День, когда доллар умрёт (ЛП)

«Эти высокомерные дураки уже который год ведут себя как боги, и знаешь что, Джеймс? Они уничтожили американскую модель капитализма. Ты заработал себе денег. Я заработал себе. Но возьми любого среднестатистического тупицу там, на улице, и ты увидишь раба, которым руководят те мегаломаны, которые считают, что они выше всех законов человеческого общества и выше нашей Конституции. Мне тошно смотреть на тебя и тебе подобных. Джим, уже не важно, что ты сейчас скажешь, рынки мертвы, и ты помог этому убийству».

«Дорогая, портвейн ещё остался?» — крикнул я, когда жена зашла в кухню.

23 февраля, 2010 10:59, время в Гонконге

Интервью с вампиром

Берни Ло: «Джим, рад, что ты вернулся. Я уверен, что тебе есть о чём сегодня поговорить, учитывая, что открыты только внутренние рынки Китая».

Джим Роджерс: «Доброе утро, Берни. Я бы соврал, если бы сказал, что не рассматривал это как возможный вариант развития событий».

Берни: «Не могу не спросить, как вы считаете, откроются ли рынки Северной Америки и Европы в марте или, скажем, в апреле?»

Джим: «Откроются абсолютно точно не позднее марта. Если рынки ценных бумаг не откроются до середины марта, останется только массово распродать все активы. США должны перенести ту боль, которую они всё это время откладывали, и обеспечить возвращение функционирующих рынков ценных бумаг, иначе пострадают валюты, долговые обязательства и банковские системы других стран. Если они не откроют рынки и не позволят капитализму самому себя починить, эффект будет такой же, как если бы они потопили „Титаник“ и продолжали продавать на него билеты».

Берни: «Так что же случится с другими рынками ценных бумаг, когда они снова откроются для международных инвестиций? Не придётся ли им вводить ограничения или…?»

Джим: (перебивает Берни) «Страны с централизированным управлением и их банки введут ограничения денежных потоков. Я думаю, правительства стран Азии ограничат те суммы, которые можно вывести из страны, чтобы их банковские системы не потерпели крах. Однако мало что можно расслышать в этой тишине. Я думаю, что все последуют за Америкой, но надо подождать, пока сегодня не выступит с речью Бернарке и его весёлая свора идиотов».

Берни: «Не могу не спросить, а что же станет с долларом — эту тему мы уже не раз обсуждали, — а также с ценой на золото?»

Джим: «А это уже зависит от того, в чём оценивать золото. Золото в долларах США купить будет невозможно ни по какой цене из-за валютных ограничений в Северной Америке, наложенных Канадой и Мексикой. И ни одна из этих стран не может позволить себе риск отвернуться от ФРС, особенно Мексика. Цена на золото в евро должна повыситься до уровня в тысячу — две тысячи евро исключительно из-за того, что у Европейского центрального банка есть долговые обязательства, выраженные в долларах, а также из-за инвестиций этого континента. Великобритании остаётся только вступить в ЕС, поскольку фунт стерлинга годится только на то, чтобы набить им подушки. Вкладывать надо в валюту азиатских стран и драгоценные металлы. И если вы очень хотите знать моё мнение, цена золота в долларах США, если будет разрешена торговля, на открытии составит значительно больше двух тысяч долларов за унцию. Сам доллар уже не является функциональной валютой торговли или инвестиций, также можно поставить крест на его роли в качестве резервной валюты».

Берни: «Что же тогда станет резервной валютой мировой торговли? То есть, эээ, Джим, если то, что ты говоришь, правда, это будет сильным ударом для системы, который изменит на долгие годы природу внешней инвестиционной деятельности».

Джим: «Узнаем, когда заговорит Бернарке. Но если бы я был правителем или президентом страны, я бы знал, что выбранная мной резервная валюта — это основной актив или ресурс, который у меня есть на руках. За последние четыре года многие страны начали копить драгоценные металлы, нефть и недрагоценные металлы. Я думаю, они задали тон происходящим событиям, несмотря на то, к чему вчера пришла „большая двадцатка“. Как я говорил вам несколько лет назад, если вы живёте в США, для вас сейчас лучшей инвестицией будут сельскохозяйственные земли. Ну а остальному миру придётся пройти через процесс разрыва связей, который, как многие полагали, не произойдёт».

Берни: «На этом, Джим, разрешите с вами попрощаться. Спасибо за ещё одну познавательную беседу».

Пока на меня не закричала жена, я не заметил, что ковёр впитывает разлитый по нему бокал портвейна. Похоже, что она кричала на меня последние десять минут.

«Прости, дорогая, я немного шокирован. Помнишь, я говорил о тех плохих вещах, которые могут случиться? Так вот, они случились. Мне надо узнать, какие планы у местных властей и властей штата. Возможно, нам придётся быстро собраться в дорогу».

24 февраля, 2010 12:21 ET

Никогда не забуду имейл, который я получил в ответ на вопрос о случае на мосту. Он пришёл от моего старого друга, который вышел на пенсию после службы в местной полиции, и он как нельзя лучше описал, что происходит:

Чёрт. Теперь всё понятно. Полиция следовала своим приказам, и я готов был спорить, что другие такие же районы охранялись не хуже. А это значит, теперь только от меня зависела сохранность моего дома, моей машины и вообще всей моей собственности. С такими мыслями я выключил на телевизоре звук, засунул в кобуру свой пистолет 45 калибра и вышел на подъездную дорожку к нашему дому, чтобы подогнать пикап вплотную к бамперу машины моей жены и посмотреть, что происходит во дворе. Рыская лучом фонарика, я выхватил пистолет, заслышав первый же шорох, однако увидел только енота, который бежал во двор наших соседей. Глубоко выдохнув, я направился в дом, однако в этот момент издалека донеслось несколько громких хлопков. Похоже было на фейерверк, но праздновать сейчас могли только те, у кого закрома были набиты золотом и швейцарскими франками.

Я забежал внутрь, закрыл все двери, подставил под ручки и стеклянные двери стулья из столовых и проверил все окна. После этого я вернулся к компьютеру, чтобы посмотреть, как обстояли дела на рынках Китая. Я снял с себя кобуру, положил на стол офиса и залогинился в терминал «Блумберг», надеясь почитать новости и сводку с рынков. Бегущая строка внизу экрана подсказала мне, что спать сегодня особенно не придётся:

У меня остался только один вопрос: кофе или портвейн? Кости брошены…

«Господи боже» — подумал я про себя. Он либо убежит из страны, либо сведёт счёты с жизнью. Местные новости были переполнены слухами и сообщениями о самоубийствах в нашем районе, хотя этим утром списка конкретных имён ещё не было. Зимний вечер, который обычно проходил в тишине, был нарушен воем сирен, направляющихся в Лонгбоут-Ки и вертолётами, летящими в местный госпиталь. Однако вся эта картина казалась всем, кто у нас живёт, чем-то сюрреалистическим. Бармен в загородном круге заглянул нам в глаза и спросил: «Остаётесь на большое шоу?». Шеф, который сменил своё отношение на «да пофигу», ответил: «Хочешь сказать, сегодня они ещё раз покажут повтор игры Буксов?» Бармен засмеялся и сказал: «Нет, ну вы знаете, президент Обама и банкиры через 45 минут собираются кинуть нас, пенсионеров! Мы уже ничего не значим, так что, судя по всему, нам хана».