Продажная шкура

Джим Батчер

«Продажная шкура»

Мне хотелось бы поблагодарить Энн Соуэрдз, моего волшебного издателя, и моего литературного агента Дженн Джексон, и моих бедных бета-читателей. Я столкнулся с проблемами, которые нормальным авторам разве что в страшных снах снятся, и вы все оказали мне огромную помощь. Если повезет, я придумаю еще, как отблагодарить вас за время и усилия, которые вы на это потратили.

И, разумеется, с благодарностью Шеннон и Джей-Джей, которые любят меня даже тогда, когда я порой целыми днями у себя в голове прячусь.

Глава первая

Летнее солнце деловито испаряло асфальт с чикагских улиц, боль в голове вот уже полдня удерживала меня в горизонтальном положении, а тут еще какой-то идиот начал стучать в дверь моей квартиры.

Я отворил, и Морган с лицом, наполовину залитым кровью, почти упал мне на руки.

— За мной Стражи, — выдохнул он. — Спрячьте меня. Пожалуйста.

Глаза его закатились, и он осел на пол.

Ох.

Супер.

До этого момента я пребывал в заблуждении, что раскалывающаяся голова — худшее, что могло случиться со мной в этот день.

— Блин… трижды блинский тарарам, — буркнул я неподвижному телу Моргана. — Вы все надо мной точно издеваетесь! — Я испытывал сильное, очень сильное желание захлопнуть дверь, оставив его валяться на улице. Будь я проклят, если он этого не заслужил.

Впрочем, и стоять, ничего не делая, я тоже не мог.

— Надо бы тебе голову как следует проверить, — пробормотал я сам себе. Потом дезактивировал обереги — магическую охранную систему, которой я оборудовал свое жилище — ухватил Моргана под мышки и затащил внутрь. Морган, крупный мужчина, больше шести футов ростом, с мощной мускулатурой, и вырубился полностью. Мне пришлось здорово повозиться, двигая его, и это при том, что я и сам не хилый недоросток.

Я закрыл за собой дверь и снова активировал обереги. Потом неопределенно махнул рукой в направлении комнаты и пробормотал: «Flickum bicus». Сдюжину расставленных по всей комнате свечей разом загорелись в ответ на это нехитрое заклятие, а я тем временем опустился возле лежавшего без чувств Моргана на колени и осмотрел его раны.

С полдюжины порезов продолжали кровоточить и, возможно, причиняли изрядную боль, но непосредственной угрозы для жизни не представляли. Простая белая рубаха была на боку прожжена насквозь, кожа в этом месте пошла пузырями. Еще он был ранен в ногу, но рану — по всей видимости, глубокую — он перевязал чем-то вроде кухонного передника, и разматывать эту штуковину я побоялся. Она могла снова начать кровоточить, а моих медицинских познаний на такой случай не факт, что хватит. Полагаться на них в том, что касается жизни и смерти, я бы не стал.

Даже если жизнь не моя, а Моргана.

Я не мог не обратиться к врачу.

К несчастью, если его преследовали Стражи Белого Совета, те вполне могли знать, что он ранен. А раз так, могли взять под наблюдение больницы. Стоило бы мне отвезти его в травмопункт, и Совет узнал бы об этом в считанные часы.

Поэтому я позвонил другу.

Уолдо Баттерс молча изучал ранения Моргана, пока я нервно болтался за его спиной. Уолдо — невысокий такой, подвижный человечек с вечно всклокоченной черной шевелюрой, более всего напоминающей вставшую дыбом шерсть потревоженного кота. Одет он был в зеленый больничный комбинезон и шлепанцы, и руки его двигались ловко, уверенно. Темные, чертовски умные глаза под очками в проволочной оправе производили впечатление, будто он не спал уже пару недель.

— Я не врач, — заявил Баттерс.

Что ж, это мы уже проходили, и не раз.

— Вы же Баттерс Всемогущий, — возразил я. — Вы можете абсолютно все.

— Я патологоанатом. Я трупы кромсаю.

— Можете считать это предварительным прижизненным вскрытием, если вам так легче будет.

Баттерс бросил на меня взгляд исподлобья:

— Чего, не можете в больницу, а?

— Угу.

Баттерс покачал головой:

— Это не тот ли парень, что пытался убить вас как-то в Хэллоуин?

— И еще несколько раз до того, — подтвердил я.

Он расстегнул сумку с аптечкой первой помощи.

— Я как-то тогда не очень понял, за что?

Я пожал плечами:

— Подростком я убил человека с помощью магии. Меня арестовали Стражи, а потом судил Совет.

— Я так понял, вас оправдали.

Я мотнул головой:

— Они просто решили, что, поскольку я действовал в целях самозащиты, возможно, мне можно дать отсрочку приговора. Типа условно-испытательный срок. Моргана как раз и назначили ответственным инспектором.

— Инспектором? — переспросил Баттерс.

— Если бы я провинился еще раз, ему полагалось отсечь мне голову. Вот он и таскался за мной хвостом в надежде найти повод.

Баттерс потрясенно зажмурился.

— В общем, первые несколько лет своей взрослой жизни я провел с оглядкой на этого парня. Он постоянно подставлял и унижал меня. Меня еще довольно долго кошмары мучили — с ним в качестве главного действующего лица, — честно говоря, этот кошмар — неумолимый убийца в сером плаще с ледяным мечом в руках — снится мне до сих пор.

Баттерс начал размачивать засохшую повязку на ноге.

— И вы ему помогаете?

Я пожал плечами:

— Он считал меня опасным зверем, которого необходимо уничтожить. Он в это искренне верил и действовал соответственно.

Баттерс искоса посмотрел на меня:

— И вы ему все равно помогаете?

— Он заблуждался, — сказал я. — Это не делает его злодеем. Задницей — да, но не злодеем. В любом случае это не повод его убивать.

— Он сменил точку зрения, да?

— Вряд ли особенно.

Баттерс приподнял брови.

— Тогда почему он явился за помощью именно к вам?

— Я так думаю, потому что это последнее место, где его будут искать.

— Господи Иисусе, — пробормотал Баттерс. Он снял импровизированную повязку, под которой обнаружилась рана длиной дюйма три, но глубокая, со вспухшими, будто губы, краями. Из нее сразу же начала сочиться кровь. — Похоже на ножевое ранение, только больше.

— Возможно, потому что ее нанесли чем-то вроде ножа, но больше.

— Меч? — удивился Баттерс. — Вы что, надо мной смеетесь?

— Совет придерживается старых традиций, — объяснил я. — Очень, очень, оченьстарых.

Баттерс покачал головой.

— Вымойте руки — так, как это только что делал я. Как следует — это займет минуты две-три. Потом наденьте резиновые перчатки и идите сюда. Мне потребуется пара рук в помощь.

Я поперхнулся.

— Э-э… Баттерс, я не уверен, что я лучше…

— Ох, да ладно вам со своими чародейскими замашками, — раздраженно отмахнулся Баттерс. — У вас нет моральных прав отлынивать. Я не врач, вы не медбрат… Короче, мойте свои дурацкие руки и помогайте мне, пока мы его не потеряли.

Еще секунду я беспомощно таращился на Баттерса. Потом встал и пошел мыть свои дурацкие руки.

Если кто не знает, хирургия — занятие грязное. Ты все время испытываешь ощущение, будто подглядываешь за интимными тайнами другого человека. Это как если бы ты неожиданно застал кого-то из своих родителей нагишом. Только крови еще при этом много. Напоказ выставлено то, чему не полагается быть выставленным напоказ, и все это залито кровью. Это раздражает, отталкивает и выводит из себя одновременно.

— Ага, — произнес Баттерс столетие спустя. — Ладно, поехали. Под руки не лезьте, а?

— Артерию перебило? — спросил я.

— Да нет же, черт, — хмыкнул Баттерс. — Тот, кто его рубил, ее едва задел. Иначе он давно уже был бы мертв.

— Но вы это привели в порядок, да?

— Смотря что считать порядком, Гарри. Я тяп-ляп подштопал его немного, но рана останется закрыта ровно до того момента, как он начнет шевелиться. И чем скорее его осмотрит настоящий врач, тем лучше. — Он сосредоточенно нахмурился. — Дайте мне еще минуту зашить здесь.