Особое мнение (Сборник) (ЛП)

— Недостаточно ликвидировать передатчик, — сказал Харви. — Необходимо сделать еще одно дело. Хочешь взять его на себя? Для этого надо вытащить короткую спичку. — Перед ним на кофейном столике лежали две целые спички и половинка. Харви добавил еще одну целую.

— Сначала — ее, — сказал Сен-Сир. — Как можно скорее. А потом, если понадобится — Альфонса Гэма.

У Джонни застыла в жилах кровь.

Харви протянул ему кулак, из которого торчали четыре спичечные головки.

— Давай, Джонни. Пришел последним, вот и тяни первым.

— Не буду, — пробормотал Джонни.

— Тогда обойдемся без тебя. — Гертруда выдернула целую спичку. Фил протянул Сен-Сиру оставшиеся. Тому тоже досталась целая.

— Я любил ее, — сказал Джонни. — И все еще люблю.

Харви кивнул:

— Знаю.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Джонни. — Давай.

Он протянул руку и вытащил спичку. Сломанную.

— Так и есть, — произнес он. — Моя.

— Сможешь? — спросил Сен-Сир.

Джонни пожал плечами.

— Конечно, смогу. Что тут такого?

«Действительно, что тут такого? — подумал он. — Чего проще: убить женщину, которую любишь. Тем более, что это необходимо».

— Возможно, наше положение — не такое тяжелое, как кажется, — сказал Сен-Сир. — Мы посоветовались с инженерами Фила, у них есть неплохие идеи. В большинстве случаев мы слышали не тот передатчик, что находится в дальнем космосе, а вспомогательную станцию. Помнишь, о том, что ты собираешься покончить с собой в гостинице «Энтлер», мы узнали сразу, а не через неделю.

— Как видишь, ничего сверхъестественного тут нет, — вставила Гертруда.

— Поэтому прежде всего необходимо найти их базу, — продолжал Сен-Сир. — Если она не на земле, то где-нибудь в пределах Солнечной системы. Может быть, на ферме, где Гэм разводит индюков. Так что, если не найдешь Кэти в больнице, лети прямиком на Ио.

Джонни еле заметно кивнул.

Сидя за кофейным столиком, все молчали и потягивали коктейль.

— У тебя есть пистолет? — нарушил тишину Сен-Сир.

— Да. — Джонни поднялся и поставил бокал на стол.

— Удачи, — сказала Гертруда ему вслед.

Джонни отворил дверь и шагнул в холодную тьму.

Орфей на глиняных ногах

(Orpheus with Clay Feet)

Джесс Слейд сидел в офисе компании «Конкорд-консалтинг, консультации по военным вопросам» и смотрел в окно. В окне он видел улицу и все остальное — такие недостижимые и желанные траву, цветы, свежий воздух и свободу. Ну и еще возможность прогуляться куда хочешь и когда хочешь. Джесс вздохнул.

— Простите, сэр, — пробормотал извиняющимся тоном клиент с другой стороны стола. — Мой рассказ, похоже, нагоняет на вас скуку.

— Вовсе нет, — сказал Слейд, возращаясь к своим тягостным обязанностям. — Ну-с, давайте посмотрим, что у вас тут…

И он проглядел бумаги клиента — мистер Уолтер Гроссбайн принес их немало.

— Итак, мистер Гроссбайн, вы полагаете, что уклониться от службы в армии вы сможете в связи с хроническим заболеванием, которое гражданские медики прошлого определяли как «острый лабиринтит». Так-так-та-аак…

И Слейд принялся изучать разложенные перед ним документы.

Его обязанности заключались в том, чтобы отыскивать для клиентов фирмы оптимальный способ уклониться от службы в армии. Нельзя сказать, что работа Слейду нравилась, но… Война с Тварями приняла не слишком удачный оборот, из системы Проксимы приходили неутешительные известия о больших потерях. Известия не на шутку пугали граждан, и бизнес «Конкорд-консалтинг» шел в гору.

— Мистер Гроссбайн, — задумчиво проговорил Слейд. — Когда вы заходили в кабинет, я заметил, что у вас походка какая-то перекошенная.

— Да? — изумился мистер Гроссбайн.

— Да-да. И сразу подумал: а ведь этот человек страдает от нарушения чувства равновесия. И это, конечно, связано с воспалительным процессом в ухе, мистер Гроссбайн. Видите ли, слух с точки зрения эволюции развился как раз из чувства равновесия. Некоторые живущие в воде существа заглатывают песчинку и пользуются ею как эквивалентом веса капли внутри их подвижного тела — и таким образом узнают, поднимаются ли они или набирают глубину.

Мистер Гроссбайн пробормотал:

— Эээ… ну да, я, кажется, понял, что вы имеете в виду.

— Тогда скажите, что вы поняли, — спокойно попросил Джесс Слейд.

— Я… я часто заваливаюсь на один бок при ходьбе.

— А ночью?

Тут мистер Гроссбайн нахмурился, а потом просиял и ответил:

— Ну конечно! А ночью, в темноте, в общем, когда света нет и ничего не видно, я вообще не могу ориентироваться.

— Вот и отлично, — похвалил его Джесс Слейд и принялся заполнять для клиента справку в военкомат по форме Б-30. — Думаю, вы получите освобождение от армии с таким диагнозом.

Счастливый клиент воскликнул:

— Вы представить себе не можете, насколько я вам признателен!

Конечно, могу, подумал Джесс Слейд. Ты признателен нам на кругленькую сумму в пятьдесят долларов. Потому что, если бы не мы, через некоторое время ты бы, дружок, лежал бездыханным и бледным в овраге на какой-нибудь далекой-далекой планете.

Мысль о далеких планетах пробудила в Джессе давнюю тоску. Ему нестерпимо захотелось вырваться из этой офисной клетушки и умчаться прочь от увиливающих от исполнения гражданского долга клиентов — прочь, прочь, как можно дальше.

Ведь можно жить совсем иначе, в отчаянии думал Слейд. Неужели вот это вот, что его изо для в день окружает, — это все, что человек может ожидать от своего земного пути?

Внизу, в другом конце улицы день и ночь горела неоновая вывеска. Компания «Муза». Джесс знал, что это значило. И он твердо сказал себе: сегодня я туда зайду. Сегодня. Прямо в половине одиннадцатого, во время перерыва на кофе. Даже обеда дожидаться не стану.

Он уже накидывал пальто, когда в офис зашел начальник, мистер Хнатт. Мистер Хнатт весьма удивился:

— Слейд, что случилось? Смотришь загнанным зверем — с чего бы это?

— Я… эээ… в общем, мне выйти надо, мистер Хнатт, — промямлил Слейд. — Сбежать. Я пятнадцати тысячам человек помог уклониться от армии, теперь моя очередь уклоняться и прятаться.

Мистер Хнатт покровительственно похлопал его по спине:

— Хорошая идея, Слейд. Хорошая идея. Ты и впрямь в последнее время что-то заработался. Возьми отпуск. Отправься в путешествие во времени — к какой-нибудь древней цивилизации. Развеешься, отдохнешь.

— Спасибо, мистер Хнатт, — сказал Слейд. — Я именно так и поступлю.

И он со всех ног выбежал сначала из офиса, потом из здания — и помчался по улице к ярким неоновым буквам. «Муза», переливалось у него перед глазами.

За стойкой он увидел девушку — робота-блондинку с темно-зелеными глазами, фигуристую: он радовался, глядя на нее, как автомобилист радуется идеальным обводам и подвеске машины. Девушка улыбнулась и сказала:

— Наш мистер Мэнвилл встретится с вами буквально через несколько минут, мистер Слейд. Пожалуйста, присядьте. На столе лежат номера «Харпер Уикли» за девятнадцатый век.

И она добавила:

— Ну и «Безумные комиксы», это уже двадцатый век. Классические памфлеты, знаете ли, на уровне Хогарта.

Мистер Слейд очень стеснялся, но старался этого не показывать. Он сел и попытался читать: ему попалась статья в одном из «Харперов», в которой доказывалось, что Панамский канал — безнадежное предприятие и что французские инженеры от него уже отказались. Статья занимала его некоторое время (аргументы автора выглядели весьма логичными и убедительными), но через некоторое время им снова овладели прежние скука, тоска и тревога. Они наползли как привычный туман, и Слейд встал и подошел к девушке.

— А что, мистер Мэнвилл еще не появился? — с надеждой спросил он.

И тут за спиной мужской голос произнес:

— Вы! Вы-вы, мистер! Мистер у стойки!

Слейд обернулся. И обнаружил себя нос к носу с высоким темноволосым человеком. Глаза незнакомца полыхали, а лицо выглядело хмурым и напряженным.