Осколок Мира. Цикл первый : Близкий Рай (СИ)

- Эта собака меня царапнула- не громким дрожащим голосом ответила она. А фигура начала снова свои неторопливые движения, поднимая и широко растопыривая длинные руки, будто желая обнять всю компанию целиком, издав еще один устрашающий звук. Походил он на булькающий басистый рык. Протяжный, нарастающий, и захлебывающийся.

- Все в дом! Быстро! - криком скомандовал Гилиас. Эта команда скинула каменные оковы страха как с самого скомандовавшего так и остальной компании, словно небрежное движение росу с травы. Буд то сметенные резким ветром листья, ребята молнией метнулись к спасительному убежищу. В этот момент почти каждый из бегущих благодарил богов, что отдыхали на даче, а не в лесу, как планировали по началу. А Гилиас не поворачивая головы, затылком ощущал, что преследовавший тоже ускорил свой ход, надеясь догнать убегающих раньше, чем они доберутся к дому.

В секунду, проскочив дверной проем друзья небрежно разместились в комнате: кто повалился на пол, кто прижался к стене. Трал одним махом закрыл дверь и забив одним ударом засов в щеколду, успев, заметить, что преследующий тоже бежит, прихрамывая. Никто даже не успел перевести дыхание, молча, глотая воздух судорожно сокращающимися легкими, как в дверь врезалось что-то тяжелое. Засов скрипнул, но выдержал, только один болтик из шести, выпал. Штукатурка над дверью осыпалась. Да и сама дверь из каменного дерева выдержала резкий напор. Трал отскочил от двери, оступившись о полулежащего Бриана и упал рядом. Девушки закричали, схватившись, друг за дружку. Парни были просто в оцепенении. За дверью было слышно хрипящее, тихое рычание, в котором чувствовался неудержимый гнев. И снова три удара, но уже слабее, чем первый. Девушки в такт ударам вскрикивали от ужаса, охватившего полностью их сознание. Эфира безудержно стала плакать, уткнувшись в плечо сестре, инстинктивно пытаясь спрятаться от настигшего ужаса. У Таиры по окаменевшему лицу из широко раскрытых глаз текли горячие слезы. Эридор стоял, словно статуя еще бледнее обычного, схватившись за голову. Бриан и Трал лежали, приподнявшись на локтях, уставившись в дверь.

За дверью стало тихо, видимо нечто отошло от двери. Первым из замораживающих тисков страха вырвался Гилиас. Он стал что-то искать в комнате под кроватью, и шкафами, роняя проклятия про себя. Бриан, шепотом наполненным гневом, из-за переживаний, что метания друга смогут призвать рычащее нечто, выпалил:

- Что ты ищешь, боги тебя раздери !?

- Топор! Проклятье, видимо я занес его в амбар! - ответил Гилиас, остановившись и прищурив глаза, вспоминая, действительно ли он разместил топор в амбаре. Поведение его было несколько не соответствующим сложившейся ситуации. Казалось, он спокоен, но сильная дрожь, пробирающая его тело, выдавала в нем внутренние волнение.

Такой громкий ответ взбесил друга . Исказив лицо и приложив указательный палец к губам, Бриан гневно показал, что следует быть тише.

- Кто это Гилиас? Что ему нужно?- протянула надорванным голосом Эфира.

- Я не знаю... Но предположение есть!

Ребята понемногу стали отходить от сковавшего их оцепенения.

- А что если это та тварь, что разорвала компанию, про которую я рассказывал? Что теперь делать?- предположил Трал.

- Как что делать? Мы же в доме! Будем сидеть здесь, пока он не уйдет!- теперь гневно сказал Бриан Тралу, повернув к нему голову.

- Ну, так тела тех же четверых в доме нашли, а части тел разбросаны были всюду!- так же гневно ответил Трал. Эфира, услышав такое, залилась горькими слезами.

- Тише! Тише!- прошипел Эридор, и надорванным голосом вскрикнул:

- Слышите ?...Я вижу его силуэт в окне!

Перед окном было видно очертания фигуры. Потом оконную решетку с яростью стали дергать и шатать. Решетка скрипела и видимо гнулась под яростным натиском, но героически устояла. Тяжелые спешные шаги, сопровождаемые надрывистым хрипом, направили силуэт к другому окну. Яростные рывки пытались сорвать решетку и с этого окна, но крепления были сделаны на славу, и она повторила подвиг ранее атакованной решетки. Видимо неудача взбесила враждебного пришельца, и оно ударило по решетке, как-то беспомощно застонав. И замерло напротив окна, словно обдумывая, что предпринять дальше.

- Что он делает?- сухим голосом спросила Таира, смотря в одну точку.

- Пытается проникнуть внутрь и думает, как это сделать! Так, топора нет ... надо что-то другое - ответил на вопрос Гилиас, и схватив массивный табурет за ножки, размашистыми и тяжелыми ударами стал ломать его об пол. При трескающих звуках ломающегося табурета, силуэт быстрыми тяжелыми шагами снова переместился к двери, и за ней что-то тяжело упало. Девушки вздрогнули и немного успокоились в проливе слезных осадков. Бриан, так и не поднимаясь с пола, спросил в пространство:

- Что ж оно там делает, чтоб его разодрало?

- Я думаю, смотрит на нас в щель, между дверью и полом. Чем мы здесь занимаемся. Интересуется - ответил Гилиас, почти сломав табурет. Бриан почему-то сейчас осознал, как паук, который днем сидел в подвале мог проникнуть в дом - через щель. Но непонятное поведение друга заставило снова впасть в гнев:

- А что ТЫ делаешь? А ?

- Оружие! - ответил Гилиас, отломав одну ножку с крупным изогнутым гвоздем, а сидельце взяв на подобии малого щита. С наружи стали слышны совсем странные звуки, будто кто-то отрыгивался, а в щель между полом и дверью стало пытаться проникнуть нечто по виду схожее на влажный кусок мяса в прозрачной пленке. Вслед за этим помещение наполнилось жутким зловонием.

- О, милостивые боги, что он делает? Когда это уже кончится? Хватит. Хватит!- стала истерить Эфира. Таира пыталась держать ее крепче.

- Я думаю…оно хочет свой язык просунуть в щель - сам не веря своей догадке, с сомнением в голосе сказал Гилиас. И это намерение у существа за дверью получилось осуществить. То, что могло служить языком, было бледно розового цвета покрытое сетью маленьких черных капеляров. Проникнув в помещение, предполагаемый язык поднялся, изогнувшись подобно кобре, и стал равномерно покачиваться вверх-вниз.

- Обнюхиваешь нас гад, да ? ...Так обнюхай это, тварь!- выкрикнул Гилиас. Одним прыжком оказавшись возле двери и пригвоздив, покачивающийся предполагаемый язык к полу ножкой табурета...

VI

Движение Гилиаса не было молниеносным. Может даже и не очень быстрым, скованное страхом, но движимое яростью, рвущей на мелкие клочья его морозные оковы. Этот поступок Гилиаса в образовавшемся мире страха, отчаяния, безысходности и злобного существа снаружи был совершенно чуждый. Он казался настолько нереальным насколько может нереальным казаться Солнце, внезапно появившееся в ночном небе. Трал, молча, хлопал глазами, и не мог понять, реальность окружает его или это некое ужасное подобие реальности, которое может, привидится только в кошмарном сне, вызванном тяжелым заболеванием. Этот не переборимый страх заполняющий вены, вязкостью сковывающей мышцы, и вызывая сильнейшую дрожь. Эти слезы застывшие в глазах. Выветривание сознания из головы, наполняемой вместо этого лишь одним желанием спрятаться и переждать. А Трал был не из робкого десятка. Нередко его задирчивость и, временами, откровенное нахальство приводило к стычкам с хулиганьем человеческой и гномьей породы, после которых он вынес, как награду, три шрама от ножа и неисчислимое количество обычных синяков и ссадин. Но сложившаяся ситуация кардинально отличалась от уличных драк. Снаружи находилось существо настроенное не просто враждебно. Оно не хотело обзываться, оскорбляя твое достоинство, или вывести из себя. Не было также и желания у него кулаками вытрясти из тебя излишнее самодовольство, которым ты задеваешь окружающих. Желание у этой твари было одно, и это чувствовали все - убить! Просто лишить тебя того дара которым наградили родители - жизни. Лишить будущего. Разрушить все твои планы. Планы твоих друзей и близких, связанных с тобой. Все, которые уже есть, и которые еще родятся. И это нечто просто хочет забрать все эти дары жизни, о которых так часто забываешь до момента беды, и кинуть в огонь своего бесхитростного и в тоже время невообразимо ужасного желания - убить тебя! Смести тебя из этой жизни, как ветер сметает листву, как дождь смывает чьи-то следы. И это все вызывает тяжелую обиду, внутри, перекрывающую дыхание, словно камень тяжелый лежащий на груди. Тралу так не хотелось смерти, что не возможно было передать словами. А чувство обиды тисками давило грудь, от того, что неизвестное нечто не согласовывает с тобой вопрос жизни и смерти, как не согласовывают его с курицей, перед тем как отнять ей голову. Из-за того хочется просить, умолять, вымаливать себе прощение, даже не зная, чем провинился перед своим палачом. Выплакать просьбами свою законную жизнь, дороже которой сейчас нет ничего на свете. Трал окинул туманным взором людей в комнате, ставших в эту секунду ему во стократ дороже, чем обычно. Как же не хотелось ему их терять, а еще больше не хотелось покидать этот мир. Эридор направив взор в никуда, стоял как вкопанный, обхватив голову обеими руками. Рядом лежащий Бриан весь бледный с искривленным лицом и печально сложенными бровями, по-видимому, глядел туда же куда и Эридор. Девушки, обнявшись, безутешно рыдали. Трал осознал, что всех охватывает чувство обреченности. А время казалось застыло в комнате или растягиваясь, словно вязкое тесто.