Расколотый Мир

Капитан Мортон сидел на два ряда впереди Лив, выделяясь в своем красном мундире меж серо-коричневых соседей, как павлин среди кур. Он не хлопал и сидел неподвижно. Салли, склонившись к мужу, держала его за руку.

Лив встала. Вокруг нее воцарилась тишина.

— Президент Хобарт. Линия скоро будет здесь. Кридмур найдет нас. Вы должны эвакуировать женщин и детей. Вы забыли, что такое Линия, каким она владеет оружием. Вы должны заключить союз с Кримуром против Линии — ради...

Толпа с отвращением взревела, заглушив ее голос.

Лив всматривалась в лицо президента, а президент, вытянув руки и обхватив трибуну, вглядывался в толпу. Он улыбался своим гражданам и ждал, когда те успокоятся.

Президент Хобарт встретился глазами с Лив. Он наклонился к своему помощнику и что-то шепнул ему на ухо.

— Президент Хобарт, я предлагаю...

Юноша осторожно положил ладонь ей на руку и сказал:

— Мэм.

Вскоре Лив вежливо вывели из зала Помощник сопроводил ее на другой конец города молча, словно желая извиниться, а затем покинул — придерживая шляпу, помчался обратно в Зал заседаний, и его спина скрылась в пелене дождя.

Лив осталась одна, да и к лучшему: вряд ли она смогла бы сейчас говорить. Она впала в шок. Столько недель читать об истории Республики, грезить о ней, разговаривать с ее падшим Генералом, чтобы в итоге обнаружить, что Республика — всего лишь экспонат в музее, из которого Лив теперь выгнали! Эго не укладывалось в голове.

Они отказались от ее помощи. Не выслушали ее советов. Она была не нужна им — и никак не могла повлиять на свою судьбу. Ее безопасность всецело зависела от президента Хобарта и его мудрости, которую Лив, увы, оценивала невысоко.

Она побродила по городу, иногда качая головой, иногда улыбаясь. Направилась на запад, быстро дошла до городских стен, рва и сторожевых башен. Помахала пареньку на башне, державшему ружье. Тот помахал ей в ответ. Он носил ярко-красный кивер офицера. Отцовский?

По другую сторону рва высились дубы. Прохладная, манящая тьма Лив хотелось убежать туда Бросить Генерала Может, Крид-мур уже не станет ее искать? К западу за лесом вздымались остроконечные пурпурные горы. Солнце клонилось к закату, превращая снег на вершинах в блестящую медную кайму. По-прежнему шел дождь, и тонкие холодные капли светились в косых лучах.

Лив сделала еще пару шагов к мосту, и путь ей преградил юноша. Лив узнала его по уродливой ведьминой бородавке на носу. Вот только кто это — Блиссет или Синглтон? Она не видела обоих с тех пор, как они нашли ее в лесу. А он, конечно, ее помнил. И покачал головой, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Вы совершенно правы, сэр, — сказала она. — Для прогулок в лесу уже слишком поздно. Я могу заблудиться.

— Совершенно верно, мэм.

— Вы очень добры к гостям.

Лив повернула обратно. Она шла по грязным улицам Нового Замысла. Вместе все эти улицы образовывали кропотливо спланированное колесо — Лив не могла не признать, что такая планировка города изящна и рациональна. Как объяснял Мортон, в ней воплотился некий принцип организации и порядка, ценимый в Республике чуть ли не превыше всего.

Свет из окон домов струился золотой пеленой в вечернем дожде. Новый Замысел представлялся Лив колесом, которое отвалилось от огромного сверкающего часового механизма, долго катилось куда-то в одиночестве и, наконец, упало здесь, в этой канаве, в этой грязи. Оно все еще вертелось, цепляясь зубцами за жизни этих маленьких людей. Генерал умел строить на совесть...

А ведь этот город — настоящее чудо! Лив вдруг ощутила внезапный прилив любви к городу. Потрепанное, усталое чудо. Люди в нем стали незаметными, потому что привыкли к устоявшемуся укладу жизни; но это — последний осколок чего-то прекрасного. Величие касается каждого, кто здесь обитает. Жители Нового Замысла видят другой, прекрасный мир.

Бесцельно бродя по дождливым улочкам, Лив мечтала о том, чтобы спасти этих несчастных. Может, выступить с речью? Разработать план, какую-то хитроумную стратегию, которая заставила бы Линию повернуть назад? Или каким-то образом повести горожан еще дальше на запад, в безопасное место?

Они должны выжить. Ради Генерала.

Они должны выжить ради всего остального мира. Даже если они никогда не вернутся отсюда, даже если мир никогда не узнает о них. Неважно. Эта мечта делала мир прекраснее одним лишь фактом своего существования.

Лив прошла мимо дома доктора Брэдли. Тут же рядом тулилась низенькая длинная хижина, где стояли больничные кровати. Капитан Мортон уже показывал ее Лив. Полное подобие полевого госпиталя. За занавешенным брезентом дверью бездельничали трое охранников с копьями и саблями. У двоих были ружья.

Смеркалось. Лив стояла на улице напротив них. Волосы и одежда насквозь промокли, но ей было все равно. Холод еще не убил ее. Темноволосый юноша с отменной винтовкой, искусно отделанной серебром, обратил на нее внимание, но тут же выпрямил голову и сделал вид, что никого не заметил.

Генерал конечно же содержался внутри. Тайно, взаперти — как сокровище, которым город не знал, как распорядиться. Она вспомнила сказки, в которых чужестранец приносит нечто чудесное — сундук с золотом, гусыню, несущую золотые яйца, машину, ткущую невидимую пряжу, или духа, отвечающего на любой вопрос и знающего любые тайны, — в простую деревушку, не готовую к вторжению чего-либо столь волшебного и важного; в таких сказках крестьяне, возжелав странного сокровища, становятся ленивыми и злобными, поднимают друг на друга руку, жены отравляют мужей, сыновья убивают отцов в пустынных полях, и глава города, мэр или священник, наконец запирает сокровище в укромном месте или хоронит в холмах, надеясь вернуть мир. Иногда ему это удается, иногда — нет.

Лив подумала, не навещает ли президент Генерала — тайно, под покровом ночи? Не всматривается ли в его пустое старческое лицо? Кто же тогда посвящен в эту тайну — Вудбери? Мортон? Пэкхэм? Уоррен?

Лив не могла винить их за то, что они скрывали от нее свои планы. Да, она вернула этим людям их героя — но не ради них, не по какой-то объяснимой причине. Она привела его беспомощным. Появившись из ниоткуда. И, что ужасней всего, в компании агента Стволов. Знакомство с Кридмуром запятнало ее. Лив не могла винить их за подобные мысли — ей и самой иногда думалось так же.

Но куда подевался Кридмур? Может, его сожрало Чудовище или уничтожила Линия? Или вновь поработили Хозяева? Одиночество накрыло ее с головой.

46. КРИДМУР СРЕДИ ТЕНЕЙ

— Они ушли.

— Тебе не следовало оставлять их одних. Но мы простим тебе это, если ты снова найдешь старика.

Кридмур бежал, чертыхаясь и ломая ветки, хлеставшие его по лицу и раздиравшие окровавленную одежду.

Уже в полумиле от опушки, где он оставил Лив, он понял: она ушла, забрав с собой старика. Их запах стал затхлым, и он учуял чужаков.

— Это не линейные. Я знаю их запах. Это красные.

— Кто, Кридмур ?

— Так их называла холмовичиха.

— Мы прощаем тебе разговоры с нею, Кридмур. Найди Генерала, остальное не имеет значения! Беги скорей!

Голос в его голове был на грани истерики. В якобы спокойном и размеренном тоне слышались визгливые нотки. Не корчись Кридмур от боли, он даже счел бы это смешным.

Он выбежал на пустую поляну.

— Ониушли, Кридмур. Ты отправился на охоту за трофеями и бросил своего подопечного.

— Я оставил его с Лив.

— Женщина предала нас. Тебе следовало убить ее...

— Возможно.

— Если мы найдем их, тебе придется ее убить.

— Посмотрим...

Кридмур оставил опушку позади.

— Быстрее. Забирайся наверх.

Он взобрался на высокую крону ближайшего дуба, перепрыгивая в прохладной листве с ветки на ветку, и наконец встал на самую верхнюю — зеленую, узкую, толщиной с запястье. Надеясь, что та его выдержит, он обернулся на восток, откуда пришел, и окинул взглядом зеленый мир.