«Они все устали...» (СИ)

Артём Демченко

«ОНИ ВСЕ УСТАЛИ…»

Произошла эта история еще в те времена, когда Империя Солнечной системы начинала терраформировать Марс, Венеру и Меркурий, а Земля застраивалась прекрасными лучезарными городами. Кельмин Гирпатский был ни чем ни примечательным ревизором Имперской Таможенной Службы. Каждый день он нехотя отрывался от подушки в своей небольшой квартирке на окраине Валеморского посада, протирал уставшие глаза холодными руками и после нескольких секунд привычного созерцания пустоты со старческим ворчанием шёл готовить себе завтрак. Ну, как готовить — положить овощи, пшено и фрукты в кухонный комбайн и получить уже готовую кашу может каждый, верно? После не очень плотного, но вполне сытного завтрака Кельмин быстро надевал выглаженную форму ревизора, кидал себе в рот пару крошечных роботов-зубочистильщиков и пулей выбегал из квартиры, чтобы поскорее сесть за штурвал своего звездолета.

Каждый день он неловко обходил дрона-уборщика, который с равнодушной тщательностью убирал всю грязь пустующего коридора, поднимался по эскалатору в ангар, тепло здоровался с супругами Вакерсами, выслушивая их грандиозные планы на день, быстро садился в звездолет и после недолгого прогрева двигателей активировал платформу подъёма на взлётную площадку. Момент перед запуском двигателей всегда будоражил душу нашего героя: космические полеты были его наркотиком, его страстью, его воздухом, без которого он не мог существовать. Именно за этим Кельмин и пошел на эту работу — за так необходимым ему чувством свободы и отрешенности от всех мирских забот.

Время от поверхности Земли до орбиты пролетало незаметно. Регулировщики воздушного пространства слали дежурные сообщения о загруженности движения в каком-либо районе, предупреждали об опасности столкновения с другими участниками движения, но нашего героя это ничуть не волновало: он знал этот участок, как свои пять пальцев, поэтому слегка пренебрежительно относился к такого рода оповещениям. И вот, когда воздушное пространство родного края осталось позади и перед глазами Кельмина открывался огромный, бездонный космический ковер с яркими звездами-блестками, молодой ревизор ставил свой транспорт на автопилот и открывал бортовой журнал, в котором уже светилось окошко вызова. В тот раз он знал, что его оператором будет одна очень привлекательная особа, с которой он запланировал встречу как раз после окончания рабочего дня. Засияв от радости, он с мальчишеским восторгом ответил на звонок оператора:

— Альдея! Ты не поверишь, как я рад, что сегодня мы будем дежурить вместе. Как твои дела?

— Ох, Кельмин, дела растут, дела не ждут! — засмеялась девушка, поправив локоны шелковистых каштановых волос.

— Ты не поверишь, сколько у нас с тобой сегодня работы! С тобой любая работа в усладу, — улыбнулся Кельмин, наблюдая за тем, как мимо иллюминатора проносится терраформируемая красная планета. — Как насчет свидания после работы? Сходим в ресторан, погуляем…

— Давай сначала с делом разберемся, — серьезно предложила Альдея.

— Хорошо, как скажешь, — сосредоточился Кельмин, крепко схватившись за штурвал. — Что за напасть?

Рядом с орбитой Плутона был обнаружен сухогруз «Бездонный».

— Хах! — засмеялся Кельмин. — Звучное имечко, нечего сказать.

— Кельмин! Дело серьезное! — Хорошо, хорошо, — успокоил подругу наш герой. — Продолжай.

— Все документы у него в порядке, но вот о грузе ничего неизвестно: в бортовом журнале и базе данных об этом не упоминается. Плюс, у них, по всей видимости, проблемы с ретранслятором: на связь они не выходили вот уже сутки.

— Может вспышки звезд? Они могут дров наломать.

— Исключено, — ответила Альдея. — Солнечной активности в этом месте вообще не наблюдается. Посадский и уездный прокуроры допускают рейдерский захват. У тебя есть оружие на борту?

— Да, — ответил Кельмин, нащупав пистолет на поясе, а сам подумал: «Чёрт! Только рейдерского захвата мне тут не хватало».

— Хорошо, — закивала Альдея. На её лице отчетливо читалась тревога. — Если вдруг что случится, я буду на связи.

— Не волнуйся — всё будет хорошо, — успокоил свои любимую Кельмин. — Скоро я уже буду на месте и со всем разберусь.

— Береги себя, Кельмин, — с этими словами Альдея исчезла вместе с экраном связи.

Ревизор выдохнул. Нашего героя терзало какое-то гнетущее ощущение, что с этим судном что-то не так. Почему он не выходит на связь? На судне есть ремонтники — они уже давно должны были всё починить. Тем более, на этот случай всегда есть резервные источники питания, которые всегда включаются автоматически. Почему они не сработали? А капитан? У него ведь есть свой канал связи — неужели и он сломан?

Эти вопросы не давали покоя нашему герою вплоть до долгожданной встречи с искомым судном. «Бездонный» вполне оправдывал старую поговорку Примитивной эпохи: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Сухогруз был по истине колоссален — он был скорее похож на вытянутый крошечный планетоид, чем на объект антропогенного происхождения: громадные наросты-склады под килем могли вмещать сотни тысяч тонн грузов, способных прокормить Новоэльдорасский посад несколько раз; гигантские двигатели молчаливо наблюдали черными соплами за окружающим космическим безмолвием. Посудинка Кельмина казалась еле различимой песчинкой на фоне колосса космической промышленности человечества.

Наш ревизор впервые видел такие суда. Максимум ему доводилось работать с небольшими грузовыми транспортниками, вместимостью не более пятисот тонн. Эта же громадина могла вмещать, согласно предоставленному досье, около девяти тысяч тонн груза. Обездвиженный, этот титан не на шутку пугал молодого таможенника. Настроившись на канал связи «Бездонного», Кельмин слегка дрожащим голосом строго обратился к экипажу сухогруза, в надежде, что они смогли починить ретранслятор:

— КЕС «Бездонный», говорит ревизор Имперской Таможенной Службы Кельмин Гирпатский. Вы слышите меня, прием?

Ответа не последовало. Кельмин, выдержав паузу, повторил:

— КЕС «Бездонный», говорит ревизор Кельмин Гирпатский. Слышите меня, прием?

Никто не ответил.

— Что б вас, — выругался Кельмин и направил звездолёт к ангару для челноков. Крепкая трилитовая дверь ангара была распахнута настежь, что не удивило Кельмина: рейдеры — не эталон аккуратности. Но один факт всё же заставил нашего героя озадачиться — никаких следов взрыва и взлома диагностика не выявила. Вся гидравлика была цела, зажимы и опорные колонны — тоже. Следовательно, кто-то открыл дверь изнутри. Мятеж? Неполадки? Причины для ревизора так и остались неясными.

Вскоре челнок нашего героя успешно залетел в ангар и мягко приземлился на просторную платформу. Все спасательные судна стояли на месте, режущего уши сигнала тревоги также слышно не было — «Бездонный» был окутан гнетущей тишиной. Кельмин отпустил штурвал, что-то пробормотал себе под нос, встал с кресла пилота, попутно схватив планшет для отчёта о повреждениях и записи протокола о перевозимом грузе, и открыл кабину.

Изнутри сухогруз внушал ещё большее восхищение: гигантские дугообразные балки весом в несколько десятков тонн сдерживали тяжёлые листы дендрита, которые составляли внутренний каркас космического владыки; от посадочных платформ тянулись десятки стройных пешеходных дорожек, по которым рабочие с помощью гидравлических тележек перевозили средне- и легкогабаритные грузы; под потолком висели огромные краны для подъёма наиболее тяжелых предметов и товаров. «Бездонный» показался Кельмину городом, который вдруг совершенно неожиданно замер по необъяснимым причинам.

Не долго думая, наш герой вылез из уютного звездолёта и быстро направился в сторону лобби, где обычно заседал секретарь. Кельмина не на шутку пугал тот факт, что на его просьбу приземлиться не последовало ответа, а весь ангар, в котором должна была кипеть работа, пустовал. Сердце чувствовало необъяснимое онемение, будто кровь перестала в тот момент циркулировать по жилам. Руки что есть силы сжимали планшет, как спасительную веточку для пловца, уносимого бурным речным потоком. Язык пересыхал, не в силах произнести слова. Наконец, широкая металическая тропа привела инспектора к лобби. Все счастливые надежды разузнать что-либо у секретаря рухнули в одночасье: на месте никого не было. Единственное, что напоминало о присутствии человека — включенные камеры видеонаблюдения, которые почему-то давали слегка нечёткую картинку.