Призрачный жених

Роберт Хант

Призрачный жених

Давно, очень давно в Корнуэльсе, в Бостоне, жил один фермер по имени Ленайн. У него был единственный сын, Фрэнк, своим своенравным характером обязанный обоим родителям. Среди работниц на ферме выделялась одна молодая девушка, Нэнси Треновет, в основном помогавшая миссис Ленайн в различных хлопотах по дому.

Нэнси Треновет была очень хороша собой и совершенно необразованна в том смысле, как мы понимаем это теперь. Однако природа щедро одарила ее. и она в совершенстве усвоила все тонкости работы, тем более что и ее личным желанием было когда-нибудь завести небольшую ферму. Как и родители, ни разу не выезжавшие дальше окрестностей родного Пензанса, она представляла себе мир ограниченным несколькими милями неподалеку от края земной тверди. И хотя привычная ей карта мира была невелика, она поражала ее необычайно. Пустынные берега; маленькие, но плодородные долины; изрезанные холмы с коронами каменных пирамид; торфяные болота, заросшие дроком и лиловыми цветами вереска; омытые водой морские утесы и посеребренные солнечным светом пески — были страницами книги, которую она изучала под руководством матери, глубоко убежденной, что каждая вещь в мире есть пристанище какой-то души. Сердце девушки наполнялось глубокой религиозностью от рассуждений ее матери, вера которой была скорее ощущением того неизведанного мироздания, что начинается сразу вслед за нашим. Старшая Треновет обладала заметным влиянием среди соседей-крестьян; ее доброта и отзывчивость пользовались заслуженным уважением в приходе.

Хотя молодая Нэнси и работала прислугой, гордость ее нисколько не страдала от этого. В характере молодой девушки было так много хорошего, что она стала во многих отношениях вроде дочери для своей хозяйки. В те дни не было тех условностей обращения, принятых в наше время между господами и простолюдинами, и поэтому не было ничего удивительного в том, что Фрэнк и Нэнси сблизились и полюбили друг друга. И хотя всем было известно, что Фрэнк и Нэнси посвятили себя друг другу, родители молодого человека, казалось, не замечали этого и очень удивились, когда однажды он попросил их благословения.

До сих пор Ленайны позволяли своему сыну поступать, как тому заблагорассудится, списывая все на молодость и неопытность, однако теперь, в деле, затрагивавшем их достоинство, они рассердились на него за непослушание. Старик отец заявил, что будет унижением для Ленайнов породниться с Треноветами, и без дальнейших объяснений запретил свадьбу.

Нэнси в тот же день отправили в Элши-Милл к ее родителям, а Фрэнку последовал строгий наказ никогда больше не встречаться с девушкой.

Когда речь идет о сердечных делах, подобные запреты старших обычно не выполняются. Так было и в этом случае. Редко встречавший сумерки дальше ограды отцовского сада, Фрэнк теперь целые вечера проводил неизвестно где. Дом Ленайнов странно изменился. Мрак укрыл все предметы. Отец почти не разговаривал с сыном. Ссоры и перебранки вспыхивали все чаще. Мать больно переживала за сына, не послушавшегося отцовских слов.

Редко когда вечерний сумрак не заставал Нэнси и Фрэнка вдвоем. Святой источник Холи-Велл стал излюбленным местом их свиданий. У его вод они поклялись хранить верность друг другу; в подтверждение обменялись локонами; кольцо, снятое с руки мертвеца, было разъято на две половинки, скрепив навеки их союз. Однажды ночью они поднялись на скалу Логон-Рэк у Трерина и там повторили свою страшную клятву.

Так не очень счастливо протекало время, и в результате попыток подавить чувство силой оно лишь ширилось и становилось сильнее, подобно потоку, перегороженному плотиной.

И наконец случилось то, что должно было случиться: родители Нэнси обнаружили естественное следствие встреч двух порывистых молодых людей; с этого момента их старания женить Фрэнка на дочери удвоились.

Однако уговорить старого Ленайна не было ни малейшей возможности: он упрямо стоял на своем. Месяц спустя дела потребовали его присутствия в Плимуте, куда он забрал и сына, намереваясь отправить его поплавать по белу свету, чтобы таким образом отучить его от любовной глупости. Фрэнк был не в силах далее сопротивляться родительской воле и в конце концов уступил отцу. В Плимуте он нанялся на корабль, направлявшийся в Индию, и сказал последнее «прости» родным берегам.

Домой писать он не мог, ведь история случилась в те дни, когда письма доходили с величайшими трудностями, и потому Нэнси ничего не могла знать о своем возлюбленном.

Родился ребенок, и в этом полном тревог и опасностей мире он стал утешением для своей матери. Забыв все печали, старшая Треновет радовалась его лепету, а Нэнси с грустью вспоминала о его отце. Горе придало сил девушке, и она часто говаривала, что, где бы ни был ее Фрэнк, она всегда с ним в своих мечтах. Какие бы испытания ни ждали его — ее любовь будет ему поддержкой. Ее не покидала уверенность, что никакие расстояния не смогут разъединить их души и время не властно разрушить их клятву, скрепленную кольцом мертвеца.

Шли дни, и вновь в дом Треноветов постучала нужда, заставив Нэнси покинуть дом и наняться в прислуги. Заботу о ребенке ее мать взяла на себя и перебралась с ним в деревню Кимьялл, что в приходе Святого Павла.

Как и мать, Нэнси обладала сильным характером и вскоре ужилась на новом месте. У нее появилось много подружек среди дочерей местных фермеров, однако эти знакомства так и не переросли в подлинную привязанность. Надо сказать, что новые подруги Нэнси полностью разделяли предрассудки и суеверия тех лет и тех мест.

Пошла третья зима с тех пор, как Фрэнк Ленайн покинул родную деревню. От него не приходило никаких вестей; ни родители, ни Нэнси не знали, что с ним, и всех печалило его отсутствие. Теперь Ленайны были не против видеть у себя его сына, однако Треноветы не хотели расстаться с мальчиком. Ленайны пытались уговорить Нэнси, но девушка гордо отказалась.

В канун Дня всех святых подружки уговорили Нэнси — не очень трудное дело пойти гадать на семенах конопли.

В полночь они тайно пришли в местечко Кимьялл, чтобы там совершить необходимый обряд. Подружки оказались более робкими, чем Нэнси, и ей выпало бросать семена первой. Она смело шагнула вперед и проговорила, разбрасывая семена:

Конопляное семя, сею тебя, Конопляное семя, расти для меня; И тот, кем будет любовь моя, Предстань предо мной, покажи себя!

Заклинание было повторено трижды, после чего, обернувшись, Нэнси посмотрела через левое плечо и увидела молодого Ленайна; он так сердито глядел на нее, что от испуга девушка вскрикнула и тем нарушила волшебство. Еще одна девушка решилась произнести слова, но не увидела ничего, кроме белого гроба… Всем стало страшно, и девушки убежали с берега.

… Пришел ноябрь с его жестокими штормами, и однажды в грозовую ночь на скалы в Верновол-Клифф море выбросило огромный корабль. Сокрушаемый бурными валами, он вскоре разлетелся в щепки. Среди тел, пригнанных волнами к берегу, был и Фрэнк Ленайн. Последние слова, которые он произнес перед смертью, были просьбой послать за Нэнси Треновет и священником, чтобы обвенчаться.

Быстро теряющего силы Фрэнка перенесли на носилках в Босшон, однако несчастный скончался прежде, чем увидел городскую окраину. Родители, потрясенные горем, позабыли известить Нэнси о возвращении ее возлюбленного, и бедный Фрэнк, так и не простившись с Нэнси, упокоился на последнем ложе за церковной оградой.

Минул день. Вечером, после похорон, Нэнси вышла во двор, чтобы запереть двери. Как всегда, она постояла недолго на крыльце, вглядываясь в ночной полумрак.

Неожиданно ее окликнул подскакавший к дому всадник; при звуке его голоса кровь всколыхнулась в жилах Нэнси. Это был Фрэнк! Она не могла забыть его голос! И лошадь под всадником была ее любимицей; Ленайн часто приезжал на ней в Элши. Густой сумрак скрывал лицо всадника; вид его был печален и угрюм, как смерть.