Любовь среди руин

Он двигался наобум, но вот белые лучи упали на дорожный знак, и он прочел: «Маунтджой, 3/4 мили». Он зашагал дальше, и звезды освещали его путь к воротам Замка.

Они стояли, как всегда, открытыми, добрый символ новой пенологии. Он проследовал по подъездной аллее. Все темное лицо старого дома смотрело на него молча, без упрека. Он знал, что требовалось. В кармане он носил зажигалку, которая часто работала. Она сработала для него и на сей раз.

Тут бензин не нужен. Сухой старый шелк штор в гостиной зажегся, как бумага. Краска и панели, лепные украшения, гобелены и позолота покорялись объятию прыгавшего пламени. Он вышел наружу. Вскоре на террасе стало жарко, и он отошел дальше, к мраморной часовне в конце длинной аллеи. Убийцы прыгали из окон второго этажа, а замкнутые наверху половые преступники вопили от ужаса. Он слышал, как падали люстры и видел, как кипящий свинец низвергался с крыши. Это было получше, чем удавить несколько павлинов. Ликуя, он смотрел, как сцена поминутно раскрывала свежие чудеса.

Внутри рушились большие стропила; снаружи в пруду с лилиями шипели падающие головни; огромный потолок из дыма заслонил звезды, и языки пламени уплывали под ним в верхушки деревьев.

Когда спустя два часа приехала первая пожарная машина, сила огненной бури уже ослабла. Майлз поднялся со своего мраморного трона и пошел домой. Он уже не был утомленным. Он бодро шагал за своей тенью от затухавшего пожара, протянувшейся перед ним на лужайке.

На главной дороге какой-то шофер притормозил рядом и спросил:

– Что это там? Дом горит?

– Горел, – сказал Майлз. – Сейчас почти все кончено.

– Наверное большой. Я надеюсь, это собственность только Правительства?

– Полная, – сказал Майлз.

– Ну, садись, подвезу.

– Спасибо, – сказал Майлз, – я гуляю ради удовольствия.