. На первой странице, кроме как о политических предвыборных дебатах, о кандидатах в меры города, ничего интересного он не нашёл. Перевернув страницу, бегло просмотрев ее, он отложил газету и достал из стола сигару. Закурив, он продолжил чтение. Его внимание привлекла небольшая статья, со странным названием: «Статистика и преступность». Эта статья была написана неким профессором психологии и медицины Эрнстом Баленсуа. В ней говорилось, что в настоящее время профессор закончил ряд статистических и математических исследований над возможностью появления нового серийного убийцы. Профессор математически вычислил страну, и даже город, в котором должен появиться новый маньяк. Исследования были проведены на базе появления многих серийных убийц прошлого столетия. Но поразительно было не это, а то, что в каждом появлении маньяка был приписан некий коэффициент, который определял количество преступлений сделанных этим маньяком. Коэффициенты были напечатаны в маленькой таблице, и они поражали: 12, 8, 17, 6…. Старого полицейского заинтересовали последние результаты исследований профессора — возможное появление нового маньяка. Вероятность появления которого равна 0,666. Что означает это число, полицейский не понял, оно казалось ему маленьким, даже меньше единицы.

«Очередная чушь», — подумал Бэк Эдрин. — «Что может знать профессор медицины о преступности и преступниках»? Однако статья показалась ему любопытной. Он вырезал её из газеты и бросил листок в папку с надписью: «Любопытные заметки». После это, он вырезал хронику преступлений за последнюю неделю, которую ему принес еще утром, помощник департамента, и отправил её в туже папку, которую запер в ящик стола. Взяв папку с последним законченным делом и потушив настольную лампу, он отправился в архив полицейского участка.

Тулуза (Франция), 19 сентября 2004, 2:30.

Сон мистера Жака Монри.

Я иду по улицам вечернего города. Меня манит некая, непонятная мне сила, она зовет меня и просит о некой помощи. Я должен стать агентом, какой-то разведывательной службы. Мой предшественник исчез, не выполнив задание. Мне необходимо передать шифр (в электронной форме), находящийся в специально изготовленной монете, которая ничем не отличается от обычной. Встреча с агентом состоится на вечеринке у некоего лорда, в старинном замке.

Мне нужен был карнавальный костюм для того, чтобы меня пропустили на вечеринку. Дойдя до замка, я увидел, как некто стоял у небольшого домика, по-видимому, принадлежащему владельцу замка. Он поправлял свой костюм, принадлежащий китайским воинам ниндзя. Я сразу понял, что мне нужно сделать. Подойдя ближе, я прошел мимо него. Он сделал вид, что не замечает меня, тогда я, воспользовавшись моментом, пока он был занят своей одеждой, неожиданно развернулся и нанёс удар, который сразу вырубил его. Оттащив незнакомца в сторону, я воспользовался его костюмом, и, переодевшись, направился к замку, с надеждой, что пройду беспрепятственно.

Чем ближе я подходил к замку, тем сильнее ощущал некую враждебную силу, которая была направлена против всего живого. Ей было чуждо всякое живое существо. Особую ненависть оно питало к началу жизни, к самим её истокам.

У самого забора меня остановил лай собак. То, что я потом увидел, потрясло и напугало бы любого человека. Огромная стая бультерьеров двигалась вдоль высокого забора, я насчитал порядка тридцати животных (с огромными челюстями, с множеством острых, как бритва зубов). По-видимому, эти животные охраняли замок. Неожиданно, эта стая псов присела и начала жалобно визжать. Собаки глядели куда-то в темноту, не шелохнувшись. Из мрака доносились тяжёлые шаги. Холодный ужас прошел по моему телу. Страх перед неизвестностью, боязнь к которой я наяву никогда не испытывал. Ужас входил в мой разум, наполняя всё тело чудовищным и холодным страхом.

С каждой секундой я слышал эти приближающиеся шаги смерти, и с каждым шагом температура моего тела понижалась на один градус. То, что я потом увидел, невозможно описать человеку, любящему жизнь и всё живое. Это было воплощением зла, оно испытывало ненависть ко всему живому, что двигалось или размышляло. Её дыхание, казалось, способно было отравить всё, что находилось поблизости. Даже воздух, рядом с этим воплощением зла, был каким-то зловещим. Глаза этого существа были настолько черны и свирепы, что возможно одним прямым взглядом оно способно было уничтожить жизнь в любом живом организме, вытянуть трепещущую перед ним душу из живой плоти. Огромная уродливая оскалившаяся пасть этого существа с бесчисленными острыми, как алмаз зубами, сжала челюсти так, что просвета сквозь них не было. Существо прошло мимо, по-видимому, не заметив меня и не обращая внимание на стаю бультерьеров с учтиво опущенными мордами, в знак уважения перед сильным и могущественным существом. Мой тёмный камуфляж скрывал меня в темноте. Стая собак, как только прошел и скрылся во мраке монстр, тоже покинула это место, продолжая патрулирование по периметру владений замка.

Мне трудно было найти силы двинуться с места, чтобы продолжить свой путь. Я перелез через огромный решетчатый забор и оказался на территории замка. Здесь находился небольшой парк, а в нем алея, ведущая к главным воротам и несколько тропинок уходящих к ветхим деревянным строениям, похожих на сарай. Под покровом ночи, мне удалось пробраться к одному из таких строений. Я присел у двери, и обнаружил, что она была приоткрыта. Какой-то страх переполнял меня, тревога поселилась вновь в моем трепещущем сердце. Я чувствовал, что мне не следует входить внутрь, и потому я не решался этого делать. Уже давно стемнело, и я находился в абсолютной темноте, меня нельзя было заметить обычному человеческому глазу. Однако я ошибался, потому что стоило мне сделать ещё один шаг, как я ощутил тёплое дыхание в шею. Не рискнув обернуться, я почувствовал, как чьи-то холодные зубы слегка коснулись моей макушки. Медленно повернувшись, я увидел, что надомной стоит большёй пёс. Если бы я начал двигаться, то он бы вцепился мне в шею, поэтому я очень медленно, как минер, прежде чем обезвредить мину, двигался, пытаясь стать в удобное для меня атакующее положение, чтобы нанести смертельный удар, ибо второго удара у меня, по-видимому, уже не будет. Пёс глухо рычал, и при каждом моём медленном движении его рычание усиливалось, он внимательно следил за мной. Я был на волосок от гибели. Но вдруг какое-то слегка заметное движение, которое я едва увидел периферийным зрением, меня отвлекло. С другой стороны в метрах десяти я увидел другого пса, который, по-видимому, меня тоже заметил и начал двигаться в мою сторону. Однако он бал настроен более агрессивно, чем первый, его движения были решительными. У меня не было времени. Их действия заставили меня прибегнуть к ещё более быстрым решениям. Я выпрямил два пальца правой руки, согнув остальные. Выпрямленные пальцы наполнились неистовой силой и яростью. Я стал ощущать их цельность, как если бы в моей руке был нож. Они превратились в холодное оружие, способное пройти сквозь любую материю. Резким поворотом в левую сторону я левой рукой отвёл от своей головы нависшую челюсть собаки, а правой рукой, точнее двумя пальцами, накрепко скрепленными, я нанёс проникающий удар в грудь собаке. Она с тихим визгом расстелилась на земле. Не мешкая, я вбежал в открытую дверь и захлопнул её. Огромный пес, добежав до двери, прыгнул прямо на неё. Дверь под его весом дрогнула. Он стал бросаться на неё и наваливаться всем своим весом ещё и ещё. После этих атак, животное почему-то успокоилось и убежало прочь, оставив меня одного.