Дневник мистера Пойнтера

М. Р. Джеймс

Дневник мистера Пойнтера

Аукционный зал старинной и знаменитой Лондонской книготорговой фирмы, безусловно, служит излюбленным местом встреч библиофилов, библиотекарей и букинистов не только в время торгов, но и (пожалуй, даже в большей степени) когда на обозрение выставляются книги, намечающиеся к продаже. Вот на такой выставке новых поступлений и было положено начало череде примечательных событий, каковые несколько месяцев назад подробно описал для меня человек, которого они главным образом и затронули, а именно мистер Джеймс Дейтон, магистр свободных искусств, член Фарадеевского общества и т. д. и т. п., ранее проживавший в Тринити-холл, а в последнее время обосновавшийся в имении Ренком, графство Уорикшир.

Весной прошлого года ему случилось приехать в Лондон по делам, связанным преимущественно с покупкой мебели для дома в Ренкоме, строительство которого только что завершилось. Возможно, вы испытаете разочарование, узнав, что действие происходит отнюдь не в старинном особняке, но тут уж я ничего поделать не могу. Конечно, прежде в усадьбе существовал старый хозяйский дом но красотой он не отличался и особого интереса не вызывал. А хоть бы и вызывал: трудно предположить, что красота или общее внимание уберегли бы его от пожара, обратившего усадьбу в пепел за пару лет до описываемых мною событий. Рад заметить, что все, что имелось в доме ценного, удалось вынести, а сама постройка была застрахована. Таким образом, мистер Дантон получил основание и возможность с легким сердцем взяться за строительство нового, более красивого и уютного жилища для себя и составлявшей всю его семью тетушки.

Будучи в Лондоне, располагая временем и оказавшись неподалеку от уже упоминавшегося мною аукционного зала, мистер Дентон решил заглянуть туда на часок в надежде отыскать среди выставленных, как он знал, для предпродажного ознакомления манускриптов из прославленного собрания Томаса что-нибудь относящееся к истории или топографии той части Уорикшира, где лежали его земли.

Соответственно этому намерению, он купил каталог и поднялся в аукционный зал, где книги обычно стояли в застекленных шкафах, но некоторые экземпляры были разложены на длинных столах. Среди при шедших взглянуть на книги ему встретилось немало знакомых. Обменявшись кое с кем кивками, он сел и принялся перелистывать каталог, отмечая интересные пункты. Ему удалось продвинуться весьма основательно, просмотрев около двухсот ни пятисот предлагаемых лотов (это при том, что то и дело приходилось вставать, брать с полки тот или иной томик и, пробежавшись взглядом, ставить обратно), когда на его плечо легла чья-то рука и он поднял глаза. Перед ним стоял один из тех носивших фланелевые рубашки умников с бородками клинышком, которыми, похоже, изобиловала последняя четверть девятнадцатого века.

Повторение всего состоявшегося между этими; джентльменами разговора отнюдь не входит в мои намерения: ограничусь лишь констатацией того, что касался он, главным образом, общих знакомых, как то: недавно женившегося и поселившегося в Челси и племянника приятеля мистера Дейтона, состояния здоровья недужной, но в последнее время чувствовавшей себя получше тетушки приятеля мистера Дентона, а также фарфоровой безделушки, купленной приятелем мистера Дентона несколько месяцев назад гораздо дешевле ее истинной стоимости. Из всего этого вы можете справедливо заключить, что разговор, в основном, представлял собой монолог. Впрочем, через некоторое время, видимо вспомнив, что в аукционные залы приходят с определенными целями, помянутый приятель спросил:

— А что ты, собственно говоря, здесь ищешь? По-моему, на сей раз не предлагается ничего интересного.

— Да вот, отвечал мистер Дейтон, надеялся найти какие-нибудь материалы по Уорикширу, но в каталоге вообще нет такого раздела.

— Раздела нет, кивнул приятель, но знаешь, что-то связанное с Уорикширом я, кажется, видел. Дневник какого-то малого, как же бишь его… Дрейтон? Поттер? Пойнтер?… то ли на «Д» то ли на «П»… он принялся быстро переворачивать страницы. — О, нашел. Точно, Пойнтер, лот 486. Это может тебя заинтересовать. Ну, а мне пора. До свиданья; и не пропадай, заглядывай. Может, зайдешь сегодня, около четырех мы будем музицировать? Ну смотри, тогда в следующий твой приезд. До встречи.

Приятель ушел. Мистер Дейтон взглянул на часы и понял, что если хочет успеть получить багаж и сесть на поезд, то может уделить дневнику лишь несколько минут. Впрочем, за эти минуты он выяснил, что дневник состоит из четырех пухлых переплетенных томов, содержит записи начиная с 1710 г. и имеет множество самых разнообразных вставок. Похоже, он стоил того, чтобы оставить доверенность на его приобретение за сумму, не превышающую двадцати пяти фунтов, что, благодаря появлению в зале обычного аукционного агента мистер Дентона, удалось сделать буквально за мгновение до ухода.

В тот вечер он вернулся к своей тетушке в ее временное жилище — маленький домик, являвшийся частью вдовьего наследства и находившийся всего в нескольких сотнях ярдов от Ренкома, и на следующий день они продолжили длившуюся уже не одну неделю дискуссию относительно обустройства нового дома. Мистер Дентон представил родственнице полный отчет о результатах посещения города — но коврах, и о стульях, и о шкафах для одежды, и о фарфоре для спален…

— Чудесно, — сказала тетушка, ознакомившись со списком заказов, — но я не вижу здесь набивного ситца. Разве ты не заглядывал в…?

Топнув с досады но полу (а по чему еще, интересно, мог бы он топнуть?) мистер Дентон воскликнул:

— Боже мой, как раз об этом-то я и позабыл! I Прошу прощения. Я как раз направлялся гуда, но путь пролегал мимо «Робинса», вот и…

— «Робинс»! всплеснула руками тетушка. Значит, скоро мы опять получим тяжеленную пачку никчемных старых книг, причем за безумные деньги. Ты уж не обессудь, Джеймс, но мне кажется, коль скоро я иду на все эти безумные хлопоты ради тебя, ты мог бы постараться не забыть пару пустяков, о которых я особо просила тебя позаботиться. Не для себя ведь стараюсь. Не знаю, уж не думаешь ли ты, будто мне доставляет удовольствие заниматься обустройством? Уверяю тебя, вовсе нет. Ты и вообразить не можешь, сколько мне приходится размышлять, тревожиться, колебаться, а от тебя только и требуется зайти в магазин и сделать заказ.

— О тетушка! — издал Дентон покаянный стон.

— Да, да, дорогой, не хочу быть резкой, но тебе

необходимо

знать, как досадна подобная забывчивость. Я Вдвойне досадна, поскольку из-за этого настоящее обустройство задержится бог весть насколько, поскольку завтра приезжают Симпсоны, и ты не сможешь их оставить. А в субботу, сам знаешь, к нам приедут друзья поиграть в теннис… Да, ты сам говорил, что их надо пригласить, но приглашения-то пришлось писать мне. Это просто нелепо, нельзя себя так вести. Мы должны быть любезны с соседями, ты ведь не хочешь, чтобы нас сочли неотесанными медведями. Так, на чем я остановилась? Да, так или иначе, теперь ты не сможешь съездить в город до самого четверга, а пока не будет улажен вопрос с набивным ситцем, мы не сможем толком заняться всем остальным.

Мистер Дентон рискнул заметить, что зато с краской и обоями все в порядке, но тетушка никоим образом не была склонна воспринять этот довод: в тот момент она не была настроена соглашаться с ним в чем бы то ни было. Однако через некоторое время ее суровость несколько поколебалась: подаваемые племянником образцы и ценники эта строгая особа рассматривала не без удовольствия, а в нескольких случаях снизошла даже до одобрения.

Что же до самого мистера Дентона, то его несколько угнетало сознание неисполненного долга, вкупе с перспективой провести день за игрой в лаун-теннис, полагая, что если в августе это является неизбежным злом, то уж в мае-то можно бы было и отвертеться. Правда, настроение ему несколько улучшило полученное в пятницу утром извещение о том, что все четыре присмотренных им тома рукописного дневника Пойнтера удалось приобрести всего за 12 фунтов 10 шиллингов, и что уже завтра можно ожидать получения покупки.