Осколок Мира. Цикл первый : Близкий Рай (СИ)

Но Аримана остановить уже было невозможно. К нему страшились подойти. Лицо его исказилось в гримасе гнева и мук. Посох пульсировал красным светом. Он хрипел, но не останавливался. Ариман врезал вершину горы в более мягкие пласты земной поверхности и начинал протаскивать её сквозь них. Все ощутили нарастающий подземный гул. Это вселяло благоговейный ужас в сердца наблюдавших. Глаза их были широко раскрыты. Они пересматривались между собой и шептались: « Гора? Это что гора?» Аримана окутала златистая аура. Посох горел, синим и красным светом, а гора с грохотом и гулом, прорезалась всё ближе и ближе к земной поверхности. Ариман чувствовал, что она совсем близко и вот-вот покажет свою вершину. Но нечто из глубин снова проявило себя. Оно снова вцепилось в гору и начало с невероятной силой тянуть её обратно под землю. Ариман не мог в это поверить. Так близко успех и всё может быть нарушено. Казалось, к горе добавился вес, в половину самой горы. Видимо то что тянуло гору вниз в первый раз само прицепилось к основанию горы и препятствовало её подъему. Ариману очень хотелось ощупать магическими руками это нечто, но тогда он выронит гору и достать её назад у него не хватит сил. Он принял решение! Пусть это будет последнее, что он сделает, но гора будет стоять! Он стал медленно подымать посох над головой. Маги, осознали, что это действие опасно для самого Аримана. К тому же многие из них так истощились, что оседали наземь без сил. Наблюдавшие также замерли, подсознательно ощущая, что поднятый посох будет кульминационным моментом в ритуале. Ариман собрал всю мощь, на которую был способен для последнего рывка. Казалось, что и посох стал весить несколько пудов. В голове Аримана проскочила мысль, которая в сложившейся ситуации была как минимум не к месту: « Видимо магия, тоже имеет вес, если ею переполнять предметы». Но это была секундная мысль. Красные и синие молнии вырывались из посоха и с громыхающим треском, попадая в землю, оставляли выжженные воронки. Воздух вокруг потрескивал и взрывался от переполнявшей пространство вихревой магии. Ариман был больше не в силах удерживать посох навесу и с мучительным криком опустил его на землю. Тот стукнул о поверхность земли, словно большой деревянный столб. Гора под землей всколыхнулась, сбросив с себя глубинное нечто. Ариман успел лишь мгновением ментально коснуться этого создания. Оно было невероятных размеров, и улетело обратно в пропасть, а гора с громким треском и гулом, подобно взрыву нескольких сотен взрывчаток, стремительно вырвалась из-под земли. Она вгрызлась в разлом, закрыв его больше чем наполовину. Во все стороны полетели обломки. Удар горы об горы был настолько сильным, что передался вибрацией по земле подобно землетрясению. Многие из наблюдавших повалились наземь. Старший маг жестом указал остальным магам прекратить обряд. Они только этой команды и ждали. Силы их были на исходе, и они все опустились на землю, чтоб перевести дыхание. Упавшие наблюдающие поднялись. Гул еще гулял по горам и равнине. Они смотрели не на новоявленную гору, а на Аримана. Ариман стоял, вцепившись в посох и смотрел на гору. Он согбился и шатался. Но гора появилась! Вот она! Он сделал это. Он создал символ единения народов, которым будут гордиться потомки! Силы оставляли Аримана. Ровно, как и сознание. Он, держась за посох, соскользнул на колени. Глаза его медленно закрылись, и он опустил свою голову на руки, которые еще держались за древко посоха. А в самом посохе, в такт угасанию владельца, затухало голубое свечение. К Ариману подбежал Вендор и подхватил того на руки. Голова Аримана откинулась назад. Подбородок был весь окровавленный, из носа текла кровь. Ариман с трудом открыл глаза, и, увидев Вендора, слабо улыбнулся. Вендор в порыве прижал его голову к своей груди, и, покачиваясь, приговаривал с надрывом:

- Живой!.. Слава богам живой!...Живой!

VI

Анель сидела рядом с любимым и гладила его руку. Ариман открыл глаза и улыбнулся ей. К удивлению многих магов- лекарей у него не оказалось страшных нарушений организма. Слегка были нарушены дыхательные каналы, надорван желудок и растяжка мышц рук. В остальном его состояние здоровья было в пределах нормы. Истощение, полученное вследствие взаимодействия с потоками вихревой магии, было не смертельным. И могло быть восстановлено меньше чем за неделю. Про себя Ариман отметил, что всё – таки у него есть иммунитет к вихревой магии. Иначе выдержать подобные нагрузки он был бы просто не в состоянии, даже при поддержке такого количества магов за спиной. Еще его интересовал вопрос об огромном нечто, что вырывало у него гору. Ариман решил пока не распространяться на этот счет, и как только поправит силы, укрепит основание горы так, что назад её невозможно будет затащить. Главное, чтоб это нечто не вырвалось наружу. Но гору оно не получит назад – это было решено твёрдо. Ариману было не по себе, что он своими действиями смог потревожить что-то настолько грандиозное. И еще он очень опасался, чтоб это не стало погибелью для всех. Он отгонял от себя подобные мысли и старался думать о будущем. О будущем с Анель. Ариман возродит свой род. Анель сама говорила, что хочет не меньше трёх детишек. А сделаем пять! Теперь у него хватит и сил, и денег, чтоб достойно вывести свой род в правящую верхушку. Его дети и внуки будут правителями! Но все это в будущем, а пока следует восстановить свои силы.

Анель заметила его пробуждение, И ласково спросила:

- Снова проснулся? Ночью ты снова стонал и кричал, что она твоя, и ты её не отдашь. Ты уже четвёртую ночь не хочешь отдавать кого-то…Кто она?

Ариман не ожидал сразу после пробуждения услышать подобное. За все время, сколько они знакомы с Анель, она никогда не ревновала. Все радости ревностных мук доставались Ариману. То послы знатные приезжали в гости к её отцу, то купцы, то молодые командиры. И часто Ариман своими глазами видел, как Анель смеялась и шутила с ними, как приветливая хозяйка и воспитанная дочь. А однажды Ариман увидел, как Анель грациозно танцует с одним высокопоставленным молодым чиновником. После этого Ариман долго ходил по парку съедаемый ревностью, словно лист гусеницами. Но все это было уже давно. Еще до того, как он признался Анель в любви. Всё изменилось относительно недавно. Когда Ариман создал посох, и продемонстрировал его мощь Анель. Ариман отвёл Анель далеко за пределы города. Она уже тогда отметила, что он после возвращения из гномьих краёв стал очень серьезный и более уверенный в себе. Тогда он сказал: « Видишь те деревья и тот большой камень? Придумай всё, что угодно сделать с ними - я сделаю» Анель тогда ещё смеялась. Она была не раз свидетельницей смешных магически выдумок Аримана, которые не удавались на глазах многих. После них он долго сидел печальный, а она успокаивала его и говорила, что все получиться когда-нибудь. Она тогда не верила, что у него получиться, нечто серьезное. Он ей очень нравился. Можно даже сказать, что она в него была влюблена. Но… Но он был выдумщик, и шутник. Причем разоряющийся дворянин. Он совсем не думал о будущем. Ни о своём, ни об их общем. Он жил одним днём. Анель отлично понимала, что они не могут быть официальной парой. Не смогут быть супругами. И рано или поздно ей придётся разорвать эти нежные отношения. Она оттягивала этот момент как можно дольше. Она не понимала тогда слов оцта. Он однажды сказал ей про Аримана: « Этот малый, очень необычный. Поверь мне дочь моя. В нем есть потенциал, который следует пробудить. Ему надо хорошая взбучка или нервное потрясение. Надо чтоб он постоянно находился в напряжении. Только тогда он сможет реализоваться, а ты, находясь с ним, лишь разнеживаешь его. Постоянно жалеешь. И когда он станет личностью, ты станешь для него обузой!». Тогда это возмущало Анель. Как она может стать обузой Ариману. И не верила, она, что Ариман добьется высот. Но всё это было до того дня как они вышли за город. До того как он показал ей посох, который она считала очередной игрушкой Аримана.