Дом-призрак старого Фреда, или Как дети проводят Хэллоуин

Борис Хантаев

Дом–призрак старого Фреда или Как дети проводят Хэллоуин

Уже полная луна сменила солнце, и дети, в своих жутких костюмах, вышли на улицу. Лишь один раз в году, город N видел столько маленьких вампиров и оборотней, зомби и мумий, что не спеша блуждали со своими корзинками в виде тыкв, вдоль аллей и парков. Дети, изображавшие мертвецов с улыбками до ушей, предвкушали свою охоту на сладости, в то время, как их родители, устраивали свой, небольшой праздник. Собравшись у экранов телевизоров, большими компаниями с тазиками, наполненными соленым попкорном, они собирались смотреть свои любимые ужастики. Кто–то в ночь всех святых устраивал кино–марафон из всех частей «Кошмара на улице вязов», кто–то из франшизы «Пила». Поглощая куча вредной еды, и запивая все пивом, взрослые забывали о своих детях, что на одну ночь в году освобождались от всех запретов и могли делать все, что им только вздумается.

Маленькие кошмарики гуляли по городу, и стучали в каждый дом, что попадался им на пути. Когда же дверь открывалась, мини–монстры в визг произносили одну фразу, после чего выставляли вперед свои ведра–тыквы, куда вмиг летели конфеты, мармелад, печенье, в общем, все, что портит зубы, но так приятно заполняет животы. И никто не мог устоять перед детскими чарами и древней традицией открывать в Хэллоуин дверь, любой нечисти, что постучит в ваш дом. Никто, ну или почти никто.

Все знали, что в этом день к дому старого Фреда лучше не подходить. Его жуткий дом, дом–призрак, как называли его местные жители, раньше всегда притягивал детей, ведь он был выше всех остальных и стоял на отшибе города. Готический стиль, в котором сам Фред когда–то построил свой дом, и сыграл ключевую роль в его столь неприятном названии, которое раньше его хозяину было по душе. Его треугольная крыша, квадратный дымоход и окна в виде арок, делали дом старика похожим на замок, черное дерево, и коричневая черепица добавляли строению, той необходимой на день всех святых жути. Много лет назад, каждое тридцать первое октября в доме–призраке собиралось уйма людей, ведь тогда еще молодой Фред устраивал свой адский бал. Каждый уважающий себя житель города N, просто обязан был там быть. Эти балы всегда проходили на ура, и о них не редко вспоминают старики, счастливчики которым удалось потанцевать в гостях у Фреда, когда тот еще не обезумил убитый своим горем. Но прошло уже больше двадцати лет, как двери дома–призрака не открываются постучавшемуся в них гостю. Старый Фред стал изгоем, который не хочет вести светские беседы, а тем более встречать гостей. Его жуткий дом уже покрылся плесенью и паутиной, ведь за ним перестали ухаживать, он умирал вместе со своим хозяином.

Все дети города N знали, что к дому–призраку лучше не подходить тем более в канун дня всех святых. Но, несмотря на это, в эту ночь, в его дверь все–таки постучали.

Старый Фред сидел в своем кресле и не спеша поглощал ром. На его коленях лежал клубком черный кот, который тихонько мурчал, успокаивая разбитое сердце старика. Несмотря на поздний час, Фред не хотел спать, каждое тридцать первое октября, на него накатывала жуткая бессонница, которая приносила с собой те, жуткие воспоминания той кошмарной ночи, о которой он не мог забыть. Бутылка рома была уже практически пустой, а черный кот Томас уже уснул, когда в дверь дома–призрака кто–то постучал. Этот звук старик не слышал уже давно, его редко кто беспокоил, а в Хэллоуин так вообще никогда, уже двадцать лет. Но сегодня кто–то рискнул и ударил своим кулаком по его деревянной двери. Фред решил не отвечать на стук, надеясь, что незваный гость или гости уйдут. Но стук продолжился, теперь он стал сильней.

— Пошли прочь, кто бы это ни был! — прокричал старик что есть мочи. Его крик не остановил стук, в дверь продолжили барабанить чьи–то кулаки. Тогда Фред допил остатки рома, и запустил пустую бутылку в дверь, чем до жути напугал своего кота, который вскочил и покинул коленки хозяина.

Но даже бутылка, разлетевшаяся на десятки осколков, не остановила стук в дверь. Для старого Фреда этот звук был невыносим, особенно в эту ночь, он встал со своего любимого кресла, и, взяв в руку трость, направился к двери. Хозяина дома–призрака била ярость, он хотел свернуть шею подлецу, что побеспокоил его в эту кошмарную ночь, но когда он открыл дверь, то увидел, что подлец не один, их много и они все маленькие.

— Сладость или гадость? — в один голос промолвили четверо детей. Смерть, в длинном черном балахоне и с косой в руках. Ведьма с треугольной шляпой на голове. Зеленый Франкенштейн, и Дракула в своем фирменном черном плаще с красной подкладкой. Главный вампир стоял впереди всех, и его корзинка–тыква была первая на очереди для получения драгоценных конфет.

— Как же я вас всех ненавижу — со злобой в голосе произнес старик, а после поднял трость, и со всей силы ударил ей по лицу маленького Дракулу. Мальчишка в костюме повалился на землю, а на его щеке выступила кровь. Когда дети окружили своего раненого друга, старый Фред захлопнул дверь дома–призрака. Теперь старик был уверен, что эти проклятые дети, больше не побеспокоят его.

— С тобой все в порядке Артур — с ужасом в голосе спросила маленькая ведьма, которую звали Мэри.

— Да, это всего лишь царапина — поднимаясь с земли, и вытираю щеку рукавом плаща, произнес Дракула. — Мне родители говорили, что здесь живет безумный старик, но я не думал, что настолько.

— Ладно, давайте пойдем к другим домам, мы по дороге сюда несколько пропустили, уверенна, там нас ждет очень много конфет — уже с улыбкой на лице промолвила ведьма.

— Ты предлагаешь здесь все оставить как есть? — со злостью в голосе спросил свою подругу Артур. — Объясни тогда смысл фразы, которую мы говорим, «Сладость или гадость?»?

— Смысл такой — в разговор вступила смерть, которую в любой другой день звали Майк. — Если нам не дают сладость, мы делаем гадость.

— Да! — обрадовался зеленый Франкенштейн, которого звали Джек. — Давайте устроим этому вонючему старику подлянку.

— Нет! — запротестовала Мэри. — Давайте отправимся к другим домам, нас же предупреждали, что к дому–призраку нельзя подходить, что его хозяин дед–психопат.

— Этот дед, ударил меня — взяв ведьму за руку, начал говорить Артур. — Он первый пролил кровь, теперь наш черед. Так, Джек обыщи дом, может, найдешь открытое окно, мы должны оказаться внутри.

Взяв на кухне новую бутылку рома, старик вернулся в кресло, которое так любил. Рядом на письменном столике лежала фотография его умершего сына. На ней его мальчик был в костюме зомби, весь в лохмотьях заляпанных кровью. Фотография была сделана двадцать лет назад, в тот проклятый Хэллоуин, когда сына Фреда не стало. Воспоминания той злополучной ночи, накатили волной на бедного старика из глаз которого, тут же хлынули слезы.

Это был канун всех святых, и уже по доброй традиции в доме–призраке проходил бал. На нем были только взрослые, которые пили дорогое вино и участвовали в веселых конкурсах. В то время, как их дети, ходили по домам и выпрашивали конфеты у тех, кому не посчастливилось попасть в гости к Фреду. Среди таких детей был и сын хозяина самого жуткого и в то же время красивого особняка города N.

Маленький Том вместе со своими друзьями наслаждался Хэллоуином, гуляя вдоль аллей и парков, заглядывая в каждый дом, в поисках своей сладости. Детей было так много и все были такими веселыми, что никто сразу не заметил исчезновения маленького зомби, который отвлекся изучением конфет и отбился от своей компании. Но это не очень его напугало, корзинка Тома уже была почти наполнена, и ему не терпелось по скорее вернуться домой и показать любящему отцу свой улов. Чтобы сократить путь, мальчик пошел через парк, где так любила отдыхать молодежь, куда постарше его. Маленький зомби шел, продолжая увлеченно перебирать в корзинки свои сладости, ему очень хотелось сосчитать все шоколадные батончики, поэтому он не особо смотрел по сторонам. Когда яркий свет фары осветил его глаза, а звук мотора заставил отвлечься от конфет, было уже слишком поздно. Мотоцикл мчался на такой скорости, что заметить мальчика была невозможно, особенно когда его водитель был до жути пьян. Генри и не подумал остановиться, когда его байк задел тело ребенка, пьяному мотоциклисту показалось, что он сбил какое–то животное, вот он и продолжил гнать.